— Просто чтобы вы были в курсе, — Джасинда, игнорируя Джотэма, смотрела прямо в глаза Кассандре. — Я никому не расскажу о том, что сегодня случайно узнала здесь. Единственное, чего можно этим добиться, — это раскочегарить пуристов. А они никогда не входили в круг значимых для меня людей. Предки по какой-то причине допустили все это. Так кто я такая, чтобы перечить им?

— Спасибо, Джасинда, — начал Уильям.

— Не проблема, Верховный адмирал, — Джасинда взглянула на человека, которого всегда считала другом, и только сейчас поняла, какой же наивной была. Верховный адмирал и король в одном лице никак не мог быть ее другом лишь потому, что более сорока циклов назад они вместе учились в Академии. Взяв с колен салфетку, она вытерла губы и положила ее на стол. — Спасибо за прекрасный ужин. Если вы позволите, я, пожалуй, пойду. Поездка сюда утомила меня, похоже, больше, чем я ожидала.

Стоило ей подняться из-за стола, и Джотэм тут же отодвинул свой стул.

— Нет, — она мимолетно коснулась его плеча. — Останься. Я знаю, что тебе есть что обсудить с Верховным адмиралом. Синди. Питер, — она кивнула каждому из них и, бросив напоследок рассеянный взгляд на Джотэма, вышла из столовой.

* * *

— Хуже не бывает, — злясь на себя, Джотэм отшвырнул салфетку и, поднявшись, принялся нервно расхаживать взад-вперед.

Его сердце сжалось, когда в глазах Джасинды на мгновение мелькнули чувство предательства и душевная боль. А потом она закрылась, полностью отгородившись от него. Ну почему плохое всегда случается, когда его не ждешь? Он не думал, что Кассандра с Уильямом изначально спланировали держать Сабах подальше от Джасинды. Ему это даже в голову не пришло, зато Джасинда сразу же все поняла.

Наличие у мальчиков родимых пятен — даже если это выходило за рамки привычного — можно было объяснить сильной кровью Уильяма и его древней родословной. Но вот Сабах... Ни у одной женщины за всю историю Кариниана не было родимого пятна Дома Защиты. Точно так же, как родимое пятно Дома Исцеления никогда не появлялось ни у одной из них. И все же Джасинда носила такой знак… пусть не на руке, а над сердцем, но все же носила. И доверила ему свою тайну. А он не доверился ей. Не раскрыл ни одного из своих секретов.

Как без доверия строить настоящие отношения?

Для того чтобы оно зародилось, требовалось время, а вот его-то у Джотэма как раз и не было. Сказать по правде, он был уже на грани, поэтому намеренно ускорял процесс. Чтобы избавиться от одиночества в холодной постели и гнетущей пустоты в душе.

Теперь и то, и другое было заполнено Джасиндой. Благодаря Джасинде.

Если он ее сейчас потеряет… то только по своей вине.

Вцепившись в каменные перила, вмиг охладившие его кожу, Джотэм с удивлением обнаружил, что вышел на балкон с видом на королевский сад, что сейчас был залит серебристым светом полной луны. Сделав глубокий вдох, он оценил сухой, сладковато-пряный воздух Кисурри, так отличавшийся от влажного воздуха его сада в Печоре.

Воздуха, наполненного ароматом роз. Роз, что посадила там Лата.

Роз, которые Лате подарила мать Джасинды.

Эти две женщины вплелись в его судьбу так же тесно, как и стебли розового куста.

— Все будет хорошо, Джотэм. Джасинда поймет.

— О, она уже все поняла, Уилл. Она все прекрасно поняла, — Джотэм запрокинул голову и взглянул на звезды. Когда-то они казались ему неимоверно загадочными, а мысль отправиться исследовать их — чрезвычайно волнующей. Он даже посвятил этому какое-то время. Но теперь они уже не влекли его так, как в молодости. Теперь все, чего он хотел… чтобы рядом с ним была Джасинда. — Я не должен был оставаться на флоте второй тур, Уильям.

— Что? — друг недоуменно посмотрел на него, удивляясь столь резкой смене темы.

— Моим долгом было отслужить только один цикл, но мне хотелось доказать всем, что мое присутствие там не номинально, как это было с Дадрианом. Я хотел, чтобы все знали, что медали на моем кителе не подарены отцом, а каждая из них мной заслужена.

— Так и было, Джотэм. Никто никогда не сможет оспорить это.

— Но стоило ли придавать этому такое значение? Единственным человеком, чье мнение должно было иметь для меня вес, была Лата. Мое решение стоило мне целого цикла разлуки с ней. А тебе — союза с Салиш.

— Мы были молоды, Джотэм, пытались найти свой путь.

— Ты бы сейчас принял такое же решение, Уилл? Ты бы вернулся на флот, если бы был там нужен? Оставил бы жену и детей, зная, что, возможно, никогда больше их не увидишь?

— Нет, — не задумываясь, открестился Уильям. — Я отслужил свой срок, Джотэм. Я знаю, кто я. Знаю, что честно заслужил свою должность. Ради этого мне пришлось многим пожертвовать, что-то потерять. Но теперь я не буду этого делать.

— Я тоже, — повернувшись к другу, Джотэм выпрямился. Сейчас он собирался обратиться к нему как король Дома Защиты к Верховному адмиралу. — Я официально заявляю вам, Верховный адмирал, что отзываю принца Барека Тибулла с действительной службы во флоте.

— Что?! — Уильям не смог скрыть своего изумления.

— Хочу, чтобы он вернулся на планету в течение двух недель.

— Он будет в ярости.

— Это не имеет значения. Пришло его время познакомиться с обязанностями короля. А служа на флоте, он не сможет этим заниматься.

— Джотэм, — Уильям почувствовал, что у него перехватило дыхание. — Ты болен?

— Нет, — увидев искреннее беспокойство в глазах друга, Джотэм отбросил королевский официоз. — Нет, Уилл, я совершенно здоров. Просто устал. Устал нести это бремя в одиночку. А кое-кто напомнил мне, что я не должен этого делать.

— Джасинда.

— Да. Не хочу, Уилл, чтобы Барек столкнулся с теми же трудностями, что и я когда-то, приняв управление целым Домом, будучи абсолютно неготовым из-за внезапной гибели отца. На тот момент у меня были самые мизерные представления о роли и значении королевского титула. А рядом не было человека, на которого я мог бы полностью положиться. Если бы не Стефан Мичелокакис, я не знаю, что бы тогда делал.

— Так вот почему ты поддержал его союз с Джасиндой?

— Нет. Я поддержал их союз, так как это было правильно. Представляешь, сколько бы мы потеряли, если бы мой отец удалил его?

— Я уверен, что король Кадо никогда бы не стал...

— Он отправил Стефану письмо, Уилл, — взгляд Джотэма был жестким, когда их глаза встретились. — Он поставил его перед выбором: либо жена, либо должность.

— Серьезно? — Уильям не мог в это поверить.

— Он отправил его прямо перед смертью. Об этом мне рассказала Джасинда. Я попросил Чесни просмотреть старые бумаги моего отца, и он нашел его. Как я мог не знать, что мои мать с отцом были пуристами?

— Джотэм...

— Сидя на троне, Уилл, отец никогда бы не поддержал твой союз с Кассандрой. И никогда бы не встал на твою сторону.

Немного помолчав, Уильям кивнул, соглашаясь.

— Нет, не встал бы.

— И от этого пострадал бы весь наш мир.

— Именно то, что ты признаешь это, Джотэм, делает тебя великим королем. Ты бываешь жестким, но всегда справедлив. Зациклен на безопасности, но не стремишься подавить чью-либо волю. Ты толерантный и надежный. Свою жизнь ты посвятил процветанию своего Дома, но мы все от этого только выиграли.

— Свою жизнь я посвятил своему Дому лишь потому, что с гибелью Латы растерял все жизненные ценности. Я загружал себя делами, чтобы не разбираться с тем, как и почему я ее потерял. Барек страдал из-за того, что я не мог видеть изображения Латы, отказывался говорить о ней и никому не позволял произносить при мне ее имя. Как я мог так поступать с собственным сыном, Уилл? С сыном Латы?

— Ты был молод, Джотэм. Моложе, чем сейчас Барек. А тебе пришлось столкнуться с непомерной ответственностью.

— Это очень вежливое и разумное объяснение, но правда в том, что я уподобился своему отцу. Я ставил свои служебные обязанности выше интересов тех, кого любил. Я делал это и по отношению к Лате. Если бы я не тратил уйму времени, доказывая, что заслужил и соответствую своему положению, то наверняка бы понял, ради чего стоит жить. Я не собираюсь снова повторять ту же ошибку.

— С Джасиндой.

— Да. Я люблю ее, Уилл. И хочу быть с ней... по-настоящему быть с ней... а не просто сидеть за одним столом на трапезах, которые постоянно кто-то прерывает.

— Джасинда бы тебя поняла, Джотэм.

— Разумеется, но она твердо заявила, что на такую жизнь не согласна, — увидев, как глаза Уилла округлились от шока, Джотэм усмехнулся. — О, она прекрасно понимает, что в жизни всякое случается, но не согласна, чтобы это было нормой. Ты знаешь, что эта вечерняя трапеза с вами для меня была первой, когда мне позволили спокойно поесть?

— Мы запретили прерывать наши трапезы, если это не вопрос жизни и смерти. Кассандра настаивает, чтобы у нас было строго регламентированное время, посвященное только нашей семье. Если мы это проигнорируем, то потеряем родственную связь.

— Кассандра очень умная женщина. Мне потребовалось почти шестьдесят циклов, чтобы понять это. Я не собираюсь терять Джасинду, как потерял Лату. И наконец-то восстановлю нормальные отношения с Бареком. Я решил открыто поговорить с ним о его матери. О его жизни. О том, каким он видит свое будущее и с кем, возможно, захочет его разделить.

— А если эта женщина не из Дома Защиты? — не удержавшись, спросил Уилл.

— Тогда я, передав ему корону, уйду в отставку. А он сможет выбрать, кого захочет.

— Джотэм! — Уилл был потрясен: в истории Кариниана не было ничего подобного!

— Наш мир меняется, Уильям. Сыновья, рожденные в Доме Знания, носят родимые пятна Дома Защиты. А будущая королева, возможно, будет править обоими Домами. Нам предстоит слияние Домов, Уилл. Вы с Кассандрой первые, но не думаю, что последние.

Уильям мгновение молчал, глядя на своего друга и короля.

— Я прикажу немедленно подготовить и передать приказ, — сказал он. — Думаю, Барек свяжется с тобой еще до восхода первого солнца.