Глава 3

Роман

2007

– Раз, два, три, четыре, пять… – бормочу я, когда грудь Джулии приподнимается после каждого моего нажатия, и так до тех пор, пока не досчитываю до тридцати, а затем перехожу к ее лицу: зажимаю нос, отклоняю голову назад и дважды выдыхаю, наблюдая, как грудь девушки наполняется воздухом от каждого моего выдоха.

Мы опять зашли слишком далеко; это губит весь эксперимент каждый раз, когда она оказывается не достаточно выносливой.

– Один, два, три, четыре, пять… – я продолжаю нажимать и чувствую, как меня переполняет гнев. – Черт побери, Джулия, очнись! Дыши, черт тебя дери! Дыши! – я понимаю, что уже сбился со счета и склоняюсь над распластанным телом, лежащим на полу моей спальни, чтобы опять наклонить ее голову назад, зажать нос и дважды протолкнуть воздух в ее легкие.

Мы с Джулией как бы в отношениях больше года. Глупышка придумала себе, что это моногамные или основанные на верности отношения, полагая, что если она до сих пор устраивала меня, как на публике, так и за закрытыми дверями, то я женюсь на ней.

Женщины настолько наивны. Особенно богатые, красивые и те, кто обладает властью, этикетом и манерами.

Я предпочитаю таких.

Женщин, отличающихся от Хизер.

С того дня в библиотеке прошло два года. Я провел два года, уворачиваясь от нее на каждом шагу. Я клянусь, эта девушка, будто появилась из ниоткуда, и вдруг, она уже была везде. Она стала причиной, почему я сфокусировался на Джулии. Кстати о Джулии, мне необходимо подумать и переосмыслить нашу ситуацию.

Поглядывая на часы, я мысленно подсчитываю время, которое потратил на реанимационные действия – чуть больше пяти минут. Неистовый гнев возрастает, охватывая все у меня внутри, когда я сжимаю кулаки и поднимаю их выше головы, чтобы как можно резче опустить их вниз, ударяя ее в грудь. Легкие девушки мгновенно наполняются воздухом, прежде чем она начинает неистово задыхаться и кашлять.

– Охренеть! – я пробегаюсь руками по лицу и отхожу в угол своей комнаты.

– Ром… – из нее вырывается еще один приступ кашля, что кажется, будто уходит целая вечность, прежде чем она обретает достаточно контроля, чтобы попытаться снова заговорить, – Роман, мне жаль. Мне так жаль… – я подлетаю к ней и опускаюсь на пол.

Как только я оказываюсь достаточно близко, то обхватываю руками ее за шею и поднимаю над гладким полом так, что ноги девушки начинают болтаться в метре от ковра.

– НЕТ! Нет, Джулия, ты же знаешь, как меня бесит, когда ты вытворяешь подобное дерьмо! Это все портит! Все! Ты думаешь, что после того, как кончу, я хочу воскрешать тебя из мертвых по пять минут? Ты знаешь, в какое бешенство это меня приводит?! Ты хотя бы представляешь, как близко я был к тому, чтобы оставить твою слабую задницу и сбросить ее вниз вместе с остальным мусором в топку для того, чтобы сжечь?

Ногтями она впивается в мои запястья около своего горла, ее глаза расширяются, а губы становятся синими, прежде чем жалкой кучкой позволяю ей упасть на пол.

– Собирай свои манатки и убирайся из моего дома, я не хочу тебя больше видеть, ты меня слышишь? – я вылетаю из своей комнаты через холл и сбегаю вниз по лестнице. Хлопаю дверцей своей "Мазерати" прежде, чем гаражная дверь успевает открыться и мне удается выехать за ворота, резко поворачивая влево.

Я не знаю, на кого злюсь, не знаю, куда еду; впервые за все свои сознательные годы, я чувствую себя потерянным, и не имею ни малейшего понятия, почему.

Я знаю, что сделал правильный выбор, когда обратил внимание на Джулию. Я вижу какого-то мудака в дверях бара и медленно выхожу на грязную парковку из машины.

Я вхожу, направляясь прямо к угловой кабинке, а затем сажусь, в упор смотря на официантку, которую подзываю кивком головы.

– Что я могу для тебя сделать, дорогой?

Я смотрю на ее бейджик, а потом на преждевременно постаревшее лицо.

– Содовую с лимоном. Лимон должен быть свежим, мисс Дарла, – улыбаюсь я.

– Ты его получишь, – она отходит, но слишком сильно виляет бедрами, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы удержаться от того, чтобы не поиздеваться над ней.

Я опускаю взгляд на поверхность стола, когда она возвращается, чтобы избежать разговора. К счастью, это срабатывает. Я беру свой напиток и подношу его к губам, когда женщина в красных туфлях в кабине через стол от меня начинает двигаться. Я рывком поднимаю голову вверх, чтобы увидеть… маленькую мисс Хизер Маккензи.

Я киваю и ставлю свой напиток на стол, прежде чем заговорить:

– Чего ты хочешь?

Ее хрипловатый смех застает меня врасплох, и я удивленно поднимаю брови.

– Что же, мистер Пейн – это провокационный вопрос.

Я хмуро гляжу на нее поверх кромки своего стакана и повторяю вопрос:

– Ответь мне. Чего ты хочешь?

– Тебя. Для умного парня, ты можешь быть тупым сукиным сыном, ослиная задница, ты это знаешь? – она усмехается, прежде чем махнуть официантке. – Будьте добры, одну порцию "Бад Лайт", если есть, мэм.

– Сейчас принесу, милочка.

Я качаю головой, глядя на пластиковый стол, и боковым зрением замечаю, как Хизер поднимает мой бокал, затем делает глоток и выплевывает кубик льда обратно в стакан. Я смотрю на нее, как будто она потеряла весь когда-либо имеющийся у нее рассудок.

– Ты плюнула в мой бокал? – рычу я.

– Этот? – смеется она. Будто то, что я сказал – абсолютно нелепо, будто я не наблюдал только что за тем, как она это проделала. – Мне нравится думать об этом, как об обмене, возможности внести свой вклад, непосредственно в последующий отказ. Плевок слишком сильное и неприятное слово, чтобы описать это действие, – она ставит мой напиток, и я крепко хватаю ее за запястье, заставляя девушку бросить его, и содержимое стакана выплескивается через край.

Дарла ставит пиво перед Хизер и откашливается, даже не обращая внимания, что у нее проблемы.

– Дарла, не думай, что я не держу эту ситуацию под контролем, он может быть на сорок пять сантиметров выше, и превосходить меня по весу, но я – сексуальная женщина. Забегаем вперед, м-м-м, да? – Хизер, не отрывась, смотрит мне в глаза, когда говорит, даже если я все еще крепко, как тисками, сжимаю ее запястье. Я чувствую, как ее кости начинают трещать в моей руке, но она продолжает спокойно улыбаться.

Когда официантка уходит, я вижу, как правая бровь Хизер поднимается все выше при каждой фразе, которую я произношу:

– Я тебя не знаю. Ты мне не нравишься. Я не знаю, что именно ты хочешь от меня, но скажу тебе, чего хочу я! Я хочу знать, почему ты вдруг появилась в моей жизни, и почему вдруг всегда оказываешься рядом. СКАЖИ ЖЕ МНЕ: ПОЧЕМУ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ!

Я притягиваю ее за руку ближе к себе, пока мы оба не оказываемся над столом нос к носу:

– Ты хочешь трахнуть большого плохого волка? Да? Это то, чего ты хочешь?

Она слегка качает головой, когда сглатывает. Прежде чем она успевает открыть рот, чтобы заговорить, я прижимаюсь своими губами к ее. – Ты и представить не можешь, сколько невинных, маленьких, красных шапочек пали к моим ногам, моля о любви, грубой силе, моей безжалостной доброжелательности, отдавая свои жизни мне в руки в надежде, что смогут отыскать ангела за маской дьявола.

Она вырывает руку из захвата, и я мгновенно теряюсь в ее греховных черных глазах, когда своей тонкой ручкой Хизер сжимает в кулак рубашку на моих плечах, и использует материал в качестве рычага, чтобы мы столкнулись носами, и крепче прижались лбами друг к другу.

– Я должна была бы быть слепой, глухой или немой, чтобы не знать, Роман, проблема в том, что я не та, кто надеется найти ангела под маской. Ангелы стоят по десять центов за чертову дюжину. То, чего хочу я – это демоны, которые живут внутри, потому что… они отражение моих собственных, – она ослабляет на мне свою хватку и откидываясь на стенку кабинки, хватает свою кружку пива и выпивает половину ее содержимого.

Мне трудно собрать воедино собственные мысли, потому что я чувствую, как влюбляюсь в белокурую соблазнительницу, сидящую передо мной.

Я полностью задерживаю дыхание, и почти теряю дар речи, но как-то умудряюсь выдавить слова:

– Я спрошу тебя еще раз, и только один раз: Хизер, чего ты хочешь?