Глава 1

Кэтрин

Воплощение совершенства в коралловом шелке с бледно-розовой вышивкой вдоль лифа и легким оттенком розового на щеках и губах, чтобы подчеркнуть светлый цвет лица, леди Кэтрин Блейкли подняла подбородок с уверенностью, которой она не чувствовала. Тем не менее, она отвернулась от зеркала и сосредоточилась на еще одном бале.

— Где мои перчатки, Мэгги?

— Прямо здесь, миледи.

Когда она надела вторую перчатку, туго затянув ее на локте, она спросила:

— Лорд Блейкли ждет внизу?

— Я полагаю, что да, миледи. Он был в своем кабинете до того, как я поднялась.

— Пьет свой вечерний бренди, я полагаю. — Она поморщилась от собственного горького замечания. — Прости меня, Мэгги. Может, я и выгляжу подходяще, но я не уверена, что у меня есть настроение для еще одного бала.

Горничная кивнула, ее широкий рот растянулся в улыбке.

— Но вы самая прекрасная леди, которую я когда-либо видела. Если позволите мне заметить, так сказать.

Кэтрин повернулась, ее юбки закружились вместе с ней, затем протянула руку в перчатке. Юная Мэгги взяла ее и покраснела, когда Кэтрин крепко сжала ее.

— Ты такая милая. Если бы не ты, я не уверена, что смогла бы вынести… — она осеклась. Леди не подобает жаловаться на свои несчастья. Она одарила свою горничную искренней улыбкой, не сказав больше ни слова, затем направилась к двери, чтобы найти свое самое большое несчастье из всех.

Когда она шла по длинному коридору, затемненному малиновым ковровым покрытием и стенами в вишневых пятнах, шелест шелка звучал слишком громко. В доме слишком тихо. Почти заброшенный по своему внутреннему дизайну и убранству. Даже темная мебель была угнетающей — «улучшение», на котором настоял ее новый муж еще до того, как высохли чернила на свидетельстве о браке.

И до того, как могила ее отца остыла.

Ее бедный, дорогой отец. Он хотел только лучшего для Кэтрин, чтобы о ней хорошо заботились в доме, где она родилась. Когда ее отец заболел, лорд Блейкли вышел на первый план — его остроумие, обаяние и приятная внешность были идеальным фасадом, скрывающим внутреннее уродство.

Кэтрин отбросила болезненные мысли о прошлом, которое она не могла изменить, когда спускалась по лестнице, стараясь не наступить на свои нижние юбки. Время заглянуть в будущее и спасти то, что она могла от этой жизни. Даже если она была связана с таким мужчиной.

Вздернув подбородок и глубоко вздохнув, она пересекла холл на первом этаже в его кабинет, затем открыла дверь с тихим стуком… и замерла.

Всем своим существом она желала отмотать назад одну минуту и быть более наблюдательной. В доме не всегда было так тихо. Если бы она прислушалась, то услышала бы зверя на охоте и звуки, издаваемые его добычей, когда он их ловил.

Жар поднялся по ее шее к щекам, когда она, открыв рот, уставилась на судомойку, склонившуюся над столом мужа. Ее лиф был расстегнут, одна грудь свободно свисала и покачивалась от пылких толчков Клайда внутри нее сзади. Агнес со стыдом опустила голову, но Клайд этого не сделал. Жестокая усмешка исказила его лицо.

— Войди и закрой дверь, Кэтрин. Хотя возможно, ты чему-нибудь научишься. — Он крепче сжал в кулак юбки, собранные на талии девушки, а затем сильно ударил ее. Агнес охнула, хотя и осталась лежать лицом вниз, вцепившись пальцами в верхний край стола из красного дерева.

Все еще находясь в шоке, Кэтрин вздрогнула, вспомнив, как несколько ночей назад он сжимал кулак в ее волосах, когда держал ее так же. Затылок у нее все еще болел. Она сжала дверную ручку, ее корсет внезапно стал еще теснее, а дыхание участилось.

— Нет, милая? — Он усмехнулся и толкнулся снова. — Тогда убирайся. В любом случае, закрой дверь. Эта любит пошуметь.

Другая его рука скользнула к бедру женщины и шлепнула ее. Агнес снова хрюкнула с чувственным вздохом, не поднимая головы, прижавшись щекой к столу.

— Подожди в экипаже, Кэтрин, — рот Клайда сжался в тонкую линию, его взгляд стал острым. — Я сейчас подойду.

Кэтрин закрыла дверь и с трудом сглотнула, чтобы не дать желчи подступить к горлу. Пот выступил у нее на груди и шее. Эротические звуки по ту сторону двери становились все громче. Она резко оттолкнулась от нее и направилась в прихожую, где Эдмунд придержал для нее дверь.

— Спасибо, Эдмунд, — сумела пробормотать она, выходя и спускаясь по ступенькам крыльца. Как всегда, он знал о ее потребностях. И прямо сейчас ей нужно было покинуть это место как можно быстрее. Трудно поверить, что когда-то это был любимый дом. Кучер спрыгнул с передка кареты и открыл дверцу.

— Дом Уэзерсби, Питер.

— Нам подождать лорда Блейкли? — он спросил.

Кэтрин устроилась на бархатной подушке, задрав подбородок.

— Нет. Вы можете вернуться за ним после того, как отвезете меня.

Питер колебался, держа дверь открытой. Она смерила его взглядом, которому научилась у своего отца, до того, как он заболел и потерял огонь во взгляде.

— Вы скажете лорду Блейкли, что я потребовала, чтобы меня отвезли на бал. А теперь закрой дверь, Питер. И веди экипаж.

— Д-да, миледи.

Он захлопнул дверь. С толчком экипажа и ржанием лошадей они тронулись в путь. Кэтрин откинулась на подушку, запрокинула голову к потолку и закрыла глаза. Это был не тот брак, о котором мечтал для нее отец. Это был не тот брак, которого она заслуживала. Но, тем не менее, это была ее судьба. Она подавила желание разрыдаться, пока ее грудь не заболела от гнева и унижения. Слишком много ночей она тратила драгоценную энергию, занимаясь именно этим. И что хорошего это ей принесло?

— Ничего, — прошептала она себе, вытирая предательскую слезу, скатившуюся по ее щеке.

Глубоко вздохнув, она сосредоточилась на том, чтобы стереть образ мужа из головы. Даже не то, что он нарушил их клятвы, ранило ее в самое сердце. Это было полное презрение, с которым он обращался с ней. Она не была настолько наивна, чтобы думать, что он был верен ей все те два года, что они были женаты, но его жестокость была невыносима. Она знала о его изменах. Но сегодня вечером она впервые стала свидетельницей этого безобразного поступка воочию.

— Не думай об этом, Кэтрин.

Она обратила свои мысли к Уэзерсби. Они устраивали самые пышные балы и всегда ближе к концу сезона. Местные «куры» будут клевать ее, когда она приедет одна. Ей нужно было найти свою дорогую подругу Джейн Карроуэй, единственную, кто мог поднять ей настроение, какое бы мрачное оно не было. Джейн также была единственным человеком, который знал, что ее счастливый брак был фарсом, хотя Кэтрин отказалась разглашать унизительные подробности.

Карета замедлила ход за длинной вереницей, затем резко остановилась. Питер быстро открыл дверь и помог ей спуститься.

— Я вернусь с лордом Блейкли так быстро, как смогу, миледи.

Она кивнула, надеясь, что он этого не сделает.

Струны музыки оркестра изливались на элегантных представителей высшего света, проходящих через богато украшенные колонны к входной двери главного события сезона. Шаркая по ступенькам, она умудрилась проскользнуть за огромным мужчиной, чтобы избежать встречи с миссис Барвинкл и ее ужасным мужем.

— Извините меня, — сказала она, проскользнув в дверь и толкнув джентльмена с каштановыми волосами.

— Вовсе нет. Миледи, похоже, торопится. Вы должны извинить меня.

Кэтрин уже протиснулась из очереди на прием, но обернулась на теплый тон и страстный голос джентльмена. Он снял цилиндр, одарил ее улыбкой, от которой у нее затрепетало сердце, затем подмигнул, привлекая ее ошеломленный взгляд к своим ярко-голубым глазам. Кто-то толкнул ее, чтобы пройти мимо, выбив из ступора. Незнакомец усмехнулся и кивнул, опустив подбородок, как будто был знакомым другом, прежде чем продолжить.

Озадаченная, она разгладила юбки и отвернулась. Бальный зал был гнетущим от слишком большого количества разномастных тел. Бормотание сплетен, звуки скрипок и время от времени трели смеха наполняли воздух. Комнату украшали серебряные пояса. Золотые украшения и зелень венчали каждое окно, дверной проем, арку и греческую колонну. Уэзерсби не жалели средств на украшение.

Макушки голов танцоров закружились в котильоне в центре комнаты. Она оглядела группы, стоявшие по периметру. Вот где она найдет Джейн. И действительно, она заметила ее возле дивана с высокой спинкой, где мать Джейн, склонившись, разговаривала с Хелен Уэзерсби. Джейн помахала ей рукой, скромная и элегантная, как всегда. С ее медово-каштановыми волосами, уложенными в простую прическу, пучком локонов на висках и васильковым платьем, подчеркивающим ее тонкую талию, она была сногсшибательна. Она всегда была прекрасна в голубом.

Проталкиваясь сквозь душную толпу, Кэтрин наконец добралась до своей подруги.

— Боже, какая романтическая обстановка.

— Так ли? Я бы сказала, что толпа вышла на прощание с балами.

— Это последний бал?

— С таким же успехом это могло бы быть так. Никто из влиятельных людей не осмелится провести бал, который последует за балом Уэзерсби.

— Я вас слышу, мисс Карроуэй, — сказала седовласая женщина, сидевшая рядом с матерью Джейн.

— Я не совсем пыталась скрыть информацию от вас, леди Хелен, — вынуждено улыбнулась Джейн, подняв бровь на Кэтрин. — Все знают, что это главное событие сезона.

— Не надо издеваться надо мной, мисс Карроуэй. — Царственная женщина, которая, безусловно, знала себе цену, повернулась к миссис Карроуэй. — Тебе нужно выдать ее замуж, Элеонора. И скоро. У нее слишком острый язык для все еще незамужней.

— Разве я этого не знаю? Это не значит, что я не пыталась. Но она — зеница ока своего отца. Он предпочел бы, чтобы она вообще никогда не выходила замуж.

— Я слышу вас, леди Хелен, — сказала Джейн с ухмылкой. — И тебя тоже, дорогая мама.

— Совершенно верно, — произнесла хозяйка. — А теперь последуй примеру дорогой Кэтрин и найди себе хорошего мужа.