Техути и Серрена начали раздеваться почти сразу же, как только вошли в это святилище. Техути отстегнула синий меч, висевший у нее на поясе, и благоговейно положила его на стол в центре комнаты, лицом к камину. Они побросали остальную одежду на покрытые лосиной шкурой подушки. Затем, совершенно голые и снова взявшись за руки, они вышли из сторожки и побежали к берегу реки. Они нырнули в прозрачную воду, подняв облако летящих брызг. Они завизжали от холода, потому что на поверхности реки плавали огромные глыбы льда, смытые с гор. Они плескали друг в друга пригоршнями речной воды, пока Техути не вырвалась и не попыталась избежать дальнейшего наказания. Серрена погналась за матерью и, поймав ее, затащила под бурлящую воду водопада и держала там, пока та не взмолилась о пощаде. Как бы сильна она ни была, Техути пришлось приложить все усилия, чтобы сравняться с дочерью. Казалось, что тело Серрены было вырезано не из человеческой плоти и костей, а из какой-то божественной субстанции, такой же несокрушимой, как голубой металл сказочного меча.

Но ни одна из этих двух великолепных женщин не была устойчива к холоду тающего горного льда. Когда они добрались до берега, по пояс в воде, обнявшись, они дрожали так же неудержимо, как жертвы лихорадки. Их ягодицы и животы ярко-розовели от холода. В хижине они подбросили поленьев на догорающие угли в очаге, а когда те вспыхнули, встали так близко, что могли обжечься, и принялись тереть друг друга сухими полотенцами, которые приготовили для них слуги.

Когда они достаточно нагрелись, чтобы унять дрожь, Техути поставила на угли большой кувшин с красным вином и, когда оно начало пузыриться, бросила в него двойную пригоршню сушеных трав и принялась энергично помешивать. Согревшись и обсохнув, они оделись и улеглись рядышком на кушетке перед камином. Они передавали друг другу дымящийся кувшин, наслаждаясь вином и обществом друг друга.

Техути положила голубой меч в украшенных драгоценными камнями ножнах на колени. Она наклонилась ближе к дочери и свободной рукой обняла ее за плечи. Серрена ответила ей поцелуем в щеку и прошептала: "Спасибо тебе за этот чудесный день, моя любимая мама. Ты делаешь меня самой счастливой девушкой в мире.’

- Ты больше не девочка, моя дорогая. Ты - женщина, выросшая настолько прекрасной, что превзошла все рассказы о ней. Но твой день рождения еще не прошел. У меня есть для тебя еще один подарок.’

‘Ты уже дала мне больше, чем достаточно ... - начала было Серрена, но тут же осеклась и безмолвно уставилась на мать. Техути подняла синий меч со своих колен и положила его поверх руки дочери, затем взяла руку Серрены и сложила пальцы вокруг украшенной драгоценными камнями рукояти.

- Это мой подарок тебе, Серрена, - сказала она. - Используй его только с умом и осторожностью, но когда тебе придется, не колеблясь, ударь в самое сердце своего врага.’

‘Это уже слишком. Серрена заложила руки за спину и покачала головой, глядя на оружие, лежащее у нее на коленях. ‘Я знаю, как много это значит для тебя. Я не могу принять это.’

‘Но я отдала его тебе с моей любовью, так что я не могу забрать одно, не забрав и другое, - сказала ей Техути.

Серрена оторвала взгляд от меча и уставилась на лицо матери, которая пыталась решить эту загадку. Это была игра слов и что-то, что они оба наслаждались; затем она просияла, когда решение пришло к ней. - Синий меч - это часть тебя, не так ли?- спросила она, и Техути неохотно кивнула.

‘Да, наверное, так оно и есть.- Она приняла эту точку зрения.

‘Но ведь я тоже часть тебя, а ты - часть меня, не так ли?’

Техути увидела, куда она ведет, и ее торжественное выражение лица сменилось радостной улыбкой.

‘Тогда получается, что мы все трое - единое целое, меч - часть нас обоих, и, следовательно, мы все трое принадлежим друг другу.- Когда Серрена снова сомкнула пальцы на рукояти меча и вытащила клинок из украшенных драгоценностями ножен, она просто добавила: - Для меня большая честь разделить это великолепное оружие с тобой, моя дорогая мать.’

Затем она поднялась на ноги и подняла клинок, как горящий факел. Казалось, он освещает всю комнату своим голубым отраженным пламенем. Она начала упражнение с руками, которое Техути вбивала в нее с тех пор, как она стала достаточно взрослой и достаточно сильной, чтобы поднять игрушечное оружие. Она начала с двенадцати парирований, а затем с ударов и выпадов, выполненных в неторопливом совершенстве.

Техути аплодировала ей, продолжая хлопать в ладоши, а Серрена постепенно увеличивала темп, пока клинок, казалось, не растворился в сверкающем и неземном сиянии света, как крыло колибри, когда она парит перед цветением. Ее рука стала частью того же крыла, меняя форму в постоянной изменчивости. Все ее тело танцевало в ритме, заданном сверкающим клинком. Затем она начала кружиться, и ее ноги двигались со скоростью мерцающей летней молнии. При каждом обороте она срезала самый высокий цветок в одной из медных ваз, срезая его так аккуратно, что тот, казалось, даже не заметил, как оторвался, но завис на секунду, прежде чем упасть на пол; к этому времени Серрена срезала еще три или четыре цветка. Они падали так же густо, как снежинки в зимнюю бурю, пока каждый стебель не остался обнаженным, и Серрена прекратила танцевать так же внезапно, как и начала, снова подняв голубой клинок, словно факел.

Это была такая замечательная демонстрация фехтования, что Техути запомнила ее навсегда. Именно она описала мне ее, когда я заметил синий меч, висящий на поясе Серрены.

Если для меня это были счастливые дни, то для Рамзеса и Серрены они были райскими. Я слышал, что не существует такой вещи, как любовь с первого взгляда, но эта пара опровергла такую чушь.

Они даже не пытались скрыть своего взаимного очарования и притяжения. Они прикасались друг к другу при каждом удобном случае, а когда один из них говорил, то просто молча сидели, пристально глядя друг другу в глаза в течение нескольких минут.

Первый восторг Техути от их очевидного взаимного влечения вскоре сменился тревогой. Она выпросила у дочери торжественную клятву целомудрия, а потом пожаловалась мне: Она так же горяча, как молодая кобылка, вступающая в свой первый сезон. Я чувствую ее запах, как только она его видит. Ты должен мне помочь, Тата.’

Я притворился невинным. ‘Ты имеешь в виду то же самое, как я помог тебе защитить твою девственность от набегов Зараса?’

Она отпрянула, а затем вспыхнула на меня: "Мне очень жаль тебя. У тебя такой грязный ум.’

- Когда же?- Спросил я. ‘Тогда, когда это были ты и Зарас, или теперь, когда это Рамзес и Серрена? - И она в отчаянии всплеснула руками, а потом рухнула со смеху.

‘Это большая разница, - серьезно объяснила она мне, как только пришла в себя. - Мой брат, Фараон, никогда не давал нам с Зарасом ни единого шанса. Меня отдали в руки ужасного старика по политическим соображениям. Я хотела хоть раз в жизни быть с человеком, которого любила. Теперь, с Серреной и Рамзесом, они пользуются всеобщим искренним одобрением. Мы просто хотим, чтобы они немного потерпели.’

‘Я думаю, что у вас с дочерью могут быть разные оценки того, сколько стоит немного терпения. Но я сделаю все возможное, чтобы держать Рамзеса на коротком поводке.’

Это не было пустым обещанием, которое я дал Техути. Я не хуже ее знал, как безудержны и непреодолимы страсти юной любви. Царь Гуротас и Техути оба были решительно за союз Рамсеса и Серрены, но это был также вопрос высокого положения. По их мнению, на свадьбе должны были присутствовать правители всех многочисленных царств, окружавших Лакедемон, как ближних, так и дальних. Царь Гуротас и царица Спарта Техути были полны решимости извлечь из этого союза наибольший политический капитал.

Они подсчитали, что потребуется почти год, чтобы разослать приглашения на свадьбу всем потенциальным политическим союзникам, чью благосклонность они укрепляли, а затем решить почти невыполнимую задачу - собрать их всех в цитадели Лакедемона одновременно.

- Целый год!- Возразил Рамзес, терзаясь нетерпением. ‘За это время я могу состариться и умереть. Но, к моему удивлению, Серрена оказалась гораздо более рассудительной и практичной.

‘Если ты любишь меня так сильно, как говоришь, - сказала она Рамсесу в моем присутствии и в присутствии своих родителей, - тогда ты согласишься на то, о чем нас просят мои отец и мать. Как наследники престола этой чудесной страны, которую я люблю, мы имеем долг перед нашим народом, который превалирует над нашими собственными мелочными желаниями. Кроме того, наша любовь может только крепнуть со временем и жертвами.- Она почти сразу покорила его своей простой, но грозной логикой.

До сих пор я смотрел на нее просто как на красивую молодую женщину, но с этого дня я начал понимать, какой необыкновенной личностью она была на самом деле. Ее таланты и сильные стороны были скрыты от большинства из нас поверхностной завесой ее красоты. Но если бы вы могли заглянуть за этот фасад, как это сделал я, вы обнаружили бы разум и стальную сердцевину, которая была бы сверхъестественной.

Хотя они проводили много времени вместе, так что их взаимные чувства были очевидны для всего мира, Серрена старалась не прятаться от посторонних глаз, чтобы похотливым умам нечем было полакомиться. На самом деле обоих влюбленных, по-видимому, сильно тянуло в общество других мужчин и женщин с исключительными умами, и Серрена особенно наслаждалась эрудированной дискуссией. Она искала меня почти каждый день, по крайней мере, на несколько часов для обсуждения вопросов, столь же разнообразных, как форма нашего мира или то, что движет океанскими приливами и природой веществ, из которых состоят Луна и солнце.