— Хороший мальчик, — насмешливо сказал Лайонел, судьба изменилась, и я с облегчением вздохнул, когда будущее Ориона снова забрезжило перед ним, больше не обрываясь здесь и сейчас.

Лайонел щелкнул пальцами, и пара высоких деревянных дверей со стоном распахнулась на дальнем конце арены. Из них выскочил Теневой Зверь с цепями на горле; четыре нимфы тащили его на песок, пока он боролся, пытаясь освободиться от них.

Орион рванулся вперед, выкрикивая имя моей сестры, и мое сердце заколотилось, когда я осознал, что это и есть то чудовищное существо, с которым она была связана, что это чудовище — она. Это было ее проклятие, и это было ужасающее зрелище.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь, только отпусти ее, — серьезно взмолился Орион, уловив угрозу в воздухе.

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты встал передо мной на колени, — медленно сказал Лайонел, наслаждаясь властью, которую он имел над всеми нами, и жестом указал на землю у своих ног.

Мышцы Ориона напряглись, но я взглядом приказал ему двигаться, и он, не колеблясь, опустился на колени перед Лайонелом.

Дарси зарычала, борясь со своими путами, и я встретил ее взгляд, обнаружив ее душу прямо в глазах зверя. Она присутствовала, а не была потеряна Теневым Зверем, как описывал Орион во время битвы. Возможно, она еще может сражаться с этим.

Я бросил на нее взгляд, пытаясь сказать, что сделаю все возможное, чтобы защитить ее и ее пару, и шагнул ближе к Ориону.

— Ты просеешь его судьбы, Габриэль, — проинструктировал Лайонел. — А Вард будет вытягивать из тебя твои видения, пока ты будешь это делать. Ты не оставишь камня на камне; я хочу видеть каждую судьбу в его будущем.

Орион вздрогнул, и я на мгновение задумался о том, что может случиться, если я откажусь, но потом обнаружил, что снова держу на руках истекающего кровью, умирающего Ориона, и решил, что у меня нет другого выхода, кроме как сделать это.

— Мне жаль, Орио, — пробормотал я, и он опустил голову вперед, готовый к тому, что я сделаю то, что должен. Вард поспешил вперед, проводя языком по губам, словно это разжигало его аппетит.

Циклоп коснулся моего затылка, и я закрыл глаза, молясь о том, чтобы не найти в мыслях Ориона ничего такого, что могло бы дать Лайонелу больше снарядов для его войны.

Первое, что я почувствовал, были ментальные щиты моего друга, но они начали прогибаться, пропуская меня внутрь. Но прежде чем я смог заглянуть в его будущее, в мое зрение проскользнул мысленный пузырь. Его края были почти неразличимы, и я быстро создал путь через свой собственный разум, которого не могло коснуться вторжение Циклопа Варда. Это был тонкий, сложный щит, и мне пришлось сильно сосредоточиться, чтобы держать его отдельно от него. С осторожностью я позволил части своего разума проскользнуть в эту мысль, удерживая остальную его часть от лап Варда.

— Если я увижу что-нибудь, что может нам пригодиться, я помещу это сюда и спрячу от Варда, — обратился я к Ориону через связь наших разумов.

Давление от применения такой сложной магии было велико, и я не был уверен, что справлюсь с ним, но у нас с Орионом уже была тесная связь, которая поможет нам работать вместе в этом деле.

— Приступай, — нетерпеливо прорычал Вард.

Я позволил первому видению нахлынуть на меня: я увидел Ориона в агонии после ужасных пыток, как было бесчисленное количество раз с тех пор, как я прибыл во дворец. Я позволил Варду увидеть это, скривившись от ужасного осознания того, через что прошел Орион и через что ему еще предстоит пройти. Следующие видения были примерно такими же, но многие грядущие события были окутаны тьмой, и я не мог ничего разглядеть. Затем, среди боли, холодного, жесткого пола тронного зала и мучений, которые приходилось терпеть моему Союзнику Туманности, мой разум уловил отблеск чего-то иного, и, как кошка перед лучом света, я прыгнул к нему.

Я продолжал кормить Варда образами крови и ужаса, одновременно вырезая это другое видение и чувствуя, как разум Ориона ограждает его, обеспечивая ему дополнительную защиту от голодного Циклопа у меня за спиной.

Когда видение оказалось в безопасном месте в моей голове, я позволил ему разыграться, наблюдая, как Орион проникает в стены дворца и углубляется глубоко, глубоко под него через потайной ход. В конце прохода находилась яркая серебряная дверь с огромным гербом в центре, герб Вега мерцал от древней магии.

За этой дверью я увидел Ориона, а внутри — несметные сокровища, давно забытый трон и ответы на вопросы, которые я не мог постичь, но которые были бесконечно важны. Последние моменты видений показывали Ориона с книгой в руках, обложка которой была сплетена из бронзовых перьев, и выражение надежды в его глазах вселяло в меня больше надежды, чем я испытывал за последние недели. Когда возник этот момент, я почувствовал, сколько времени у него будет, чтобы найти дорогу в это таинственное место и выйти из него, прежде чем кто-нибудь придет его искать. Несколько часов. По крайней мере, три.

Я сильно сконцентрировался и передал видение Ориону, хватка его разума забрала его у меня, пока я работал, чтобы передать Варду больше видений моего Туманного Союзника, избитого и окровавленного. Я видел, как он предвкушал, как будет пробираться в эти туннели, как он хотел найти меня и освободить.

— Ты не сможешь освободить меня таким образом. Туннели ведут не ко мне.

Я послал ему эти слова в виде собственного видения, затем отпустил хватку его разума и рывком шагнул назад, столкнувшись с Вардом, отчего тот с проклятием рухнул на песок.

— Виноват. Я не видел тебя там, — пробормотал я.

— Очень смешно, — проворчал он, вскакивая на ноги, в то время как Лайонел нетерпеливо наблюдал за ним.

— Ну что? — потребовал он.

— Ничего, сир, — прохрипел Вард, смахивая песок с колен. — Будущее Лэнса Ориона несет лишь страдания.

— Хорошо. — Лайонел шагнул вперед и насмешливо похлопал Ориона по щеке. — Позволь мне сказать тебе вот что, Лэнс… как только Лавиния предоставит мне возможность убить девушку Вега, я казню ее так жестоко, что ты будешь умолять меня убить тебя следом. И я выполню эту просьбу, ты слышишь меня? — он поднял палец, прижав его к сердцу Ориона, и мой друг зарычал, когда Лайонел огнем высек мишень там, пропоров дыру в его футболке и оставив после себя покрасневший ожог.

— Да, я слышу, что ты говоришь, четко и ясно, — сказал Орион. — Ты, маленькая сучка Лавинии.

— Как ты смеешь так говорить со мной? — шипел Лайонел, подняв руку, чтобы нанести ему магический удар, и в моих глазах промелькнуло видение смерти, от которого я на мгновение окоченел от ужаса.

— Что ты делаешь, папочка? — на облаке тьмы над высокими стенами амфитеатра спустилась Лавиния, сойдя с небес и привлекая к себе внимание Лайонела, который завис рядом с ней. Он отпрянул от нее, и мои мышцы напряглись от инстинкта борьбы. — Ты же не будешь играть с моими игрушками без меня?

Она приземлилась перед Орионом, склонив голову на одну сторону, и погладила его по руке, словно лаская его. Он остался на месте, но его мышцы напряглись, и в ответ из моего горла вырвался рык, обратив на меня ее смертельно-черные глаза.

— Привет, маленький Провидец. Ты ревнуешь к вниманию, которое получает твой хорошенький друг? Я всегда могу найти место и для тебя в моей игровой комнате. — Она потянулась ко мне, но Лайонел рванулся вперед, по-хозяйски притянув меня к себе.

— Забирай Лэнса. Делай с ним, что хочешь. У меня есть работа. — Лайонел швырнул меня в объятия своих стражей-Драконов.

Я в страхе оглянулся на Ориона: Лавиния прикрепила к ошейнику на его горле теневой кнут, а затем к Дарси в виде Теневого Зверя, которая продолжала бороться со своими узами.

Вард бросился за нами, а Драконы потащили меня к выходу. Когда меня волоком оттаскивали от Дарси и Ориона, я держался за знание того, что дал своему другу видение, которое, надеюсь, сможет ему помочь, хотя как он сможет попасть в эти проходы, я пока не мог понять. Но, возможно, это означало, что Дарси знает ответы, ведь ее судьба была окутана тьмой, и, может быть, на этот раз эта тьма в ней пропустит немного света.