— Он в плену уже несколько дней, — ответила Антония. — Если Лайонел намерен прорвать его защиту, то это лишь вопрос времени. Даже самые могущественные из фейри не могут держаться вечно.

— Тогда я пойду и вытащу его оттуда, — объявила я, делая движение, чтобы подняться еще раз, но Джеральдина схватила мое запястье железной хваткой и удержала меня на месте.

— Твой милый пернатый послал тебе послание, не так ли, моя королева? — спросила она, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем она говорит, прежде чем я кивнула головой в знак согласия. — Послание, в котором может быть ключ к разгадке этой загадки. Дар самих небес, — моя челюсть сжалась при упоминании этих чертовых звезд, и она поспешила продолжить. — Возможно, в этих словах есть ответ? Должно быть, он послал их тебе в последние мгновения перед пленением. Они должны быть действительно важны…

— Часть из них уже сбылась, — призналась я, осознав истину после того, как мы спасли Наследников из поместья Лайонела.

— Расскажи нам, — потребовал Макс, и я сделала это, повторив слова пророчества, чтобы они все услышали.

— Гончая жаждет мести там, где глубокий разлом, — с пониманием повторила Джеральдина, ее глаза слезились. — Он видел меня. Маленькую старую ничтожную меня.

— Не будь смешной, Джеральдина, конечно, он видел тебя. Ты одна из самых важных людей во всем этом чертовом королевстве, — ответила я, и она засияла от гордости, потирая глаза и пытаясь прогнать слезы, которые все равно начали литься.

— Какие обещания ты дала? — спросил меня Тиберий, и я вздернула подбородок, отвечая.

— Отомстить, принести жертву, разыскать свою семью и отказаться от судьбы, уготованной мне и моему мужу.

— Муж? — Антония задохнулась, а возгласы гордости Джеральдины превратились в вопль страдания при этой новости.

Я, однако, превратилась в камень под тяжестью этого вопроса, лед разлился по мне, но я отказалась выпустить поток эмоций, грозящих вырваться наружу.

— Дариус стал Вега в утро битвы, — пробормотал Ксавье в качестве объяснения, и от горя его голос зазвучал глухо. — Я никогда не видел его таким счастливым, каким он был, когда давал клятву.

Затем были произнесены слова, обо мне, обращенные ко мне, я даже не была уверена, потому что не было ничего, кроме звона в моей голове, который становился все громче и громче, приливная волна подавляемых эмоций поднималась вверх, пытаясь прорвать плотину, которую я так поспешно возвела вокруг них. Я закрыла глаза, медленно вдохнула через нос, блокируя их все, начала затыкать дыры в плотине и заставлять прилив остановиться, отказываясь смотреть ему в лицо, хотя знала, что этим отрицанием только оттягиваю неизбежное.

Рубиновый кулон, висевший на моей шее, казалось, нагревался на моей коже, пока я боролась за контроль над собой, мои пальцы двигались, чтобы коснуться его, и я могла бы поклясться, что почувствовала, как внушительная тень движется надо мной. Дрожь пробежала по позвоночнику, аромат дыма и кедра наполнил мои легкие, когда я вдохнула, и, клянусь, я почти почувствовала…

Дверь снова распахнулась, и я затаила дыхание, когда мои глаза метнулись к Розали Оскура, которая вплыла в комнату с таким видом, будто ей принадлежало это проклятое место. Она слегка склонила голову в мою сторону, но полностью проигнорировала Советников, прежде чем поставить на стол передо мной тяжелый деревянный ящик, выточенный из магии земли.

— Мы нашли все это во время поисков в руинах Нор, — объяснила она, метнув взгляд на своего кузена, затем снова на меня. — Один из моей стаи обладает способностью к Зрению — ничего такого, о чем можно было бы написать на луне, но достаточно, чтобы определить, что эти вещи важны. Я решила, что это означает, что я могу прервать это «слишком важное для всех собрание».

Я фыркнула от удовольствия, когда электричество затрещало в Данте, давая мне понять, кто пытался не пустить ее сюда.

— Мы должны обсудить этот вопрос, — пробормотала Антония Капелла, ее взгляд переместился на последних посетителей комнаты, и я ответила ей ровным взглядом.

— У меня нет никаких проблем с тем, чтобы они присоединились к этим собраниям, — решительно заявила я. — Мое доверие к ним не подлежит сомнению.

Антония хотела было возразить, что я предлагаю членам банд и преступникам место в королевском военном совете, но Джеральдина с громким треском, заставившим всех вздрогнуть, хлопнула по столу молотком, который она слепила из ничего.

— Моя королева сказала свое слово. Я внесу в протокол запись, подтверждающую новых членов ее двора и их места за этим великим столом.

Советники выглядели так, словно хотели возразить, но Калеб шикнул на них, чтобы они оставили это, и, к удивлению, они отступили.

Розали бросила на меня искрящийся весельем взгляд, а затем продолжила, как будто ее и не прерывали.

— Там есть куча сокровищ Дракона, которые принадлежали Дариусу — мы оставили их в твоей комнате для тебя.

Мое сердце сжалось от этого жеста, и у меня не нашлось слов, чтобы выразить, как сильно я ценю этот поступок. Дариус любил это проклятое золото почти так же сильно, как и меня, и мысли о том, что оно навсегда осталось погребенным под полем битвы, постоянно терзали меня, несмотря на то, что я знала, что не смогу найти время, чтобы вернуть его самостоятельно.

— Я говорил тебе, Роза, — прорычал Данте низким тоном Альфы. — Я не хочу, чтобы ты слишком сильно во все это ввязывалась.

— Я уже в бегах с повстанцами, stronzo (п.п. мудак), Я не думаю, что принудительное отстранение меня от встреч с королевами обеспечит мне больше безопасности, чем если бы я присутствовала на них. — Ее внимание снова переключилось на меня, и она вопросительно склонила голову. — А где же вторая? Всему лагерю чертовски любопытно узнать, куда она сбежала.

— Роза, хватит, — рявкнул Данте, и она закатила на него глаза, но отступила на шаг, оставив коробку передо мной.

— Дарси скоро вернется, — сказала я властным тоном, как будто этого могло быть достаточно, чтобы это стало правдой, и, к чести всех присутствующих, никто из них не усомнился в этом.

— Вот. Ты получила свой ответ, теперь иди проверь моего сына и скажи его маме, что я скоро к ним вернусь. — Данте жестом велел Розали выйти из комнаты, и она удалилась с насмешливым поклоном, оставив меня изучать коробку с вещами, которую она доставила.

Джеральдина вскочила на ноги, когда я потянулась за коробкой, и выхватила ее у меня из рук. — Ты не должна марать свои руки такой рутинной работой, как сортировка этих обрывков и безделушек, миледи, — вздохнула она, взяв на себя обязанность самой осмотреть коробку, и я позволила ей это, вернув свое внимание к остальным.

— Если пророчество относится к моим обещаниям, то все, что я могу сказать, это то, что я не намерена забывать ни одного из них. Кроме того, я не знаю, на что может ссылаться голубь, а вы? — спросила я.

Хмурые взгляды и бормотание уступили место покачиванию головами, и я разочарованно вздохнула. Чертовы пророчества. Клянусь, они были созданы с единственным намерением посеять безумие в умах тех, кто пытался разгадать их загадки. Что толку мне было разгадывать смысл слов после того, как они сбылись?

Громкий стук заставил всех за столом вздрогнуть: оружие, созданное Фениксом и принадлежавшее Наследникам, упало на середину стола — Джеральдина явно нашла его в коробке.

— Кучка забавных штучек для неверующих, — пробормотала Джеральдина, не отрывая глаз от коробки.

— О, как мило, — ворковал Сет, беря со стола свои когтистые перчатки, надевая их и ухмыляясь, когда по его команде на костяшках пальцев зажглось красное и синее пламя.

— Что это такое? — с любопытством спросила Мелинда, наблюдая за сыном, когда Калеб поднял свои парные кинжалы, и на его губах появилась ухмылка.

— Подарки истинных королев тем, кто сражается за их спинами, — пренебрежительно ответила Джеральдина.

— За их спинами? — прорычал Тиберий, забирая у Макса металлический лук и осматривая его.

— Рядом с ними, — поправил Калеб, но это мало помогло стереть подозрительные взгляды с лиц их родителей.

— Похоже, мы многое пропустили за эти месяцы, — медленно пробормотала Мелинда.

— С каких это пор, малыш, твоих собственных когтей стало недостаточно без посторонней помощи? — Антония резко спросила Сета, и он надулся.

— Клянусь звездами, мама, не надо портить мне парад. Ты никогда не возражала против использования зеркала Медузы для макияжа, так почему ты осуждаешь мои огненные когти? — потребовал Сет.

— Я просто спрашиваю, как это будет выглядеть для прессы, если они узнают, что ты используешь в бою оружие, выкованное из пламени твоих конкурентов на трон. Конечно, ты и сам понимаешь, что это может быть представлено как слабость, если…

— Это действительно слабость в сравнении, — громко согласилась Джеральдина. — И эти надоедливые барракуды должны признать это сейчас. Они не обладают ни силой, ни красотой истинных…

— Мы можем просто сосредоточиться на пророчестве? — громко спросила я, за версту видя, к чему ведет этот разговор, и желая, чтобы он прекратился.

К счастью, все они, похоже, поняли, что сейчас это важнее, но я могла сказать, что вопрос об оружии будет решаться между Наследниками и их родителями позже, когда я перейду к последней неразгаданной части головоломки.

— Король может пасть в тот день, когда Гидра зарычит в озлобленном дворце…

На несколько мгновений воцарилась тишина, прежде чем Тиберий резко вдохнул и хлопнул рукой по столу, толчок возбуждения пронзил всех нас, когда его дары снова сорвались с поводка.

— Во Дворце Душ есть традиция, начатая много лет назад одним из старых королей… я забыл, каким именно, но это не важно. Каждый год во время метеоритного дождя Гидриды, в самый разгар небесного явления, во дворце устраивался праздник, на который собирались все мы. Но в тот год, когда Хэил привез твою мать из Вольдракии, Мерисса использовала свою магию, чтобы изменить трон, потому что метеоритный дождь был связан с его формой Ордена. Это был подарок для ее мужа. Когда метеоритный дождь достигает своего максимума, магия пробуждается и заставляет трон реветь голосом самого существа — это был весьма экстравагантный сюрприз, когда мы все услышали его в первый раз, скажу я вам.