— Они пожирают меня! — завопил он, когда Макс вышел из воды за ним, как горячий, мистический тритон со злой местью, его сила Сирены лилась из него, и мой желудок заурчал от голода, когда магия, которую он толкал в морских звезд, дошла до меня.

— Хватай его, Макс, — призвал я, и он бросил на меня злобный взгляд, а затем схватил Джастина за лодыжки и швырнул его обратно в волны. Макс бросился за ним, как кит-убийца, охотящийся за маленьким хлюпающим тюленем, и мне не слишком нравились шансы Джастина Силингтона.

Я поплыл к Джеральдине, снимая с себя одежду и отбрасывая ее на берег с помощью магии воздуха. Вскоре я оказался в ряду ослов, где я мог просто дать волю своему внутреннему безумию, танцуя в такт с ними, пока мы смотрели на небо, где Венера подмигивала нам.

— Подождите меня, Венерианцы! — крикнул Вошер, подбегая, чтобы присоединиться к параду, и шлепнул меня по заднице, как только приблизился.

Я с рычанием и взрывом магии воздуха отправил его в полет, но продолжил свой танец, позволив рому взять бразды правления в свои руки и чувствуя, как мой член покалывает от силы Венеры. Мои соски тоже начали покалывать, и, черт возьми, Джеральдина была права. В этой обнаженной океанской румбе действительно что-то было.

— Даруй нам свои любовные дары, миледи Венера, и пусть они приведут нас к рассвету и помогут нам увидеть путь вперед в этой войне! — воскликнула Джеральдина, ее руки порхали взад-вперед над ней. — Мы будем резвиться под лунным небом, и пусть ты направишь нас к кристально чистым водам разума, которые может дать только хорошая пляска!

— Залезай на меня, Венера! — крикнул Вошер, потирая голую грудь и пощипывая свои соски.

Я сморщил нос, и меня начало подташнивать, когда он начал дергаться в ритме, находящемся исключительно в его собственной голове, влажный шлепок его члена, ударяющегося о волны, прокладывал себе путь в мой мозг, и теперь это было все, что я мог слышать.

Не, я пас.

Мой член был достаточно мощным и без того, чтобы заряжаться энергией Венеры.

Я повернулся обратно к пляжу, мои глаза автоматически искали Калеба, но я не смог найти его среди толпы. Мой взгляд упал на друга Леона Карсона, где он сидел с набором для татуировок, разложенным рядом с ним на бревне, а над рукой парня, которому он делал татуировку, парил фейлайт. Мой разум переключился на то, что именно я хочу сделать, и я направился к длинноволосому парню с его диснеевскими татуировками и грозным выражением лица, отпихивая фейри, над которым он работал, на землю.

— Моя очередь, — потребовал я, мои слова были немного невнятными, но Карсон определенно не заметил этого, так как он невозмутимо смотрел на меня.

— Эй! — крикнул парень на земле, и я бросил на него взгляд, глубоко зарычав.

— Проблемы? — прошипел я, и он понял, кто я, его лицо побледнело, он покачал головой и убежал с недоделанной татуировкой Венеры на руке.

— Я хочу татуировку, — сказал я Карсону.

— Ни хрена себе, — сказал он. — Но салон закрыт. Ты только что лишил меня хорошего клиента, придурок.

— Его идея татуировки была такой же скучной, как банан на мосту. Любой может наколоть себе Венеру, это не делает его сексуальнее, — сказал я.

— Дело не в том, чего он хотел, а в том, где именно он ее делал. Ты знаешь, какую боль причиняет татуировка на запястье? — прорычал он, и я нахмурился от этого странного замечания.

— Значит, тебе нравится делать татуировки в местах, где больно? — спросил я.

— Да, но если судить по такому чопорному парню, как ты, я готов поспорить, что ты хочешь татуировку со звездами на груди, как делают все остальные чопорные засранцы и их бабули. Или, может быть, звездный знак твоей мамы?

— Я не чопорный засранец, — я схватил воротник его рубашки в кулак, и его брови удивленно поднялись. — Я хочу татуировку между лопатками, прямо на позвоночнике. Достаточно болезненно для тебя?

Медленная, психопатическая улыбка расплылась по его губам, и я почувствовал, что этот парень скрывает серьезную угрозу под этими диснеевскими татуировками.

— Вот что я тебе скажу, Наследник, — промурлыкал он, глаза были темными и смертоносными, когда он схватил мою руку в том месте, где она обхватывала его рубашку. — Я сделаю тебе татуировку, но я буду иметь право ломать кости в твоей руке в любое время, когда мне захочется. И ты сможешь исцелить ее только тогда, когда я закончу наносить тебе татуировку.

Мои губы разошлись в удивлении, и он издал смешок, сбив мой кулак со своей рубашки.

— Я так и думал. — Он шагнул мимо меня, но я хлопнул ладонью по его груди, чтобы остановить его, мое решение было принято.

— Договорились, — твердо сказал я. Кому вообще нужны пальцы? Я не собирался начинать играть на флейте. Разве что… Нет. Если я возьмусь за флейту сегодня вечером, моя сила обольщения будет слишком велика, и я закончу тем, что буду завлекать каждого мудака на этом пляже прямо в свою спальню, как Крысолов. Я имею в виду Праздничная Хлопушка. Нет, это тоже не то… Ну, в любом случае, я не мог рисковать. Никакого флейтинга для меня сегодня вечером, не с холодной луной и Венерой на посту, и не тогда, когда мои волосы выглядели так чертовски хорошо, риск был слишком велик.

— Ну, либо ты тупой ублюдок, либо ты менее чопорный, чем твоя бывшая мамочка-Советник. Ну, пойдем. Нам понадобится подходящее освещение для этого. — Он взял свой набор для татуировок и повел меня вверх по пляжу.

Я последовал за ним, думая, не пожалею ли я об этом, но зная, что боль стоит того, если все получится так, как я себе представляю. Так что несколько сломанных пальцев показались справедливой ценой для этого жестокого тату-мастера.