Глава 11 Ночная экскурсия

Глубокой ночью, под одеялом, Даниэль просматривал коллекцию фотографий и видео на своем мобильном телефоне. На фотографиях Дженни запечатлена со всех сторон, а на видео была продемонстрирована ее обнаженная фигура. Благодаря фильтрам камеры он смог скрыть разложение Дженни — ее синяки и волдыри стерлись, как подростковые прыщи в «Инстраграме».

Однако его не возбуждали ни изображения, ни видеоматериалы. Хотя дождь прекратился несколько часов назад, парень все еще чувствовал себя виноватым из-за того, что оставил Дженни без крова.

Глядя на фотографию ее лица, он зашептал.

— Мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке. Мне нужно, чтобы ты знала... что я люблю тебя.

Он сел в постели и осмотрел каждый уголок своей комнаты. К его радости, в комнате его брата было тихо. Храп отца эхом разносился по дому и в конце коридора. Мать уже посещала ванную в обычное для этого действа время, поэтому можно было предположить, что она уже спала в главной спальне. Берег был чист.

Даниэль снял пижаму, затем накинул чистые джинсы, черную футболку, подходящую толстовку с капюшоном и свои грязные кроссовки. Он выскользнул из своей комнаты, шагая медленными, рассчитанными шагами. Идя по коридору, он оглянулся через плечо и посмотрел на главную спальню.

«Пока все хорошо»,— подумал он.

Мальчишка остановился у двери спальни брата. Даниэль медленно открыл дверь, изо всех сил стараясь избегать скрипучих петель и, просунув голову в комнату, огляделся.

Роберт спал на животе в другом конце комнаты. Он не храпел, как их отец. Вместо этого он мурлыкал и стонал. На столе справа компьютер и монитор все еще были включены. На компьютере была открыта программа видео-чата. Подросток спал, но в любой момент был готов поболтать со своими друзьями.

«Быстро и тихо, — подумал Даниэль, — я не могу позволить ему увидеть меня».

Мальчик глубоко вздохнул и на цыпочках вошел в комнату. Он прыгнул через грязное белье и бутылки с водой на полу. Некоторые из бутылок были пусты, другие наполовину полны, все они могли разбудить Роберта, если бы на них наступили. Даниэль остановился рядом с кроватью, менее чем в метре от брата. Дыхание Роберта было обычным — тихим мурлыканьем, — но внутри комнаты оно звучало намного громче.

Даниэль присел и медленно открыл верхний ящик тумбочки. В ящике хранились футляр для очков, серебряная зажигалка, старый роман, несколько мятых бумаг, фонарик и коробка презервативов с дополнительной смазкой. Взяв пару штук и фонарик, он улыбнулся, глядя в коробку. Даниэль заметил, что она была почти полной.

Роберт получил презервативы в подарок от отца на свой семнадцатый день рождения, то есть почти шесть месяцев назад. Это должно было помочь ему стать уважаемым и ответственным человеком. Однако он использовал их нечасто.

«Ты не получишь ни одной киски, позер, — подумал Даниэль, — ты наверное даже третьим никогда не будешь».

Когда он тихонько закрыл ящик, то повернулся и впился взглядом в своего старшего брата. Прислушался к его мягкому дыханию и осмотрел его чистое, точеное лицо. Парень выглядел мирным и невинным.

Тем не менее, Даниэль все еще ощущал желание размозжить его голову камнем. Он представил, как ломает ему череп и вырывает мозги голыми руками.

Динамики компьютера издали короткий булькающий звук. Роберт получил сообщение.

С широко раскрытыми глазами Даниэль отошел назад от кровати. Он посмотрел на свои ноги, потом на брата, затем снова на свои ноги. Он должен был следить за своими шагами, не сводя глаз с брата. Комок образовался у него в горле, и его сердце колотилось о грудную клетку, как только Роберт задергался и застонал в постели.

«Не просыпайся, — подумал Даниэль, — пожалуйста, не просыпайся».

Он испустил короткий тихий вздох облегчения, когда подошел к двери. Он не сводил глаз с Роберта пятнадцать секунд, генерируя множество оправданий — на всякий случай.

Однако Роберт продолжал спать. Он сопел и ворочался на кровати, и даже пробормотал несколько невнятных слов, но не проснулся.

Даниэль вышел в коридор. На секунду он бросил взгляд на главную спальню.

«Все еще храпит», — думал он, слушая своего отца. Мальчик вытащил фонарь из кармана и спустился по лестнице. Он не мог включать никакой свет, потому что не хотел вызывать подозрений у своих соседей. Было далеко за полночь, но всегда был кое-кто любопытный, кто следил за окрестностями в течение дня.

Отпер входную дверь, постоянно оглядываясь через плечо.

«Все будет хорошо. Это... Это правильный поступок. В любом случае Дженни любит меня больше, чем собственная семья. Дженни для меня все. Я должен ее увидеть».

Он распахнул дверь и тихонько выскользнул из дома, закрыв за собой дверь, но не заперев ее. Позже он хотел войти в дом, не используя ключи. Даниэль бегом направился в лес, и только фонарик вел его сквозь тьму.

***

Низко опустив голову, мальчик небрежно шагал по грязной тропинке. Грязь хлюпала под его ботинками при каждом шаге, а ветер завывал вокруг. Он направил свой фонарик в лес, ища какие-нибудь блуждающие души — потерявшихся путешественников, настойчивых охотников, глупых детей. Однако лес казался пустынным. В нем было всего три человека и двое из них были мертвы.

Даниэль глубоко вдохнул, приближаясь к концу тропы. Он всегда ожидал худшего, но, уставившись в канаву, он улыбнулся.

Дженни лежала на спине на дне канавы, засыпанная листьями, ветками и грязью. Под ее телом текли реки мутной дождевой воды. Макияж на ее лице был размазан из-за дождя. Волдыри и синяки также были видны издалека. Тем не менее, он все еще считал ее красивой.

Даниэль соскользнул в канаву и сел рядом с ее головой. Его одежда снова была грязной, но его это не беспокоило. Эта ночь была посвящена Дженни.

— Привет, Дженни. Как ты себя чувствуешь? Замерзла? — спросил он.

Дженни рассеянно смотрела в ночное небо, тихо и бесстрастно. Даниэль нервно усмехнулся.

— Думаю, что нет. Твоя кожа все равно всегда холодная, не так ли? Мне нравится это. Иногда мне тоже хочется, чтобы моя кожа была холодной, ведь я мог бы быть как ты, а ты могла бы быть как я. Таким образом, нам не пришлось бы чувствовать себя такими разными. Нам не пришлось бы быть такими одинокими...

В канаве наступила тишина. Стонали деревья, шелестели кусты и свистел ветер.

— Мне очень жаль, что я ушел, не попрощавшись, — продолжил Даниэль. — Эта девочка из школы, Ханна, она узнала о тебе, и нам пришлось ее остановить. Я разобрался с ней один. Я... я убил ее ради тебя.

Он взглянул на небо, будто ожидал удара молнии за свое признание.

— Я также хотел избить Коннора. Он пристал ко мне. Мужик пытается разлучить нас с тех пор, как мы впервые встретились. Думаю, он нам завидует. Мне кажется, что я смогу победить его, но не хочу слишком сильно его злить. Если я это сделаю, он, вероятно, расскажет про нас, и нам придется расстаться. И я не могу убить его. Он мой друг, понимаешь? Ну, должен быть им, но я больше ничего в этом не понимаю. Все меняется, люди меняются...

Он сузил глаза и огляделся. Он вспомнил дни до обнаружения трупа. Две недели назад он считал Коннора одним из своих лучших друзей. Но в эту ночь он думал о нем как об угрозе — враге. Хорошие времена прошли. Между ними встала девушка — мертвая девушка.

Даниэль наклонился ближе к лицу Дженни. Коснулся ее лба.

— Детка, я... я больше не могу сопротивляться тебе, — сказал он мягким голосом. — Я должен... должен... заняться с тобой сексом.

Он поцеловал ее холодные бледные губы.

— Я люблю тебя, детка.

Он вырыл дыру с одной стороны невысокого холма. Засунул фонарик в отверстие и направил свет на труп. Бросив последний взгляд на лес, мальчик убедился, что тот все еще оставался пустым.

Даниэль оседлал талию Дженни. Он поцеловал ее в губы, а затем глубоко погрузил язык в ее рот. Покрыл слюной все ее лицо и шею, облизывая лопнувшие волдыри, как измученный жаждой пес. Даже провел языком по ее глазу. Он стянул ее леггинсы, пока они не оказались возле ее лодыжек. Он уже снял с нее трусики, и ему не пришлось беспокоиться о ее нижнем белье.

Дрожащими от возбуждения пальцами он вытащил из кармана обертку презерватива. Он сбросил штаны и белье, затем открыл его.

Пытаясь надеть презерватив, он покраснел и начал заикаться.

— Э… это мой первый… первый раз. Я, эм-м... никогда раньше н-не пользовался презервативами. У меня и секса никогда не было. Эм... но я все же смотрел порно. Не волнуйся, я знаю, как это надеть. Обещаю, ты не забеременеешь.

Он вздохнул с облегчением, наконец надев презерватив. Спустившись на колени перед телом, он поднял ноги Дженни. Положив их себе на плечи, он схватил ее за бедра и притянул к себе. Благодаря грязи это было легче легкого.

— Уже нечего терять,— прошептал он.

Ворвавшись в труп, мальчик ахнул. Тело было холодным, влагалище сухим, но он все еще чувствовал эйфорию.

«Я занимаюсь сексом, — подумал он, — на самом деле я занимаюсь им раньше всех».

Он продолжал насиловать труп, целуя его лицо и ощупывая грудь. Даниэль кончил секунд через тридцать, на его лбу выступила вена, а щеки стали красными, как кровь.

— Это было потрясающе. Можно я повторю, детка?

Он смотрел в пустые глаза Дженни, будто ожидал ответа. Ухмыльнувшись, он произнес: «Спасибо».

Он потянулся за вторым презервативом, но остановился прежде, чем успел сунуть руку в карман.

«Она бы не возражала, если бы я не пользовался им, не так ли?» — подумал он.

Парень снял использованный презерватив со своего члена и отбросил его в сторону. Снова закинув ноги девушки на плечи, он снова вошел в нее.

Секс без презерватива чувствовался лучше, но труп был все еще холодным и сухим. Мальчику захотелось изменить это. Для этого он использовал липкую грязь как смазку, и затем снова проник в Дженни. Было не намного лучше, но грязь помогала лучше входить и выходить из нее. Он побил свой личный рекорд, и второй раз он продержался минуту.