Глава 9 Утилизация мертвого тела

Ночь наступила вместе с легким моросящим дождем, из-за которого размягчилась земля и смылась кровь. Лунный свет просачивался сквозь ветви и листья, освещая самые темные уголки леса. Лес по-прежнему оставался безлюдным — ни одна душа не представала перед взором.

Коннор бежал за мальчиками, оглядываясь в поисках идеального укрытия. Он нахмурился, увидев Ханну. Пропитанная кровью голова Ханны казалась черной в лунном свете. Однако пряди ее окровавленных волос покрывали рану на голове, поэтому он не мог видеть ни ее череп, ни мозги.

Выбежав впереди мальчиков, Коннор пробормотал:

— Мы проеб*лись. Мы действительно проеб*лись. Не надо было его искать, надо было оставить его одного. Мы... мы попадем в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, — он резко остановился и повернулся. Затопав ногами, Коннор снова закричал: — Бл*ть! Что мы будем делать? Где мы ее спрячем? Здесь... здесь ничего нет!

Даниэль и Гэвин, все еще неся труп, остановились возле Коннора. Гэвин облокотился на дерево и уставился в небо, пытаясь избежать вида разбитой головы Ханны.

— Успокойся, чувак, — усмехнувшись, сказал Даниэль. — Если мы не сможем найти, где ее спрятать, может, нам стоит просто бросить ее.

Он усмехнулся, а затем добавил:

— Подумайте об этом: у каждого из нас может быть своя девушка, если мы убьем еще несколько чик.

Коннор стиснул зубы и сжал кулаки, глядя на Даниэля. Он не мог поверить его словам, он не мог понять его несерьезного поведения.

«Мы кого-то убили, — подумал он, — разве ты не понимаешь, что это значит?»

Он бросился вперед и толкнул парня, почти заставив Даниэля уронить тело Ханны.

— Это твоя вина! Ты ее убил! — закричал Коннор. — Теперь ты строишь из себя клоуна? Теперь ты хочешь сделать вид, что не боишься? Мы могли бы оставить тебя с ней и все рассказать полиции.

— Но ты не будешь этого делать, — фыркнув, сказал Даниэль. — Ты знаешь, что у тебя запачканы руки. Ты сказал мне убить ее, помнишь? Гэвин тоже слышал тебя, и он не собирается врать ради тебя. Ты тоже несешь ответственность за это, Коннор.

— Я.. Я согласился лишь... Лишь потому что...

— Потому что ты испугался?

— Потому что она уже умирала. Она умирала, потому что ты ударил ее камнем, не спрашивая нас. Ты все это начал. Это все еще твоя вина. Что бы ты ни говорил, ты убил ее. Ты... Ты реально ее убил.

Даниэль вздохнул и покачал головой. Он взглянул на Гэвина, надеясь, что тот вмешается с каким-нибудь полезным советом или успокаивающими словами. Однако он заметил страх и печаль в его глазах.

«Ты никогда не скажешь никому, не так ли, Гэвин?» — подумал он. Он вселил страх в сердце Гэвина, но он не мог контролировать Коннора — и это его беспокоило.

— Мне очень жаль, — сказал Даниэль, — Я не хочу ссориться с тобой. Я просто... хочу покончить с этим. Обо всем этом дерьме поговорим позже. Хорошо?

Коннор не ответил. Он тяжело дышал и хмуро смотрел на Даниэля, борясь с желанием ударить его.

— Что нам делать? Где мы ее спрячем? — спросил Гэвин.

Все еще глядя Коннору в глаза, Даниэль ответил:

— Рядом с ручьем.

— Это довольно таки далеко, разве не так?

— Да, но это самое безопасное место. Нам нужно бросить ее где-нибудь подальше от Дженни. Два трупа в одном месте только усилят запах. Если это произойдет, собаки смогут их найти.

— Собаки, — повторил Гэвин с ноткой разочарования в голосе, будто эта мысль только пришла ему в голову.

— Пока не беспокойтесь о собаках, — сказал Даниэль. — Я обсыпал тело Дженни перцем, солью и крысиным ядом, чтобы они не нашли ее. Но я не знаю, достаточно ли этого, чтобы прикрыть два трупа.

— Да, думаю, запах воды из ручья тоже поможет.

— Хорошо. Если мы собираемся это сделать, давайте уже это сделаем, — кивнув, сказал Коннор.

Мальчики пробирались по лесу, протискиваясь мимо кустов, прыгая по грязи и прячась за деревьями. Они держались подальше от основных троп, чтобы избежать ночных туристов и охотников. Они шли пятнадцать минут и оказались примерно в полумиле от трупа Дженни. Это было не так далеко, как они ожидали, но в любом случае у них не было сил двигаться куда-нибудь еще.

Прохладный ветерок доносил до их носов свежий и сладкий аромат воды ручья. Легкий звон и звук плеска воды эхом разносился по лесу. Пройдя мимо еще нескольких деревьев, мальчики наткнулись на ручей, тонкий, неглубокий, пустынный. Лишь несколько рыб плавали в воде, не подозревая о человеческой злобе.

Когда они положили тело на землю, Даниэль сказал:

— Начинайте копать. Я собираюсь положить несколько камней на нее.

Коннор и Гэвин все еще пытались смириться с ситуацией. В конце концов, их заставляли хоронить труп своей одноклассницы. Тем не менее, мальчики считали, что у них нет другого выхода.

Коннор с Гэвином рухнули на колени в пяти метрах от ручья. Руки неудержимо затряслись, когда они нехотя зарылись в землю. Вокруг ямы они сделали большие, массивные кучи грязи. К сожалению, им также пришлось взглянуть на Ханну, чтобы убедиться, что она достаточно велика для ее тела.

Даниэль собрал камни у ручья. Он нес их в своей рубашке, которую снял с себя. Собирая камни, он смотрел в ручей и думал об избавлении от трупов. Где-то глубоко в голове он задавался вопросом: может ли рыба съесть человеческое тело? Это казалось возможным и эффективным. Однако он не стал упоминать об этой идее.

Парень вернулся в группу, с мокрыми от воды рубашкой и руками. Он бросил камни рядом с ямой, потом помог своим друзьям. После того, как мальчики копали еще минут двадцать. Даниэль кивнул, осматривая дыру.

«Достаточно большая», — подумал он. Яма была примерно два метра в длину, метр в ширину и пол метра в глубину. Дождь медленно заливал ее, образуя лужу густой грязи.

— Катим ее, — сказал Даниэль.

— Она достаточно глубокая? — спросил Коннор, осматривая могилу.

— У нас нет времени. Скоро она будет полна воды. Скидывайте ее, а я сначала накрою ее этими камнями, затем сверху грязью и другими камнями. Давайте, торопитесь.

Коннор схватил Ханну за ноги, а Гэвин — за плечи. Они катили ее окоченевшее тело по земле, пока она не приземлилась в яму — лицом вниз. Это выглядело аморально, но никто из них не смог набраться храбрости, чтобы перевернуть ее. Воспоминания о ее изуродованном лице уже оставили шрамы в их юных, глупых умах.

Даниэль положил тяжелые камни вдоль ее позвоночника — от затылка до поясницы. На лодыжки и запястья. Он отступил и позвал друзей, как бы говоря: ладно, ваша очередь.

Как было приказано, Коннор и Гэвин затолкали груды грязи в яму. Она быстро покрыла труп Ханны и его больше не было видно. Они топали по грязи, пытаясь ногами выровнять землю. Затем Даниэль положил остальные камни на ее могилу, сливавшуюся с остальной территорией. На первый взгляд все выглядело нормально.

Умывая руки под дождем, Коннор заговорил:

— Мы никогда не должны говорить об этом ни слова. Никогда. Мы не можем сказать нашим родителям, братьям, друзьям... Даже если мы заведем новых друзей, даже если мы думаем, что можем им доверять, мы ничего не должны говорить. Мы умрем с этим секретом. Хорошо? — мальчики не ответили. Коннор строго повторил: — Хорошо?

— Хорошо... — нехотя, но честно ответил Гэвин.

— Никогда не скажу ни слова, — пялясь на могилу, сказал Даниэль.

— Хорошо, — продолжил Коннор. — Давайте убираться отсюда. Я... мне пора домой. Моя мама, она... она убьет меня.

Коннор бросился в лес к дому, надеясь сбежать от кошмара — надеясь сбежать от своих внутренних демонов. Он мог думать только о Тайлере и Дилане, своих младших братьях. Гэвин взглянул на могилу, затем на Даниэля. Он не мог сказать ни слова обо всем этом. Мальчик последовал примеру Коннора и побежал домой.

Все еще глядя на могилу девушки, Даниэль прошептал:

— Ты заслужила это, Ханна. Все вы заслуживаете такого наказания. Вы хулиганы, суки... Вы не должны были стоять на моем пути, не должны были трогать меня. Теперь я дам отпор, и никто из вас не сможет меня остановить. Никто из вас не сможет забрать у меня Дженни...

Он оглянулся через плечо, услышав глухой звук. Он нахмурился и посмотрел в окружающую тьму. Волосы на затылке встали дыбом, а по коже пробежали мурашки. Он почувствовал, как пара глаз наблюдала за ним издалека — смотрела на него, изучала. Однако он никого не увидел в лесу.

«Ничего такого, — подумал он, — это всего лишь мое воображение».

Отойдя от могилы, Даниэль прошептал:

— Пока, Дженни. Увидимся завтра.