Глава 22

Марко

– Как провел выходные, Пирелли? – спрашивает Ричи, просматривая ассортимент пончиков в комнате отдыха. Не понимаю, почему он заморачивается с выбором. Этот парень всегда берет пончики только с бостонскими сливками.

Оставляя его наедине с пончиками, я размышляю над вопросом. Рискуя показаться полным дураком, подумываю о том, чтобы сказать правду. Это были лучшие гребаные выходные в моей жизни. Но тогда бедняга выплюнет свой кофе, а Джуди зажмет мои яйца в тиски за то, что мы испортили пончики.

– Здорово. Тиг и Делия обрадовались сюрпризу, и все остались без ума от Антонии, включая мою мать.

Вот так, коротко и сладко.

Так какого хрена он выплевывает свой кофе на пончики?

– Ты познакомил ее со своей матерью? – шокированный Ричи вытирает кофе со своей униформы.

– Джуди убьет тебя, чувак, – предупреждаю я, протягивая ему стопку салфеток. Он выхватывает их у меня и прищуривается.

– Не меняй тему.

– Я не специально их познакомил, – объясняю я со вздохом. – Повел Антонию на праздник в пятницу и ввязался в драку. Статуя Санта-Розалии разбилась, и священник, который провел мое первое Святое Причастие, решил сдать меня моей маме. Она пришла в воскресенье, чтобы попросить меня выписать чек церкви, а Антониа была у меня дома.

Я намеренно опускаю подробности о том, как сломалась статуя. Если признаюсь Ричи, что подрался с Хаундом и перекинулся парой слов с Танком, уверен, ему будет что мне сказать, а я не готов с этим мириться. Когда станет известно, что у меня с Антонией серьезные отношения, в департаменте пойдут разговоры. Мое терпение, скорее всего, будут испытывать, и моя репутация полицейского может быть запятнана.

– Твоя мать устроила ей ад? Боже, хотел бы я быть мухой на стене, – говорит Ричи. – Остается только представлять картину.

Это было нечто, вот уж точно.

– Пирелли! Галанте! – зовет Джуди.

– Черт, – бормочет Ричи.

– Ты покойник.

– Переоденьтесь и возьмите бронежилеты! Сержант Флойд вызывает все отделение!

Мы с Ричи обмениваемся взглядами. Флойд редко берет нас в свое подразделение, что означает только то, что происходит что-то серьезное.

– Ну, не стойте! Шевелитесь!

– Есть, сэр! – бойко отвечает Ричи. – То есть, сержант...

Сдерживая смех, смотрю, как Джуди отпихивает его и выходит из комнаты отдыха. Поворачиваясь к Ричи, засовываю большие пальцы за пояс.

– Похоже, Динасо и Флойд готовы взять на крючок Бендетти.

– А я-то думал, что главным событием моего дня будет твой рассказ о маме и девушке, – парирует он, направляясь к двери.

Никогда не думал, что этот день настанет, но, полагаю, он прав, Антониа – моя девушка, и, если у нас с ее отцом ничего не получится, позже она может даже стать моей сожительницей. События развиваются с молниеносной скоростью, и меня это даже не беспокоит.

Мы с Ричи спешим к нашим шкафчикам и переодеваемся. Я хватаю бронежилет и надеваю его, закрепляя застежки на груди, а затем надеваю цепочку с кулоном на шею. Наконец, проверяю предохранитель на пистолете и убираю его в кобуру.

Перерыв в патрульной службе – желанная передышка, и мы с Ричи очень хотим помочь ребятам. Встречаемся с подразделением в дальней части участка. Однако времени на информирование о происходящем нет, и нас заверяют, что введут всех в курс дела по пути к месту происшествия.

Мы забираемся в фургон, где нас подключают к записывающим устройствам и дают наушники, чтобы мы оставались на связи с Флойдом во время рейда. Проезжаем через Бруклинский туннель, и я поворачиваюсь к Ричи.

– Флойд ничего не упоминал о Бруклине.

– Он еще вообще ни о чем не упоминал. Приказал сесть в фургон, и все. Не дай Бог попасть в гребаную бойню, – бормочет он, продвигаясь вперед и сосредотачиваясь на двух детективах под прикрытием, сидящих рядом. – Ребята, не расскажите, какого хрена мы делаем?

– Динасо введет в курс дела.

Ричи приподнимает бровь и поворачивается ко мне.

– Его даже здесь нет, – ворчит он.

Понимая, что дело отнимет у меня большую часть дня, достаю телефон, чтобы позвонить Антонии и предупредить, что, возможно, опоздаю. Мне действительно неприятно так с ней поступать, особенно с тех пор, как она попросила меня поговорить с ее стариком.

Как только я нажимаю «вызов», фургон останавливается, и распахиваются двери. Запыхавшийся Тони Динасо запрыгивает внутрь и усаживает свою задницу на скамейку напротив меня и Ричи.

Решив, что со звонком Антонии придется подождать, кладу телефон в карман и смотрю на своего приятеля, пока тот пытается отдышаться. Его взгляд устремляется на меня, и на его губах появляется злая усмешка.

– Откуда, черт возьми, ты взялся? – спрашивает его Ричи. – И почему ты так улыбаешься Марко?

– Да, чувак, жутковато, – соглашаюсь я.

Он указывает на меня пальцем.

– Поблагодаришь меня позже, – произносит он, откручивая крышку с бутылки воды. Делает большой глоток.

Прекрасно.

Может, у него обезвоживание, тогда это объясняет, почему в его словах нет никакого смысла.

– За что мне тебя благодарить?

Он опускает бутылку и пристально смотрит на меня.

– За то, что дал тебе шанс прикончить этих ублюдков.

Все еще не понимая, что он пытается сказать, пялюсь на Ричи, но тот лишь пожимает плечами и предлагает Тони еще воды.

– Наверное, он слишком долго находился на жаре, – бубнит напарник себе под нос.

Тони указывает подбородком на лобовое стекло фургона, и мы оба следим за его взглядом. В поле зрения появляется огороженный участок. Слева находится большой склад, а перед ним припарковано около трех десятков мотоциклов. Мне не нужно зеркало, чтобы понять, что я бледнею, и мне не нужно подтверждение, исходящее из уст Тони.

– Мы уничтожим «Восставших из ада».

– Подожди минутку, – говорит Ричи, пребывая в таком же потрясении, как и я. – Я думал, ты работаешь над устранением Бендетти. Что это, черт возьми, такое?

– Бендетти привел к ним.

Флойд приказывает всем выйти из фургона, и звук его голоса выводит меня из транса. Поворачиваюсь к Тони и хватаю его за руку.

– Я не могу туда пойти.

– О чем ты говоришь? – Тони убирает свою руку из моей досягаемости. Прежде чем я успеваю ему объяснить, он пинком открывает задние двери, и нас встречает спецназ. Я спешу встать перед Тони и вернуть его внимание ко мне.

– Я, бля*ь, не могу пойти туда, Динасо, потому что ты планируешь расправиться с отцом моей девушки, – хриплю я.

Он прищуривает глаза.

– Ты уже провел с ними пару раундов на празднике. Я думал, ты будешь в восторге. – Тони делает паузу и сокращает расстояние между нами, тыча пальцем в жилет, прикрывающий мою грудь. – Я работал над этим делом шесть гребаных месяцев, и не собираюсь пускать все это коту под хвост из-за того, что ты решил макнуть свой член в киску «Восставшей из ада». А теперь, отложи свое личное дерьмо в сторону, ты – гребаный коп. Твой долг – усмирить этих засранцев, и, если ты облажаешься, Флойд заберет твой значок.

Я ничего не могу сказать.

И ничего не могу поделать.

Раздается взрыв.

Флойд снова подключается к наушнику, и по его команде мы врываемся в здание клуба. Должно быть, кто-то предупредил их, потому что нас встречают градом пуль. Лицо Антонии мелькает перед глазами, когда я тянусь за пистолетом, но буквально заставляю себя выбросить ее образ из головы.

Мысли о ней убьют меня, а мне хочется выжить, чтобы объяснить ей этот беспредел.

– Я так и знал, что ты крысеныш! – издевается знакомый голос.

Взведя курок пистолета, я разворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с Хаундом. У него пластырь на переносице, и он щеголяет двумя синяками под глазами. Не целься он в меня из пистолета, я бы потратил время, чтобы полюбоваться своей умелой работой.

Вместо этого кричу, чтобы он бросил оружие и поднял руки вверх.

– Пошел ты, – усмехается он и нажимает на спусковой крючок.

Я с трудом перевариваю то, что происходит. Замираю, когда летит пуля, и позади меня раздается очередь. Пуля Хаунда пробивает мой жилет, и меня отбрасывает назад.

– Пирелли, пригнись, – орет Ричи.

Каким-то чудом слышу его голос и уклоняюсь в сторону. Ричи стреляет, посылая пулю прямо в грудь Хаунда. Пистолет выпадает из его руки, когда парень падает на пол, и Ричи бросается ко мне. Его глаза сканируют меня по всему туловищу, ища рану.

– Ты в порядке?

– Да... он попал в жилет, – заикаюсь я.

Вокруг нас продолжает звучать стрельба. Меня готовили к подобным ситуациям, и все же в голове у меня пусто. Оглядываюсь на Хаунда, наблюдая, как он пытается дышать. За все годы работы мне посчастливилось ни разу не стать свидетелем смерти, а теперь я окружен ею.

– Очнись, черт возьми, чувак! – кричит Ричи, хлопая меня по щеке. Я снова перевожу взгляд на своего напарника. – Он мог убить тебя!

Он прав. Никто из этих парней не думает об Антонии. Им насрать, что она со мной, что я делаю ее счастливой. Они думают, что я гребаный враг, и хотят моей смерти. Пришло время вытащить голову из задницы и делать свою работу.

Антониа поймет.

В наушнике раздается голос Флойда, который приказывает нам с Ричи проверить коридор.

– Де Лука уходит, – предупреждает он.

Ричи смотрит на меня, и я быстро киваю ему.

Она поймет.

Может, если повторять себе это, станет легче? Изнуряющая боль в груди, которая не имеет ничего общего с пулей, застрявшей в моем жилете, исчезнет? И я не буду чувствовать, что вот-вот потеряю то единственное, на что мне не наплевать?

– Я в порядке, – уверяю Ричи, но мысленно возношу молитву.

Пожалуйста, Боже, не позволяй Танку Де Лука стрелять в меня. Я не хочу быть человеком, который всадит пулю в отца Антонии.

Надеть на него наручники и оставить его судьбу в руках системы правосудия – простительное преступление. Лишение его жизни – смертный приговор нашим отношениям.

Ричи ведет меня по коридору и пинком распахивает дверь в конце. Он кивает мне, и я врываюсь в комнату с высоко поднятым пистолетом. Мой взгляд прикован к мужчине, ответственному за рождение самой красивой девушки в мире, и мне требуется все, что у меня есть, чтобы обрести голос и противостоять ему.