Глава 16

Лиам

Третий день, после поцелуя, и я вибрирую от напряжения.

Я просыпаюсь с новой энергией, наполняющей мою систему, и она шипит в моих венах, требуя освобождения.

Это чувство, которого мне так не хватало.

Потребность творить, потребность визуально выразить то, что не могут выразить мои слова.

У меня кружится голова от этого чувства, я пропускаю душ и завтрак, чтобы направиться прямо в комнату, которую я давным-давно присвоил как свою; ну, наполовину мою.

То, что когда-то было нашей старой комнатой с игрушками, а затем нашей игровой комнатой, постепенно превратилось в художественную и фотостудию.

По молчаливому соглашению мы с Айзеком украли эту комнату прямо из-под носа у нашего брата и сделали ее нашей.

Судя по тому, как аккуратно все складывается, когда я туда прихожу, это указывает на то, что Исааку больше не нужно это место, и моя мама убрала его и оставила все ждать.

Старые камеры выстроились вдоль полок с одной стороны, дверь в темную комнату широко открыта, и похоже, что здесь ничего не трогали целую вечность. На противоположном конце помещения стоит мой мольберт, как гордая, но одинокая фигура, давно забытая и подсвеченная солнцем, струящимся через окно в крыше прямо над головой.

Вдоль ближайшей стены тянутся забрызганные краской ящики, в которых есть все - от акриловых красок до акварели, пастели и графитовых карандашей.

Это было мое убежище.

Место, где я изливал свои мечты на бумагу, а свое сердце - на холст.

Собрав все свои принадлежности, я нахожу чистый холст, хранящийся в шкафу, и взволнованно кладу его на мольберт.

В течение следующих нескольких часов я рисую видение из своих мыслей.

Цветы, деревья, птицы, бабочки и падающие листья окружают образ женщины и маленькой девочки, идущих рука об руку. Девушка тянется к бабочке, которая танцует вне досягаемости, с блаженной улыбкой на лице, в то время как женщина тянется к протянутой руке, владелец которой стоит вне поля зрения, но достаточно близко, чтобы их пальцы соприкасались.

После высыхания это будет следующий подарок Кэри.

Я не хочу посылать ей еще одно воспоминание, я хочу послать ей проблеск того, что могло бы быть.

- Кто эта девушка? Та, от которой ты убежал?

Я подпрыгиваю от слов Айзека, не услышав, как он вошел в комнату.

- Черт, Айз, пожалуйста, не мог предупредить, - я машу кистью вокруг его лица. - Я мог бы использовать это как смертельное оружие и выколоть твой чертов глаз. Что хорошего в одноглазом фотографе?

Он игнорирует мой вопрос, его взгляд прикован к сохнущему холсту.

- Я предположу, что она замужем с ребенком или мать-одиночка? Понятно, почему ты сбежал. Никогда не знал, что ты неравнодушен к женщинам постарше, Ли-Ли.

Я нервно начинаю чистить кисти, не желая раскрывать правду. Не желая признаваться, что у меня был бурный роман с моей учительницей рисования, и что она затем бросила мою детскую задницу, заставив меня поверить, что был кто-то другой.

Он снова вырывает меня из моих мыслей, когда кладет руку мне на плечо и сжимает.

- Это из-за нее ты остался, почему ты все еще здесь сейчас?

Я могу дать ему это, потому что мой ответ прост.- Да.

Он кивает, а затем его губы изгибаются в улыбке. - Ну что ж, тогда я уже люблю ее.

Я издаю смешок. - Вот так просто, да?

Его лицо становится серьезным, и он отвечает. - Все так просто.

Он собирается уходить, но мои слова останавливают его. -Что означает твоя татуировка?

Он останавливается как вкопанный и заметно напрягается. В течение нескольких секунд я не думаю, что он собирается отвечать, но затем голосом более уязвимым, чем я когда-либо слышал от моего уверенного старшего брата, он отвечает:

- Каждый заслуживает того, чтобы его приняли, Ли-Ли. Как за их сильные, так и за слабые стороны; за то, кто они есть и кем они хотят быть, но сначала вы должны принять себя. Не ищи того, кто дополнит тебя, ищи того, кто примет тебя полностью.

Он выходит из комнаты, не дожидаясь моего ответа. Его слова повисают в воздухе еще надолго после того, как его физическое присутствие исчезло.

Могу ли я заставить Кэри принять меня, принять нас?

Может ли она доверять мне достаточно, верить в меня, в нас достаточно, чтобы увидеть, что я принимаю ее и все, что связано с тем, чтобы быть частью ее жизни?

Принятие - это покой.

Я принимаю ее такой, какая она есть, и все, что приходит с любовью к ней, я просто надеюсь, что она даст мне шанс. Даст нам шанс.

Картина все еще сырая несколько часов спустя, и я знаю, что не отправлю ее Кэри сегодня вечером.

Вместо этого я звоню Эмме; сначала я пишу ей, чтобы убедиться, что прерывание ее медового месяца не доставит мне проблем с ее новым собственническим мужем.

- Эй, Джулс, как тебе в раю? Тебя еще не тошнит от Джейка? Я могу организовать утренние рейсы, если ты готова.

- Следи за своим языком, охуительно забавно. Моей крови будет недостаточно, чтобы спасти тебя, когда я вернусь домой. -Рычание Джейка доносится из динамика, прежде чем Эмма смеется и прерывает. -Ты на громкой связи, Лиам. Джейк хотел поздороваться.

Я слышу звук, похожий на поцелуй, затем голос Джейка звучит громче, чем раньше. - Будь краток, я веду свою жену на ужин. У тебя есть время, пока я не выйду из душа, а потом я тебя отключу.

Звук становится приглушенным, а затем голос Эммы звучит на линии четче, чем раньше.

- Не обращай на него внимания, он просто разозлился, что Нейт и Лив вылетают через несколько дней; хотя почему он разозлился, когда организовал и оплатил их рейсы, я не знаю.

Я смеюсь в трубку. - Мой старший брат никогда не умел делиться”.

Я слышу звук льющейся воды, прежде чем закрывается дверь, а затем Эмма заявляет. - Я вся твоя. Это по поводу пожертвования местной школе для особых детей?

Я плюхаюсь на кровать, пытаясь точно определить, сколько я хочу рассказать во время этого разговора. - Да, я бы хотел, чтобы ты увидела это место, Джулс, это такая вдохновляющая обстановка. Дети, учителя, они просто сводили меня с ума. Для меня это как бы многое прояснило, и я действительно надеюсь, что мы сможем помочь им как можно больше.

- Я уверенна, что мы сможем Ли, но я должна спросить, это произошло как гром среди ясного неба. Что заставило тебя пойти туда в первую очередь? Я имею в виду, мне не терпится поучаствовать, но я думала, что ты уже вернулся  на Ибицу.

И вот он, вопрос, которого, как я надеялся, можно будет избежать.

- Я просто… что ж...

Я не могу подобрать нужных слов.

Если я признаюсь, почему я изначально пошел туда, она может подумать, что я преследователь или, что еще хуже, придурок, который отказывается верить, что все это со мной и Кэри закончилось.

- Лиам, ты говоришь со мной, девушкой, которая выложила тебе все в итальянском баре, помнишь? Я думаю, тебе пора сделать то же самое. Мы можем поговорить об этом либо сейчас, либо когда я вернусь, но что-то гложет тебя, и уже некоторое время. Кроме того, я теперь тоже твоя сестра, и я могу допрашивать тебя, когда мне кажется, что что-то не так.

Я потираю глаза свободной рукой и тяжело вздыхаю: - Если я скажу тебе, ты не сможешь судить ее за ее выбор. То, что у нас было, было по обоюдному согласию, она не развратила меня, она даже не намного старше меня.

- Я… Я не понимаю. В одну минуту мы говорим о том, как ты посещаешь школу, а в следующую - о какой-то таинственной женщине, которую, как ты думаешь, я возненавижу. Просто начни с самого начала, и я обещаю просто слушать, без осуждения.

Так я и делаю, я рассказываю историю мальчика, который влюбился в своего учителя рисования, даже когда они оба знали, что это неправильно.

Мальчик, который отдал свою девственность своей учительнице, и при этом он также отдал ей свое сердце.

Когда я заканчиваю, я говорю ей последние слова Кэри, обращенные ко мне, прежде чем я собрал вещи и отправился путешествовать по миру

“Я не могу любить тебя, Лиам. В моем сердце недостаточно места для тебя. Оно переполнено любовью к кое-кому другому, к тому, кто нуждается во мне больше, чем ты когда-либо будешь. Нас никогда не должно было случиться. Я использовала тебя, чтобы сбежать. Я не люблю тебя, а ты слишком молод, чтобы любить меня. Все кончено. Не ищи меня больше. Не думай больше обо мне. Просто иди, живи своей жизнью и следуй своим мечтам, потому что они никогда не смогут включать меня.

 Она совершенно безмолвна.

- Джулс, ты все еще здесь?

Она пытается и не может тихонько шмыгнуть носом, затем хрипотца в ее голосе выдает ее слезы. - Не плачь по мне, Джулс, это не так просто и сухо, как кажется. Больше никого не было. У нее в голове появилась какая-то глупая идея, что, отталкивая меня, она спасает меня от чего-то. По ее мнению, она действительно верила, что причинить мне боль было единственным выбором, который у нее был.

Ее голос приглушен, и она пытается контролировать свои эмоции, когда отвечает. - Я все еще не понимаю, Лиам; ты не причиняешь боль тому, кого любишь. Она намеренно причинила тебе боль, этому нет оправдания.

- Есть, если ты думаешь, что небольшая боль спасет их от этого на всю жизнь. Я не согласен с ее решением, и мне все еще больно, что она бросила меня... но теперь я понимаю, почему она это сделала.

Затем я рассказываю ей все, чем Кэри поделилась со мной на днях.

Потеря обоих родителей, диагноз ее сестры и то, как она боролась за то, чтобы быть ее опекуном, и, наконец, как тяжела ее жизнь как одинокого родителя ребенка с тяжелым аутизмом, у которого нет поддержки семьи.

- Вот почему...- ее голос не менее эмоционален, когда она отвечает, но она, кажется, не так обижена моей испорченной историей любви.

- Вот почему, что?

- Вот почему ты пошел в школу...

Я не решаюсь подтвердить это, но я не могу солгать Джулс. - Да, но не для того, чтобы преследовать ее или что-то в этом роде, я даже не знал, что это школа Серен. Я просто хотел получить некоторую информацию об аутизме, какую-то осязаемую информацию, а не ту чушь, которую ты найдешь в Интернете.