Глава восемьдесят вторая

Все закутки, все коридоры, все карнизы и комнаты Цитадели были осмотрены. Мы с Рейфом, Каденом и сотней солдат в придачу глаз не сомкнули, прочесывая город дверь за дверью, туннель за туннелем, чердак за чердаком. Запертая под замок Сивика пробудилась ото сна пламенем факелов. Поиски увели нас в предместья за воротами, и даже там — ни зацепочки, ни одной угнанной лошади. Беглецы растворились в ночи. Мы выслали следопытов.

В пустых камерах обнаружились свежие ямы и деревянные ящики — тайник с оружием на случай побега, если заговор вскроется. Теперь ясно, почему меня осмелились волочить в оружейную через весь замок, а не швырнули сюда. Боялись, обнаружу тайник. И даже с оружием под боком они столько времени ждали подходящего часа. Лекарю же не повезло: за предательство вице-регента он заплатил самую высокую цену.

Мы с Каденом и Паулиной не отходили от двери Свена. Внутри были Рейф с врачом. День промелькнул незаметно, уже сгущались сумерки. Поспать всем удалось от силы по два-три часа.

— Надо было мне убить его, пока мог, — покачал головой Каден.

Но повинна я и только я. Тянула с казнями в надежде, что кто-нибудь сломается, что хоть одному развяжу язык. Думала, запугаю вице-регента смертью в муках, и он выдаст что-то, способное помочь братьям. Комизар научил меня этой игре — по капле выдавливать из пленных нужное. Но я проиграла.

Результат? Четыре трупа и висящая на волоске жизнь Свена, а изменники наверняка сейчас мчат к Комизару с вестью, что теперь Морриган под моей властью.

Берди и Гвинет вызвались устроить похороны погибших дальбрекцев по их обычаям. У нас не принято сжигать мертвых, но не лишать же убитых последней почести.

— Если беглецы доберутся к Комизару, он бросит их в бой, — заметил Каден. — Исключений он не делает. Всем соратникам — биться.

— Капитан стражи много лет меча в руки не брал. А вот вице-регент и канцлер… — Я стиснула зубы.

С мечом эти двое упражнялись изо дня в день — якобы, чтобы не утратить силы. Оба неплохие фехтовальщики. Впрочем, что нам два лишних врага, когда их и так тысячи?

— Они заползут куда-нибудь в надежде пересидеть битву. Трусы, — брезгливо скривилась Паулина.

Я потерла виски. Голова гудела. Перед глазами еще и еще всплывали кровь, трупы, лицо Рейфа. Как он склонился над Свеном и сдавленно сипит: «Держись, старый пес!»

Вдруг дверь распахнулась, и к нам вышел Тавиш.

Мы взволнованно посмотрели на него.

— Ну как? — спросила я.

Лицо изможденное. Он пожал плечами.

— Держится.

— А Рейф?

— Тоже. Можете войти.

Рейф сидел около кровати, уставив на Свена такой пустой взгляд, что сердце разрывалось. Они ведь напоследок повздорили, и Свен в гневе вылетел из столовой. Неужели так все и закончится? После всего, что они прошли вместе? Передо мной сейчас сидел не Рейф, а его выгоревшая оболочка. Он только-только потерял родителей, теперь это… Чего еще его можно лишить?

Разрыдайся, вскипи, хоть как-то выплесни чувства! Но он лишь слабо помотал головой на вопрос, нужно ли что-нибудь.

Вскоре заглянули Берди с Гвинет. До чего обе умиляли меня в такие минуты мрака — сильнее, казалось, мне их не полюбить. Гвинет вложила в руку Рейфу стакан с водой, Свену травила шутку за шуткой, будто он слышал. Может, и вправду слышал. Позже пришли Джеб и Оррин, еле разнимая веки, и на корню отказались возвращаться к себе. Мы бдили, как часовые на посту, словно наши скорбящие сердца якорями удерживали Свена в этом мире. Каден молча сидел в углу, коря себя понапрасну. Гвинет и Берди вносили еду, взбивали подушки, отирали Свену лоб. Гвинет пожурила его, что оставил ее один на один с «этими кислыми рожами», затем заглянула нам в лица, как бы приободряя.

— Вот тебе, — чмокнула она Свена в щеку. — На первый раз за счет заведения. Но только на первый!

На мою просьбу перекусить Рейф кивнул, но и крошки в рот не взял.

«Молю, пусть они обменяются хоть парой слов», — шептала я богам. — «Дайте Рейфу утешение».

Гвинет присела на подлокотник его кресла и приобняла за плечо.

— Ты его не слышишь, зато он слышит. Непременно слышит, вот и скажи ему все, что должен. Он сам ждет. — Ее глаза влажно засверкали. — Понимаешь? Мы вас оставим, поговори с ним.

Рейф кивнул.

Все вышли.

Я заглянула спустя час.

Рейф сидел на полу, упершись затылком в кровать, и дремал. Свен был без сознания, но его рука лежала у Рейфа на плече, как будто съехала ненароком. Или же Рейф сам ее так положил