— Мой сын станет мужчиной, а не бабой, как твой ублюдок-папочка, — сказал отец, прежде чем выйти за дверь. Мы слышали, как он завел мотоцикл и уехал прочь.

Упав на колени, мама подползла ко мне. Она обняла меня, и я расплакался, как младенец.

— Мама, прости. Прости меня, — снова и снова повторял я.

— Тс-с, не надо. Все хорошо, Огун. Ты не виноват. Иди в свою комнату. Договорились? — мама погладила меня по волосам и нежно поцеловала в лоб. Кивнув, я встал на дрожавшие ноги, чтобы уйти, как и было велено. Когда я поравнялся с дверью, мама окликнула меня. — Я люблю тебя, Огун.

— Я тоже люблю тебя, мама.

Остаток дня я провел, свернувшись калачиком в постели и обнимая потрепанного плюшевого медведя, которого прятал между стеной и кроватью. Отец сказал, что мягкие игрушки для малышей. После того как он в последний раз выбросил мишку в мусорное ведро, мама вытащила его и сказала спрятать, чтобы сберечь.

Ту ночь мой отец провел в своем клубе, занимаясь черт знает чем. К нам пришел дедушка, которого за шесть лет своей жизни я почти не видел. Он был высоким, с густой темной бородой, посеребренной сединой.

— Огун, вы с мамой уедете далеко-далеко. Ты будешь в безопасности, но должен пообещать мне, что хорошо позаботишься о ней, слышишь? — сказал дед, присев передо мной.

— Да сэр, — прошептал я и кивнул, глядя на него из-под длинной челки.

— Молодец, — он встал и потрепал меня по голове.

Мы забрались в бабушкину машину. Мама легла на заднее сидение, я сел на пол.

— Мама? У тебя не идет кровь, — в непонимании сказал я.

Она вздохнула одновременно с бабулей.

— Не все твои видения сбудутся, мой милый мальчик, — начала бабуля, поглядев в зеркало заднего вида на меня, высунувшего голову. — Что-то можно изменить, если сделать правильный выбор. Никогда не забывай, что всегда побеждает любовь. В конце концов, она всегда побеждает.

В те времена я понятия не имел, о чем говорила бабуля.

Прошли годы, прежде чем я все-таки понял.