– Нет, – шиплю в трубку. – Нет. Я профессионал. То, что я блондинка, не означает, что я тупая.

– Тебе не нужно доказывать, что у тебя есть мозги, Ви. Ты получила степень бакалавра и магистра в двух лучших университетах. Никто не оспаривает, что ты умна.

Я снимаю очки и полирую их, ожидая возможности перебить.

– У тебя также отличное тело, – продолжает Мина. – Даже если ты не выставляешь его напоказ. Ты никого не обманешь, пряча его под этими костюмами. Ты сексуальна. Этого не изменить. Почему бы не пустить это в ход?

Я барабаню пальцами по подоконнику. В нескольких сотнях ярдов от нас блондинка скользит вокруг бассейна, походка как у модели и стриптизерши вместе взятых. Она держит Тео на прицеле.

– Ты должна очаровать его, – говорит Мина. – Или потеряешь клиента.

– Я не потеряю.

– Тогда ты знаешь, что делать.

Как только Мина кладет трубку, боль в моей голове притупляется до ноющей пульсации. Я приоткрываю окно, чтобы подышать воздухом. До меня доносится смех. Вечеринка стала масштабнее. Музыка громче. Солнце греет сильнее. Хороший день. Великолепный на самом деле.

К черту всё.

Десять минут спустя я прохожу в своих лабутенах мимо статуй нимф. Прежде чем спуститься к бассейну, распускаю завязки на своем платье и стягиваю его с плеч. Под ним на мне черное бикини. Немного больше, чем куски веревок, которые носят другие женщины, но не намного. Я вешаю платье на статую и иду дальше только в купальнике и на каблуках.

Кто носит высокие каблуки с бикини?

Я, чтобы привлечь клиента.

– V-карта, – кричит Тео с трамплина. Вся толпа подхватывает кричалку и разражается аплодисментами, когда Тео ныряет в глубину. Я ухмыляюсь, машу рукой и беру напиток.

Я иду к концу бассейна, чтобы встать рядом с еще одной статуей из белого мрамора. Эта статуя мужская, и у нее большой объем тела. Я поднимаю тост за него и его активы и делаю глоток ликера. В Риме…

Через две секунды Тео выныривает из воды прямо передо мной. Вода капает с его смуглых плеч. Его мышцы напрягаются, когда он выбирается из бассейна, а затем идет ко мне, по подтянутым контурам его живота бегут ручейки. На его бедре красуется татуировка пантеры. Это пантера на охоте.

– Хорошо выглядишь. Нужно еще сбросить очки. – Он начинает тянуться за ними, и я качаю головой, отмахиваясь от его руки. Он одаривает меня ухмылкой, расплавляющей трусики. – Думаю, настоящая вечеринка начнется, когда их снимут.

Засранец. Он действительно такой. Но когда он говорит эти ужасные вещи, наклоняя голову с малейшим приглашением в глазах, я не могу не почувствовать прилив притяжения. В его плейбойском поведении есть свои слои, как будто он проверяет, как много ему может сойти с рук. Я просто дурачусь, говорит мне его ухмылка. Хочешь подурачиться со мной?

Черт, Веспер, ты можешь их снять. Я крепче сжимаю свой бокал и киваю ему.

– Мистер Кенсингтон.

– Зови меня Тео.

Хорошо.

– Тео. Хорошая у тебя тут вечеринка.

– Рад, что ты смогла присоединиться к нам. Я вижу, ты от меня отказалась.

– Нет, – говорю я и отставляю бокал. Я удерживаю взгляд Тео, пока пью. Когда опускаю бокал, он смотрит на меня с новым уважением. Наконец. – Нам нужно поговорить.

– Мне нравится говорить. – Он прислоняется к статуе, наклоняясь так, чтобы я была укрыта его телом. Мы здесь в нашем собственном уединенном мире. Мое сердце стучит. – Мне нравится делать и другие вещи.

– Знаю. Я видела, что ты любишь делать.

– О, ты видела не все.

– Неужели? Ну, я видела достаточно. – Я превращаюсь в мисс Мейвери. – Нет ничего плохого в том, что знаменитость ведет себя как дурак. Это допустимо, почти ожидаемо. Но ты не знаменитость. Ты наследник состояния и сын принцессы.

Он полувздыхает, полурычит, оглядываясь на вечеринку позади нас.

Я наклоняюсь к нему, чтобы привлечь его внимание.

– Твой отец построил нечто с нуля, а ты это выбрасываешь. Обычно требуется три поколения, чтобы пройти путь от бедности к богатству и обратно к бедности. Ты сделаешь это за два.

– Я не собираюсь заводить детей.

Я глубоко вздыхаю.

– Тогда есть вопрос о твоей бабушке.

Лицо Тео становится пустым, холодным. Мальчишество полностью исчезает, остается злой, горький человек. Но все еще красивый.

– А что с ней?

– Она хотела бы воссоединиться. Она хочет…

– Нет, – отрезает он.

– Нет? Давай-ка проясним. Королева Швеции вызывает тебя на аудиенцию, и ты собираешься отшить ее?

Я подхожу к нему вплотную. Еще один шаг, и моя грудь коснется его груди. Очаровать его.

Он пожимает плечами.

– Тебе даже не интересно узнать, почему она хочет с тобой встретиться?

Он наклоняет голову, утыкается носом в мое плечо.

– Есть другие вещи, которые меня интересуют. – Его губы касаются моей кожи и заставляют мое тело гудеть. – Такая

зажатая, – бормочет он. – Тебе нужен хороший оргазм. Я могу помочь с этим.

– Может быть, позже, – произношу я настолько бодрым голосом, насколько могу, игнорируя тот факт, что мое либидо за три секунды поднялось с нуля до ста.

– Ловлю тебя на слове, – говорит Тео, и от этого обещания меня бросает в дрожь.

Я прочищаю горло и продолжаю:

– Твой дядя болен. Он может умереть, и тогда в очереди на трон останешься ты. Ты станешь кронпринцем.

– Я не хочу быть принцем, – бормочет он. Его горячее дыхание лижет мою кожу. – Я уже бог.

– Ты не бог. – Я просовываю руку между нами и сдвигаю очки на нос, чтобы одарить его взглядом мисс Мейвери. – Ты – мужчина Пэрис Хилтон.

– Спасибо, – ухмыляется он.

– Перестань, – толкаю я его в грудь. В его каменно-твердую, блестящую от воды грудь, которая не могла бы быть более совершенной, даже если бы ее вырезал Микеланджело. – Эта игра в плейбоя уже надоела. Даже я могу сказать, что ты умнее этого.

Он выпрямляется, изучая меня глазами цвета эспрессо.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделал? – Он говорит серьезно.

– Мы опубликуем заявление, в котором осудим секс-видео как вторжение в частную жизнь. А внимание прессы направим на твои успехи и достижения.

– У меня их нет.

– Тогда твоя платформа. Ты сын иммигранта, который проложил себе путь в топ сто богатейших людей мира по версии «Форбс». У тебя есть все шансы стать наследником престола в Швеции. – Я стараюсь не говорить так, будто не верю в это, но это кажется безумием. Высокий, темноволосый, татуированный жеребец, неприлично стоящий слишком близко ко мне, – принц. – Ты будешь в новостях долгое время, Тео. Пришло время подготовить свое послание.

Он выдохнул.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Я сделаю это. Интервью. Заявление. Что угодно.

– Правда? Ты уверен?

– Да, уверен. Ты убедила меня. Тебя это удивляет? – Он наклоняет голову. Моя наклоняется в противоположную сторону от его автоматически. Мой подбородок поднимается, подставляя мои губы к его губам. – Ты, – его горячее дыхание ласкает мое лицо, – очень убедительна.

Я закрываю глаза, и меня охватывает дрожь.

– Тео! – зовет одна из блондинок, держа в руках шейкер с маргаритой. Каким-то образом ей удается одновременно умиляться Тео и смотреть мне в глаза. – У меня есть кое-что для тебя. – Она открывает шейкер и выливает ледяную, липкую жидкость себе на грудь. Ее соски твердеют, как пуговицы пилота истребителя.

– Мне пора, – говорит Тео с лукавым блеском в глазах. Он уходит, оставляя меня покачиваться.

Я тоже должна идти и подготовить заявление, которое спасет имидж моего клиента. Разговор, который мы провели, – большая победа. Но когда слушаю счастливые визги блондинки, с кожи которой слизывает текилу языком Тео, я вынуждена согласиться, что это не похоже на победу.

– Какого черта ты делаешь? – Эванс оглядывает меня с ног до головы, когда вхожу в особняк. Я все еще в бикини и на каблуках; я захватила свое платье, но не успела надеть его обратно.

– Свою работу, – отвечаю я, надевая платье и завязывая его. – Я уже подготовила заявление Тео для прессы. Мне нужно только нажать «отправить». Мои контакты в СМИ позаботятся обо всем остальном.

Эванс хмурится. Он старой закалки, его нанял отец Тео. Вероятно, он не одобряет консультации со СМИ, проводимые у бассейна.

– Вы наняли меня для выполнения работы, – защищаюсь я. – Я ее делаю. Тео… мистер Кенсингтон согласился на мой план действий.

Эванс моргает.

– Правда?

– Он готов привести в порядок свой имидж. Сейчас я готовлю для него несколько интервью. Он обещал, что даст их.

Прямо перед тем, как засунул язык в женское декольте.

– Неужели? – Он трогает наушники в ушах, слушает мгновение, а затем шагает к двери.

– Куда вы идете? – Я спешу за ним.

– Мистер Кенсингтон только что уехал со всей своей бандой. В прошлый раз, когда он так сделал, они чуть не сожгли резиденцию Хэмптонов.

– Черт, – вздыхаю я и бросаюсь следом.