— Почему бы и нет? Я буду спать на диване, если придется.

— Паркер спит на диване.

— О, — шепчет она. — Я думала, у вас две спальни.

— Нет, Джун. Не все из нас могут позволить себе такую роскошь, как вторая спальня. — Я встаю перед ней, возвышаясь над ней, и понимаю, что она не может встретиться со мной взглядом. — А теперь давай. Я вызову тебе такси.

— Но я не хочу уходить, — настаивает она. — Я хочу остаться с тобой.

— Джун, Паркер вернется с минуты на минуту, и он выйдет из себя, если увидит тебя здесь. — На этот раз только невинная ложь. Все, что угодно, лишь бы она убралась к чертовой матери из моей квартиры. Ей здесь не место. Я не хочу, чтобы она была здесь. — Пожалуйста, у нас уже был спор сегодня. Не делай еще хуже.

— Вы двое ссоритесь? — Шепчет она.

— Не твое собачье дело.

Кажется, ее так задел мой ответ, что я почти сожалею об этом. Но я не извиняюсь. Я никогда этого не делаю. Открыв входную дверь, я провожаю ее в коридор. После того, как мы спустились по лестнице на холодную, мокрую улицу, я вызываю ей такси и заставляю ее сесть внутрь. Давать водителю наш старый адрес чертовски больно.

— Кейд, пожалуйста. — Джун смотрит на меня через открытое окно. — Поедем со мной. По крайней мере, убедись, что я благополучно доберусь до дома.

Маленькая сучка точно знает, как играть со мной, и она, блядь, это знает. Все, о чем я могу думать, это плата за такси, которая составляет почти все деньги, которые я заработал сегодня. Но я не могу сказать "нет" своей младшей сестре. Я никогда не мог.

Со стоном я тоже сажусь в такси. Улыбка Джун такая теплая, что мне приходится бороться с каждым инстинктом в моем теле, чтобы не обращать на нее внимания. Потребность причинить ей боль глубоко ранит меня. Я не хочу, чтобы она была так счастлива. Я хочу, чтобы она была чертовски несчастна, как я. Она начинает болтать, и я останавливаю ее, поднимая ладонь.

— Просто заткнись, Джун. Серьёзно я не в настроении.

Она делает, как ей говорю, но яркое сияние, окружающее ее, все так же невыносимо, как и раньше. Ее рука лежит на сиденье автомобиля, в нескольких дюймах от моей. Желание схватить ее и переплести наши пальцы слишком сильно, чтобы игнорировать.

Почти.

Но затем Джун шокирует меня, делая первый шаг. Она кладет свою ладонь на мою, и я упрямо смотрю в окно, отказываясь признавать ее. Но волосы на тыльной стороне моей руки встают дыбом. Я не хочу, чтобы Джун останавливалась, и она этого не делает. Она держит свою руку там, а затем несколько мгновений спустя, когда я убежден, что это просто совпадение, она начинает гладить меня большим пальцем.

Никто так не прикасался ко мне годами. Я не занимаюсь любовью. Я жестко трахаюсь, и я быстро бросаю свои завоевания. В моем расписании нет времени на нежность. И все же это так чертовски приятно, что мурашки бегут по всей моей коже. Я пытаюсь остановить этот момент, но почему-то застываю, не в силах оторвать свою руку от её руки. И тогда всего этого становится слишком много. Мой разум лихорадочно соображает, когда жар и лед по очереди разрушают мое тело. Я заставляю себя постучать по пластику, отделяющему нас от водителя.

— Мне нужно выйти, пожалуйста.

— Что? — Спрашивает она, глядя на меня обвиняющим взглядом. — Разве ты не убедишься, что я доберусь домой нормально?

— Знаешь что, Джун? — Почти рычу. — Ты сама попала в эту переделку, почему бы тебе тоже не выбраться из нее самой.

Такси останавливается, и раздается сумасшедший гудок, пока я выхожу из машины, хлопнув дверью. Водитель отъезжает, и я делаю все возможное, чтобы выкинуть её из головы.

К тому времени, когда я, наконец, прихожу, Паркер сидит перед телевизором. Он не говорит ни слова, просто натягивает капюшон куртки на голову и делает вид, что меня там нет. Ну, по крайней мере, он жив.

— Спокойной ночи, — саркастически бормочу я.

На этот раз я хлопаю дверью своей спальни. Пошли они все к черту. Если они все хотят быть сопляками с ублюдочным отношением ко мне, я тоже буду таким же.