Глава 16 Джун

Я бегу за близнецами, прижимая трясущуюся руку ко рту, и кричу изо всех сил, потому что понятия не имею, что еще можно сделать. Паркер душит Кейда сидя на нем сверху и держа его за горло такой крепкой хваткой, что я боюсь, что он перекроет ему доступ воздуха. Я, спотыкаясь, иду вперед и пытаюсь оттащить Паркера от его брата.

— Паркер, остановись! — Кричу на него, но могу сказать, что он совершенно не в себе.

Он ничего вокруг не видит, кроме как, чтобы причинить боль своему близнецу. Но когда я смотрю на Кейда на полу, я сразу могу сказать, что он не сопротивляется. Он мог бы легко столкнуть Паркера, я уверена в этом, несмотря на то, что они близнецы, телосложение Кейда более мускулистое, и сильное.

— Кейд, — шепчу я. Он не отвечает, его лицо приобретает странный синий цвет. — Кейд! — Я кричу громче, и, наконец, его взгляд останавливается на моих глазах.

Я вижу всё невысказанное в его глазах, вижу там так много, что у меня перехватывает дыхание. Этот человек только что признался, что любил меня, лишил меня девственности, а теперь его душит его брат-близнец. Я так боюсь за них обоих, что мое сердце бешено колотится в груди. Наконец, Кейд отталкивает Паркера.

Паркер спотыкается, а Кейд кашляет, кашляет и кашляет, а я просто стою там, тяжело дыша, чувствуя себя бесполезной. В момент ясности я бросаюсь к Кейду, баюкая его в своих объятиях.

— С тобой все в порядке? — Шепчу я, и меня снова трясет. Он кивает, но не смотрит на меня. Не хочет со мной разговаривать.

— Что за черт? — Кричу я в направлении Паркера. Он ухмыляется мне, когда я сосредотачиваюсь на Кейде, но ни один из них не встречается со мной взглядом.

— Что все это значит? — Требую я, чувствуя себя шокированной и сбитой с толку. За все время, что я их знаю, я никогда не видела, чтобы Паркер и Кейд дрались.

— Скажи ей, Кейд, — злобно говорит Паркер, и Кейд напрягается в моих руках.

— Сказать мне что?

— Ничего страшного, — бормочет Кейд.

— Тогда ты не возражаешь, если я скажу ей? — Паркер насмехается над ним, и, как выпущенная стрела, Кейд вырывается из моих объятий и набрасывается на своего брата. Он держит его в тисках, но, как будто внезапно передумав, отпускает и отходит в сторону.

— Трус, — выплевывает Паркер.

Мое сердце сходит с ума, колотясь о грудную клетку.

Бьётся.

Бьётся.

Бьётся.

— Сказать мне что? — Спрашиваю снова, но на этот раз мой голос дрожит. Потому что на этот раз я почти уверена, что добром это не кончится, и я собираюсь узнать то, что не особенно хочу знать.

— Кейд хотел соблазнить тебя, чтобы получить семейные деньги, — говорит Паркер, его голос сочится ядом. — Я пытался остановить его, но он никогда не говорил мне, что вы двое… трахались друг с другом.

У меня отвисает челюсть, и я просто смотрю на своего другого сводного брата.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я дрожащим голосом.

— Он хочет получить наследство, — объясняет Паркер. — Он думает, что это тоже должно быть нашим. Поэтому он решил, что лучший способ заполучить его, это заполучить тебя.

Я собираюсь сломаться. Я сейчас развалюсь на части, и единственный человек, к которому я хочу кинуться, это Кейд. близнец, который предал меня.

— Вот тебе, правда, Джун. — Паркер вздыхает, и, наконец, я смотрю на Кейда. — Спроси его, если не веришь мне.

Я смотрю на мужчину, которого любила с детства, на мужчину, который только что лишил меня девственности и ритмом своего сердца признался, что тоже любит меня, хотя и не произнёс это вслух. Я и сама была слишком слаба, чтобы сказать это, но в тот момент я чувствовала то же самое. Но сейчас?

Теперь мне кажется, что я ломаюсь.

Падаю.

Всё.

— Убирайся, — шепчу я. — Убирайся из моего дома.

— Джун… — Кейд тянется ко мне.

— Убирайся, сейчас же, — тихо говорю я.

Я не могу даже кричать на него, не могу повысить голос, потому что сильнейшая боль разъедает меня, если я посмотрю на него, то я окончательно сломаюсь. Но я ошибаюсь, потому что испытываю совершенно новый уровень боли, когда он уходит. Кейд не останавливается, чтобы утешить меня. И не думает извиняться. Он даже не смотрит на меня.

Вместо этого он рычит звериным рыком, пиная стену, заставляя штукатурку отваливаться по частям. Он не разговаривает с Паркером, но, в конце концов, смотрит на меня. Мимолётный взгляд, наполнен чем-то сродни сожалению, но недостаточно, чтобы заговорить и сказать мне, что он чувствует, а потом он уходит, и мы остаемся только вдвоем. Паркер и его младшая сестренка, и снова близнец Кейда должен собирать все по кусочкам.

Он так и делает. Паркер остается со мной всю ночь. Он обнимает меня, пока я плачу по его брату, а я зализываю свои раны, в которые Кейд подсыпал соли. Он не звонит, не пишет СМС. Я думаю, он получил от меня то, что хотел, и теперь со мной покончено. Я должна была догадаться. Как я раньше этого не поняла?

Я отступаю в безопасное место, которым является Паркер. Он всегда был моей надежной опорой, и в прошлом году, когда мы потеряли связь, я чувствовала себя такой потерянной. Я пыталась найти это с Кейдом, я только сейчас это осознаю, однако Кейд никогда не смог бы стать моим лучшим другом. Я даже теперь не знаю, любил ли он меня. Все, чего он хотел, это использовать меня, взять меня, а потом и деньги тоже. Я лежу на диване, а Паркер обнимает меня, нежно поглаживая по волосам, слезы уже высохли, но я все еще скулю от боли, потому что это чертовски больно, когда тебя вот так предают.

— Ты должна со мной поговорить — мягко говорит Паркер, и я сворачиваюсь в клубок в его руках, отказываясь признавать то, что он сказал. — Ш-ш-ш, — успокаивает он, когда я снова плачу. — Просто расскажи мне, что произошло. Это заставит тебя почувствовать себя лучше.

Я колеблюсь, потому что, в конце концов, мы говорим о его брате. Но мне нужно кому-то рассказать, нужно излить свою душевную боль, потому что в противном случае я могу просто утонуть в ней. Обычно я обсуждаю такие вещи с Дав, но она отстранилась и не выходит на связь. Она не отвечает на мои сообщения и не берет трубку. Я предполагаю, что она снова отправилась на охоту за какой-нибудь знаменитой рок-звездой, и делаю все возможное, чтобы двигаться дальше без нее.

— Мы были… — Я шмыгаю носом. Паркер прижимает меня ближе, и я чувствую его поддержку. — Мы поцеловались. Помнишь, когда я приходила к тебе на ланч?

Его тело напрягается, и я чувствую, как его руки изо всех сил стараются не сжаться в кулаки.

— Он поцеловал тебя?

— Я не знаю, — лгу я.

Некоторое время мы лежим неподвижно, единственным звуком является мое прерывистое дыхание. Но затем Паркер внезапно хватает меня за плечи, заставляя повернуться к нему лицом.

— Мне нужно знать, — говорит он, его голос болезненно срывается на крик. — Был ли он…

Я знаю, о чем он собирается спросить, но мне не менее больно знать, какие слова слетят с его губ.

— Он был твоим первым? — Хочет знать Паркер.

Его вопрос шокирует. Я, конечно, ожидала, что он спросит, спали ли мы вместе, но не сейчас. Его безумная ревность, с которой он спрашивает, странна и необычна для Паркера. Он не из тех, кто ревнует. Кейд такой, а не он. Я смотрю ему в глаза и вспоминаю своё блаженное счастье всего несколько часов назад. Я киваю и не прерываю зрительный контакт. Это мой позор, и мне просто придется жить с этим. Паркер стонет. Вероятно, это причиняет ему боль, но больше нет смысла лгать.

— Вот ублюдок, — говорит он тихо, но с такой яростью, что это пугает меня до костей. — Ублюдок. Как он мог так поступить с тобой? Как он мог отнять это у тебя?

— Все в порядке, — шепчу я, пододвигаясь к краю дивана. — Все будет хорошо, правда?

Мне нужно, чтобы он кивнул, нужно, чтобы он сказал, что так и будет, потому что в противном случае я сейчас же сломаюсь к чертовой матери. Я потеряла Кейда. Я снова чуть не потеряла Паркера. И после боли от потери стольких других людей я просто не могу справиться с еще одним гребаным разбитым сердцем.

Паркер не отвечает. Отсутствие его ответа заставляет меня прикусить нижнюю губу от беспокойства. Если даже Паркер не верит, что мы можем все исправить… Сможем ли мы вообще пройти через это?

Всю ночь Паркер обнимает меня, пока я плачу, пока мои слезы не высыхают. Я никогда в жизни так не плакала, даже когда умерли мама и Марк. Никогда. Кейд сделал это со мной. Он причинил мне боль. Он превратил меня в гребаное месиво, оплакивающее мальчика, которым он был раньше, и монстра, в которого он превратился. Паркер заснул, а я всё равно не переставала ждать звонка Кейда, смотрела на свой телефон, желая, чтобы он зазвонил, надеясь, что Кейд свяжется со мной.

Но не дождалась.

5 лет назад

— Мы идем или как, сестренка? — Нетерпеливо спрашивает Паркер, шлепая меня по заднице.

Я злобно смотрю на него, чтобы остановить его, что означает, что я чуть не выколола себе левый глаз палочкой для туши, которую держу в руке. В результате инцидента на левой стороне моего лица появляется черное пятно, и я ахаю.

— Паркер! — Говорю я, повышая голос. — Посмотри, что ты наделал. Теперь я должна начать все заново!

Паркер хихикает, и я бросаю на него взгляд, но заканчиваю тем, что хихикаю в конвульсиях вместе с ним. Я выгляжу как воин племени в боевой раскраске.

— Я оставлю тебя с твоими девчачьими штучками, — наконец сдается Паркер и встает, направляясь к двери. — Я буду внизу, найди меня, когда будешь готова.

— Да, дорогой, — говорю я насмешливо и показываю ему язык, но он только смеется и оставляет меня наедине с катастрофой, которая заключается в моем макияже.

Я улыбаюсь, когда тянусь за ватным диском и средством для снятия макияжа, проливая жидкость на подушечку и размазывая макияж еще больше, когда пытаюсь его удалить. Мы с Паркером идем в кино, и я еще раз благодарна, что он решил, в отличие от Кейда, остаться поближе к дому, когда поступил в колледж. В то время как Кейд финишировал раньше, Паркер отстал на два года. Он никогда не был очень хорош в традиционном образовании. Я понятия не имею, что бы я делала без его ежедневных визитов.