Глава 15 Паркер

Дав, девушка, с которой мы были в клубе, постоянно пишет мне СМС. С той ночи я узнал о ней больше, например, что она светская львица с невероятно богатыми родителями, которым насрать, что ей всего девятнадцать и она каждую ночь тусуется по клубам в центре города.

Дав помешана на Джун Уайлдфокс. У нее те же волосы, та же одежда, и она пользуется тем же фирменным оттенком помады, ангельско-розовым, что и Джун. Я украл несколько тюбиков из шкафа моей сводной сестры, так что я точно знаю. Дав не останавливается, звонит и пытается связаться со мной. Эта девчонка похожа на гребаную прилипалу. И этой ночью она звонит мне на мобильный сотый раз, я наконец-то беру трубку, не заботясь о том, чтобы не обидеть ее.

— Слушай сюда, маленькая сучка, — шиплю я в свой телефон. — Я не знаю, что заставило мою младшую сестренку дать тебе этот номер, но…

— Паркер! — В ее голосе звучит такой восторг, что я стону. — Наконец-то ты взял трубку!

— Да, я так и сделал, — выдавливаю я. — Для того, чтобы сказать тебе, чтобы ты оставила меня в покое, черт возьми. Ты взрываешь мой телефон. Может, ты просто, блядь, уже сдашься?

— Сдаться? — Она хихикает. — Я не отказываюсь от нас, Паркер. Ты мне нравишься, ты действительно нравишься мне.

— Ты, блядь, что несёшь, — стону я. — Серьезно, голубка, тебе нужно взять себя в руки. Мне это, блядь, неинтересно.

— Ты уверен в этом?

— Да, — шиплю я, когда раздается звонок в дверь нашей квартиры. Странно. Кто-то уже стоит у двери? — Дай мне минутку.

— Конечно, — отвечает она приторно-сладким голоском.

Я поднимаюсь с дивана и направляюсь к двери. Я открываю ее, и моя челюсть чуть не падает на пол, когда я вижу Дав на пороге, ухмыляющуюся как сумасшедшая и прижимающую телефон к уху.

— Привет, Паркер.

Она прерывает звонок и кладет телефон в карман невероятно обтягивающих дизайнерских джинсов, в которых ее задница выглядит чертовски привлекательно, даже я должен это признать.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Получила твой адрес от Джун, — невинно говорит она. — Она подумала, что ты будешь рад меня видеть.

— Неужели? Ты же сообщила ей, что ты маленький гребаный сталкер? — Она хлопает ресницами, глядя на меня.

Я должен отправить её нахуй домой, но что-то в этих джинсах и ее нуждающемся, жаждущем выражении лица, заставляет меня отойти в сторону и указать на гостиную.

— Залетай, блядь, внутрь.

В приподнятом настроении она следует за мной в квартиру и плюхается на диван. Кейд не был дома со вчерашнего дня, и хотя я знаю, что должен сопротивляться Дав, она сама попала прямо в осиное гнездо, и я, блядь, устал сопротивляться ее чарам. Если она так сильно меня хочет, пусть забирает… и хорошее и плохое.

— Раздевайся, — говорю я, как только дверь закрывается. — Сейчас же.

— Так сразу?

— Не притворяйся, что ты пришла сюда не за этим, — рычу я. — Давай. Сейчас же. Оставь нижнее белье надетым. Сложи остальное и положи на диван, а затем жди меня на коленях.

— Куда ты направляешься?

— Я разрешал тебе болтать? Просто делай, что говорю, — требую я, направляясь на кухню.

Я роюсь в ящиках, пока она раздевается и кладу нож себе в карман. Затем я снова подхожу к ней. Несмотря на все ее недостатки, Дав, по крайней мере, умеет, блядь, слушать. Она стоит на коленях перед диваном, ее одежда аккуратной стопкой сложена на полу рядом с ней. На ней нижнее белье, что-то нелепо розовое с оборками.

— Ты всегда носишь нижнее белье, в котором выглядишь на шестнадцать?

Она надувает губы, явно оскорбленная моими словами, но мне насрать. Вместо этого я опускаюсь на колени рядом с ней, нежно приподнимая ее подбородок. Она заглядывает мне в глаза, надеясь услышать какую-нибудь романтическую историю, которую я не собираюсь ей рассказывать. Вместо этого я вытаскиваю большой кухонный нож из заднего кармана джинсов. Я снимаю защитную крышку, и сталь блестит в угасающем солнечном свете, льющемся через окно.

— Видишь это? — Тихо спрашиваю я ее. — Посмотри. Смотри, как свет отражается от него рикошетом.

Она следит за моим взглядом на нож, загипнотизированная этим зрелищем.

— Ты собираешься причинить мне боль?

Я не отвечаю ей. Вместо этого я хватаю ее за лифчик и притягиваю к себе, глядя в ее невероятно красивое, кукольное личико.

— Зачем ты пришла сюда, если не для того, чтобы тебе причинили боль? Ты знаешь, что мне нравится, не так ли, голубка? Ты помнишь наш первый раз. И ты все равно пришла сюда… Ты пришла, хотя и знала, что я собираюсь причинить тебе боль.

Она судорожно сглатывает, когда я подношу нож к ткани и одним движением срезаю глупые розовые оборки. Я не слишком осторожен, потому что в этом нет необходимости, и нож вонзается в нее, заставляя ее вскрикнуть.

— Заткнись, — говорю я ей, но мой тон нежный, когда я протягиваю руку между ее маленьких сисек, и размазываю ее кровь по кончикам своих пальцев. — Тебе это нравится. Ты пришла сюда за этим. Ты любишь, когда тебе причиняют боль, почти так же сильно, как я, блядь, люблю причинять тебе боль, не так ли, ты, похотливая маленькая сучка?

Она не отвечает, просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами, полными надежды. Как будто она все еще чертовски наивна, чтобы думать, что это закончится хорошо для нее.

— Не говори, что я тебя не предупреждал, — продолжаю я. — Последний шанс уйти, маленькая птичка. Дверь, блядь, прямо там.

Ее глаза следят за моим жестом в сторону входной двери, и я наблюдаю, как она обдумывает свои варианты. Затем она едва заметно качает головой, и я ухмыляюсь, глядя на ее красивое лицо. У нее был шанс, но теперь он, блядь, упущен, и все вот-вот станет по-настоящему мрачным. Я сдерживал свои порывы. Игнорируя их. Но теперь пришло время показать Дав, что происходит с такими хорошенькими девушками, как она, которые просто чертовски хотят стать чьей-то жертвой. Я более чем готов причинить ей боль. Чтобы надругаться над ней. В конце концов, именно за этим она сюда и приехала. Поэтому я дам ей то, чего не смог бы ни один другой мужчина в ее жизни.

Я снова беру нож и приказываю ей лечь на пол. Глупая сучка действительно делает это, раздвигая ноги для пущей убедительности. Я хватаю ее трусики, затягивая резинку на ее коже.

— Мы должны избавиться от них, не так ли? — Тихо спрашиваю я, играя ножом с ее кожей.

Маленький порез, который я ей нанес, так красиво кровоточит, что я чертовски хочу большего. Глаза Дав лихорадочно блестят, она надеется, что я дам ей больше, и в то же время боится этого. Но я еще далеко не закончил… Пытка только началась.

— Умоляй меня срезать их.

— Срежь их, — шепчет она.

— Это не то, о чем я, черт возьми, просил, не так ли? — Мой голос приторно сладкий, когда я играю ножом с ее кожей. Она ахает, когда я снова режу ее. Нож острый, но я достаточно осторожен, чтобы она не убежала. Пока нет. Нет, пока я не получу то, что хочу. — Попроси еще раз.

— Срежь их, Паркер, — шепчет она, этот сладкий голос сочится мелодичным желанием.

Это как музыка для моих ушей, и я ухмыляюсь мини копии своей сводной сестры, когда начинаю разрезать оборки и кружева. На этот раз я осторожен, чтобы не порезать ее, и она облегченно выдыхает, заставляя меня громко рассмеяться. Она такая блядь наивная. Это было бы почти мило, если бы не было так чертовски жалко.

— Боже мой, прикоснись ко мне, пожалуйста…

— Дотронуться до тебя? — Я сбрасываю остатки ее нижнего белья, затем прижимаю лезвие к ее коже.

Она хнычет от страха. Музыка для моих гребаных ушей. Мой член затвердел в штанах, натягивая джинсовую ткань. Я едва могу сопротивляться желанию разрезать ее кожу и пометить ее как шлюху, которой она так отчаянно хочет быть.

— Ты хочешь, чтобы тебе причинили боль, не так ли? Ты хочешь пролить для меня кровь?

— Н-нет, — с трудом выговаривает она. — Не надо…

— Нет? — Нож снова блестит, когда я осторожно прижимаю кончик к ее горлу.

Ее глаза так широко раскрыты, так напуганы, и мой член никогда в жизни не был тверже. Нахуй игнорировать мою темноту. К черту притворяться, что я этого не хочу. Сейчас я причиню ей боль. Я слишком далеко зашел, чтобы остановиться, а она слишком чертовски слаба, чтобы остановить меня.

— Ты не хочешь, чтобы красивые маленькие шрамы напоминали тебе обо мне? Ты не хочешь пролить за меня кровь?

— Паркер, я… — Она снова сглатывает, начиная паниковать.

Я могу сказать, что она видит решимость в моих глазах, мое решение уже принято. Я собираюсь причинить ей боль, и она это знает. Именно тогда ее инстинкт самосохранения наконец-то срабатывает. Дав смотрит на меня и в ее глазах вспыхивает паника.

— Я передумала. Я хочу уйти.

— Даже не думай об этом. — Я прижимаю нож к ее щеке, улыбаясь ей. — Теперь уже слишком поздно, не так ли, голубка? Я дал тебе шанс уйти, а ты, блядь, не ушла. Теперь пришло время пожинать плоды своих действий. Может быть, это, наконец, научит тебя не быть такой гребаной отчаявшейся маленькой шлюхой.

— Я н-не шлюха, — плачет она.

Сейчас она действительно выглядит на свой возраст, только что исполнилось девятнадцать, все еще невинная, все еще маленькая девочка. Черт, это делает меня твердым. Ее вид, ее запах, ее фигура, все это так похоже на мою сводную сестру Джун, что сводит меня с ума. Когда свет падает как раз в нужном направлении, я почти могу притвориться, что это она и есть, что это над ней я издеваюсь… И это заставляет меня хотеть большего. Гораздо, блядь, больше.

— Пожалуйста, Паркер, отпусти меня… Мне становится страшно.

— Хорошо. — Я отвожу от неё нож, и она снова выдыхает.

Меня приводит в восторг лезвие ножа, обрамлённое её кровью. Я высовываю язык и облизываю его, не обращая внимания на жгучую боль от ножа, режущего меня. У ее крови приятный вкус. Невинный. Чертовски свежий.

— Не смей двигаться, голубка. Я еще не закончил с тобой…

— П-пожалуйста, — с трудом выговаривает она.

Сейчас она в панике, но слишком напугана, чтобы пытаться сбежать, когда у меня в руке этот нож. Теперь она меня не остановит. Часть ее все еще хочет этого, хочет, чтобы я уничтожил тот последний клочок невинности, который у нее остался.