Глава 38 Дав

Я критически рассматриваю свое отражение в зеркале. Я хорошо выгляжу, даже по моим меркам. На мне облегающее черное платье, доходящее до бедер, и пара черных сапог на каблуках. Я надеваю пальто и делаю глубокий, успокаивающий вдох, чтобы успокоиться. Я могу это сделать. Я ничего не обещала Рафаэлю. И он должен знать, что сейчас я не готова ни к чему сексуальному. Кроме одного очень неловкого поцелуя, мы даже не затрагивали эту тему… целый год.

Иногда мне его жалко. В других случаях я чувствую себя виноватой за то, что обманула его. Но Рафаэль это все, что у меня сейчас есть. Мой лучший друг и мое доверенное лицо, не считая моего психотерапевта, конечно. Он так много помог, и за это я всегда буду благодарна. И, честно говоря, он вообще не настаивал на том, чтобы переспать со мной. Так почему же сегодняшний вечер должен быть каким-то особенным?

Как бы я ни уговаривала себя не волноваться, нельзя отрицать особый блеск в глазах Рафаэля, когда он попросил меня прийти к нему. Он что-то замышляет, и я не уверена, что мне это понравится. Но сейчас уже слишком поздно отступать. В любом случае, я не могу все время так бояться. Я должна стараться быть открытой для новых возможностей.

С этой мыслью я хватаю сумочку, запираю дом и сажусь в такси, которое ждало меня снаружи. Всю дорогу до Рафаэля я смотрю в окно, нервно покусывая нижнюю губу. К тому времени, как мы приехали, моя помада исчезла. Я плачу водителю и звоню в дверь Рафаэля. Он отвечает своим успокаивающим, добрым голосом и впускает меня. Подъем на лифте слишком короткий для моих измотанных нервов, но я делаю все возможное, чтобы держать себя в руках. Я говорю себе, что это ерунда. Наверное, просто хороший ужин, который он приготовил для меня. Он не причинит мне вреда. Он не… Нокс.

Лифт звенит, и двери открываются.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Я зря сдерживалась, потому что Нокс ушел в прошлое, и я собираюсь заставить его остаться там. На выдохе я открываю глаза и захожу в пентхаус Рафаэля.

— Привет, — кричу я, удивленная, что он не поприветствовал меня у двери.

— На кухне, — кричит он. Я слышу звон бокалов и улыбаюсь про себя, мой страх рассеивается. Но затем к голосу Рафаэля присоединяется другой голос. Женский.

Мгновенно моя улыбка исчезает. Я захожу на кухню и вижу Рафаэля, наливающего вино себе и Элизе, которая сидит на одном из барных стульев у его кухонного островка.

— Привет, Дав! — Она вскакивает и подходит ближе, покрывая воздушными поцелуями мои щеки. Пеппер нигде не видно, и я испытываю облегчение. Но тот факт, что Элиза здесь, беспокоит меня. Рафаэль пригласил ее? Почему, после того, как он так пренебрежительно отнесся к ней в тот раз, когда мы столкнулись с ней? — Так приятно снова тебя видеть!

Я киваю, как робот. Даже при том, что я боюсь это признать, мне тоже приятно видеть Элизу. Она напоминает мне о том времени, в которое я никогда не смогу вернуться. Она напоминает мне Робине.

— Хочешь бокал вина, Дав? — Спрашивает Рафаэль, когда я сажусь на один из барных стульев.

— Конечно. — Он передает мне стакан, и я жду, пока один из них объяснит, что, черт возьми, здесь происходит. — Итак…

— Итак, Элиза собирается помочь нам кое с чем сегодня, — продолжает он. — Не могла бы ты пройти с нами в гостиную?

Я беру свой стакан и следую за ними. Мои глаза танцуют между Элизой и Рафаэлем, которые, кажется, находятся в каком-то молчаливом согласии по поводу чего-то, во что я не посвящена. Я не знаю, что происходит, но мне это чертовски не нравится.

Как только я вхожу в гостиную, стакан выпадает из моей руки. Ковер с глубоким ворсом под моими ногами впитывает пролитое вино, а бокал лежит на боку, медленно проливая остатки кроваво-красной жидкости. Но никто из нас не обращает на это внимания. Я слишком сосредоточена на том, что происходит передо мной. И прежде чем я успеваю отреагировать, Рафаэль хватает меня за талию. Я борюсь с ним, но он игнорирует мои крики, сковывая мои руки наручниками. Мое сопротивление бесполезно. Он тащит меня к стулу в центре комнаты с дополнительными ограничителями и пристегивает ремнями. Мое сердце учащенно бьется. Я перестаю кричать. Вместо этого я фокусирую взгляд на фигуре передо мной, Рафаэле. Единственный человек, которому, как я думала, я могла доверять.

И он только что предал меня.

— Не кричи, — говорит он мне низким, угрожающим голосом. — Ты же знаешь, что тебя никто не услышит, верно?

Я смотрю на него с чистым презрением.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что, голубка, — говорит он, его добрый голос с ядовитым акцентом. — Я ждал достаточно долго, черт возьми.

Прежде чем я успеваю ответить, он снимает галстук и завязывает его вокруг меня, так что я замолкаю, прикрывая рот и вдыхая носом его запах, исходящий от ткани.

— Иди сюда, Элиза.

Тогда я вспоминаю женщину, как раз в тот момент, когда она самодовольно улыбается мне и подходит к Рафаэлю. Она обхватывает его ногой за талию, и он поднимает ее в киношном поцелуе. Я хочу выцарапать ей глаза, но я борюсь с этими побуждениями и продолжаю смотреть на сцену, разворачивающуюся передо мной.

После того, как их сеанс поцелуев закончился, Элиза падает на колени перед Рафаэлем. Он смотрит прямо на меня, расстегивая штаны, но я отказываюсь доставлять ему удовольствие смотреть на его член. Вместо этого я позволяю своему взгляду проникнуть в него, желая, чтобы он превратился в камень, тогда он ухмыляется мне.

— Ты заставила меня ждать достаточно долго, голубка, — говорит он мне. — Любой другой мужчина сдался бы быстрее, чем я. Сегодня ты можешь посмотреть то, чего у тебя больше нет. Но у Элизы есть, не так ли, Элиза?

Блондинка смотрит на меня через плечо, мило улыбается и кивает.

— Угу.

Я чувствую, как мои щеки горят. Прежде чем я получу хороший шанс рассмотреть, член Рафаэля исчезает из поля зрения, когда Элиза начинает сосать его. Влага наполняет мой рот, как будто это я доставляю ему удовольствие. Я прочищаю горло, отчаянно закрыв глаза, чтобы не смотреть, как они это делают передо мной. Но потом начинаются звуки.

Отчаянные стоны Элизы, ее горло переполнено до краев.

Рафаэль бормочет ругательства на испанском, душит ее, пока она отсасывает у него. Моя кровь закипает при виде их. Я хочу дать ей пощечину и закричать на него, чтобы он прекратил, но моя гордость не позволяет мне. Вместо этого я хмурю брови и продолжаю смотреть, как она пускает слюни себе на грудь. Рафаэль вытаскивает из нее свой член и разворачивает ее так, чтобы она была лицом ко мне. Голубые глаза Элизы сверкают, когда они встречаются с моими.

— Посмотри, от чего ты отказалась, Дав, — мурлычет она, заставляя меня взорваться от ревности.

Но действительно ли я ревную? Если бы это был Нокс, я бы уже как-нибудь вырвала ей глазные яблоки. Но не с Рафаэлем. Да, я расстроена, но это больше связано с потерей моей позиции власти и ощущением дискомфорта, потому что меня заставляют смотреть, как они трахаются. Я не хочу смотреть, и все же я не могу отвести взгляд. Это похоже на крушение поезда.

Рафаэль толкает ее на пол, и сучка поднимает свою задницу для него. Он поднимает ее платье и становится на колени позади нее. Длинные розовые когти Элизы впиваются в ковер, когда он трахает ее, и она стонет его имя снова и снова. Я хочу вырваться из этих оков, но чем больше я борюсь, тем ближе они, кажется, становятся.

— Продолжай смотреть, — мурлычет Элиза своим раздражающим голосом Барби. — Он никогда не трахал тебя так, не так ли?

— Отпусти меня, — бормочу я сквозь кляп. — Отпусти меня прямо сейчас. Или я позвоню в полицию и расскажу им, что ты со мной сделал.

— Это просто извращенная игра, — ухмыляется Рафаэль, толкаясь в нее.

— Ты издеваешься надо мной.

Он выходит из блондинки и натягивает свои боксеры. Затем он приближается ко мне, глаза сузились в темные, горящие щели.

— Я думал, это то, что тебе нравится, маленькая птичка.

Я хочу пнуть его, но вместо этого я борюсь на стуле, делая все возможное, чтобы вырваться на свободу. Рафаэль, наконец, бросается ко мне, когда стул опрокидывается, а я все еще привязана к его ножкам.

— Перестань бороться с этим, — бормочет он, освобождая мои руки. — Я только пытаюсь тебе помочь.

В тот момент, когда я снова свободна, я вырываю кляп изо рта и отскакиваю от него, избегая тяжести его темно-карих глаз. Мое сердце учащается от предательства, которое все еще кажется таким свежим.

— Как ты мог так поступить со мной? — Шиплю я на Рафаэля.

— Я думал, тебе на меня наплевать, маленькая птичка.

— Не называй меня так! — Мой голос звучит оглушительно. Я прижимаю ладони к ушам и стону, когда звук заглушает все остальное, происходящее в моей голове. — Черт, черт, черт.

Рафаэль пытается схватить меня, но я отталкиваю его и мчусь к лифту. Он окликает меня, но я игнорирую его, продолжая нажимать пальцем на кнопку лифта. Когда это, наконец, приходит, я мгновенно оказываюсь внутри, молясь, чтобы двери закрылись прежде, чем Рафаэль сможет догнать меня. И они это делают.

В лифте начинает играть успокаивающая музыка, и я делаю глубокий, исцеляющий вдох, когда начинается спуск. Мое сердце все еще бьется быстрее, чем я думала, что это возможно, стучит в груди и с каждым ударом напоминает мне, через что я только что прошла. Это даже не сравнится со всем дерьмом, через которое Нокс заставил меня пройти, но я все еще злюсь на Рафаэля, чувствуя, как свежее жало его предательства глубоко врезается.

Двери лифта открываются, и я вваливаюсь в вестибюль. Огни яркие, и швейцар что-то говорит мне, но я не обращаю на это никакого внимания. Вместо этого я, спотыкаясь, иду по вестибюлю, пока свежий воздух не бьет меня сильно, как удар в живот. Я бросаюсь бежать, не видя цели. Пытаясь сбежать, я оставила свою сумочку у Рафаэля. Это укусит меня в задницу позже, я просто знаю это.