— Так вот кем тебе нравится быть, Солнышко? Моя маленькая игрушка для траха?

Слезы блестят в ее глазах, и я не уверен, из-за моих слов или из-за ее продолжающегося оргазма. Она действительно склонна плакать всякий раз, когда это становится слишком сильным.

— Ты позволишь мне засунуть свой член в эту киску и использовать тебя, когда и как мне заблагорассудится, не так ли? Ты тоже кончишь за мной, потому что мы используем друг друга.

Мои удары становятся все быстрее и короче, отчего ее голова ударяется о крышу машины. Я притягиваю ее к себе, продолжая двигаться дальше и дальше. Ее бешеное сердцебиение сливается с моим, и ее сопение наполняет мои уши, а затем распространяется до самой темной части моей души.

Когда она прячет лицо в изгибе моей шеи, я кончаю в ее теплую киску. Мой оргазм долгий и сильный, и сперма размазывается по ее бедрам.

Саша не двигается. Ее хрупкие руки лежат на плечах, а заплаканное лицо спрятано у меня на шее. Мы остаемся в таком состоянии в течение нескольких мгновений. У меня перехватило дыхание от самого мощного выброса, который я когда-либо испытывал. И она… Хрен знает, что она делает.

Через несколько мгновений она отстраняется, ее лицо залито слезами, глаза красные и блестящие, но выражение ее лица не читаемо. Она неловко пытается приподняться, чтобы заставить меня выйти.

Я помогаю ей, и она морщится, наверное, ей больно. Поскольку раньше она двигалась просто отлично, я не подумал, что у нее может болеть после прошлой ночи.

Моя сперма размазывается по ее бедрам, когда она пытается устроиться на сиденье рядом со мной. Я хватаю несколько салфеток и начинаю вытирать ее, но Саша пытается отобрать их.

Я фиксирую на ней взгляд, и она останавливается, но не раньше, чем смотрит на меня так, как будто я убил ее любимого щенка.

После того, как я заканчиваю приводить ее в порядок, она поправляет брюки, и я делаю то же самое, затем застегиваю ремень.

Когда я снова смотрю на нее, она смотрит в окно, скрестив руки на груди. Я позволяю своей руке на мгновение упереться в бедро, серьезно размышляя, какого черта я даже близко не удовлетворен тем, что только что произошло.

Я хочу делать это снова, и снова, и снова.

А еще лучше, я хочу запереть ее там, где только я могу иметь к ней доступ, и это чертовски опасная мысль.

Я никогда раньше не хотел кого-то удерживать. Никогда не думал о том, чтобы трахнуть их снова, как только я закончил.

— Ты не воспользовался презервативом, — бормочет она, все еще глядя на улицу. — Ты так же не сделал этого прошлой ночью.

— И что?

Она поворачивает голову в мою сторону, между ее бровей появляется морщинка.

— Ты когда-нибудь думал о возможности моего оплодотворения? Мой цикл изменчив с тех пор, как я вступила в армию, и я не уверена, что укол сработает.

— Вероятно, так и есть.

— Вероятно? Звучит не очень убедительно.

Я приподнимаю плечо, даже когда полностью останавливаюсь. У меня никогда не было секса без презерватива или без профессиональной уборки помещения вскоре после этого.

Это началось после того, как одна золотоискательница чуть не заставила меня оплодотворить ее, а другая попыталась продать мою сперму.

Так какого черта я совершенно забыл об этом, когда трахал эту женщину?

Ее брови хмурятся.

— Тем не менее, ты должен использовать презерватив для безопасности.

— Я чист. Я уверен, что ты тоже, учитывая, как напряженно ты себя чувствовала в первый раз. У тебя, наверное, давно не было секса.

Ее щеки краснеют, но она снова смотрит в окно.

— У тебя давно не было секса, верно? — я спрашиваю снова.

— Почему это так важно?

Я обхватываю пальцами ее запястье и сжимаю, пока она, наконец, не поворачивается ко мне лицом.

— Возможно, ты была… девственницей?

Румянец, который распространяется от ее шеи к щекам и ушам, вот и весь ответ, который мне нужен.

Трахни меня.

Когда прошлой ночью я обнаружил, что она невероятно напряжена, я, честно говоря, подумал, что она какое-то время соблюдала целибат. У нее тоже не было кровотечения, но опять же, не у всех женщин бывает кровотечение.

— Я у тебя первый?

Она заметно дрожит, и я не знаю, связано ли это с тем, как я понизил голос, или с самим вопросом.

— Это не так важно, хорошо? Кроме того, у меня был парень, когда я была подростком, и мы занимались разными вещами, и…

— Не надо. Еще одно слово, и я сделаю своей миссией найти твоего бывшего парня и испортить ему жизнь.

Ее плечи опускаются.

— Тебе обязательно быть таким…таким?

— Таким?

— Враждебным без всякой причины.

— Очевидно, есть причина, но сейчас это не важно, не так ли? Тот факт, что ты выбрала меня своим первым, таков.

— Я не выбирала тебя. Это было просто удобно.

Удобно. Хм.

Так что теперь я сведен к удобству. Это, конечно, первый раз, когда кто-то когда-либо использовал это слово для меня. У меня много качеств, но чертовски удобное — не одно из них.

Это не имеет значения.

Если физическое использование друг друга, это то, что нужно, чтобы удержать ее рядом со мной и подальше от того ублюдка, которого она защищает, тогда это именно то, что произойдет.

Я загоню ее в такую глубокую ловушку, что у нее не будет выхода.

Рано или поздно у нее не будет другого выбора, кроме как забыть о своем любовнике и быть со мной.