Воронов сел в большое кресло, указал Насте, чтобы она заняла такое же напротив него, и взял с бокового столика телефон. - “Хочешь чего-нибудь выпить?- спросил он.

“Нет, спасибо.”

“Твоя потеря. Дай мне бутылку водки. Воронов положил трубку и посмотрел на своего старшую дочь. “Так чего же ты хочешь? Потому что если тебе нужны деньги, ты можешь просто отвалить. От меня ты ничего не получишь.”

“Нет, отец, мне не нужны деньги.”

“Хорошо. Так что же тогда?”

Официант в белом пиджаке-тоже с оружием, заметила Настя-поставил поднос на стол рядом с Вороновым. Настя увидела тяжелый хрустальный стакан и серебряное ведерко со льдом, из которого торчало горлышко водочной бутылки. Затем официант потянулся за бутылкой, завернул ее в сверкающую белую салфетку и налил в стакан до самого верха, прежде чем поставить бутылку обратно в ведерко. Затем он исчез, не сказав ни слова.

Настя смотрела это маленькое представление и позволила отцу хорошенько выпить, прежде чем заговорить. - “Есть много вещей, которые я хочу от тебя, отец, и они не будут стоить тебе ни рубля. Но прежде чем я точно объясню, что это такое, я хочу задать вам вопрос: ты хочешь умереть?”

Воронов поставил стакан и посмотрел на нее так, словно она несла какую-то тарабарщину. - “Что это за дурацкий вопрос? Конечно, я не хочу умирать.”

- Хорошо, потому что ты умрешь, и я буду тем, кто убьет тебя, если ты не сделаешь в точности то, что я скажу.”

Воронов расхохотался. - Ты? Убить меня? Не заставляй меня...”

Но он так и не закончил фразу. Каким-то образом, ибо Воронов никак не мог объяснить, как она это сделала, Настя преодолела расстояние между ними, прежде чем он успел пошевелиться. Она придавила его к земле сокрушительной хваткой за горло.

“Я полагаю, что твои люди из Службы безопасности смотрят по видеотрансляции, - сказала она ему.

Воронов издал пронзительный звук и слабо взмахнул руками.

“Согласись, что я могла бы убить тебя и уйти из дома прежде, чем они доберутся до тебя. Видишь ли, папа, дорогой, меня готовили в спецназе. Она отпустила его горло и грациозно скользнула обратно в кресло. -“Когда придут твои никчемные шуты, скажи им, что беспокоиться не о чем. Просто небольшая ссора между отцом и его дочерью. Если вы скажешь что-нибудь еще, я не буду так добра в следующий раз, и, поверь мне, твои охранники не смогут спасти ни тебя, ни себя. Так, я слышу, как они приближаются . . .”

К тому времени, как телохранители ворвались в комнату, Настя уже сидела, скромно скрестив ноги, и первое, что они услышали, был ее красивый смех и слова: “О папа, ты такой забавный!”

Главный охранник остановился в дверях. - “Все в порядке?”

Воронов открыл рот, чтобы заговорить, но обнаружил, что не может издать ничего, кроме резкого, болезненного карканья, и с отчаянной ухмылкой отмахнулся от них.

- Тебе следовало бы больше внимания уделять мне, отец, - сказала Настя, когда за последним охранником закрылась дверь. - “Тогда ты бы знал о моей работе и о тех навыках, которые я приобрела по пути. Но раз уж ты на собственном опыте убедился, на что я способна, я скажу тебе, что именно ты собираешься сделать для меня.”

Она встала со своего места, подошла к Воронову и с радостью увидела, как он отпрянул от нее, когда она приблизилась.- “Вот, - сказала она, - позволь мне быть хорошей дочерью и налить тебе еще выпить. Ты будешь чувствовать себя лучше с этим внутри себя.”

Пока отец пил, поначалу задыхаясь, когда алкоголь попадал в его разбитое горло, Настя перечисляла свои требования. - "Во-первых, ты дашь мне все, что нужно Евгении для нормальной жизни, включая внутренний и заграничный паспорта, водительские права, ключи от машины - я так понимаю, она оставила ее в гараже под московской башней, - ноутбук, планшет и три больших чемодана с вещами. У меня есть список того, что ей нужно. Отдай его своим сотрудникам, и мы заберем его из башни сегодня вечером, в то же время, как заберем ее машину.”

- Забудь об этом, - прохрипел Воронов.- “Я не отдам этой неблагодарной маленькой сучке собачье дерьмо с подошвы моего ботинка.”

Настя снисходительно улыбнулась ему, как будто разговаривала с кем-то с трагической умственной отсталостью. - “Нет, ты собираешься отдать ей все. Тебе нужна еще одна демонстрация, просто чтобы напомнить тебе, что я могу сделать?”

Воронов посмотрел на нее. Возможно, он пытался понять, были ли ее угрозы реальными. А может быть, он просто удивлялся, как маленькая девочка, которую он оставил здесь более двадцати лет назад, каким-то образом превратилась в опытного убийцу. Настю это действительно не беспокоило. Она смотрела прямо на него, пока он не сломался и не сказал: - ”Что ты еще хочешь?"

“Ты собираешься позвонить двум самым богатым и влиятельным людям, которых знаешь. Мне все равно, где они живут: в Москве, Санкт-Петербурге, Лондоне, Нью-Йорке, Париже - неважно. Они просто должны быть богатыми, заслуживающими доверия и готовыми оказать тебе личную услугу. Ты скажешь им, что у тебя появилась новая любовница. Ее зовут Мария Денисова. Раньше она работала в банке, но теперь хочет стать финансовым консультантом, находя уникальные инвестиционные возможности, которые предлагают огромные потенциальные нормы прибыли: от компаний, которые сильно недооценены, до новых художников, которые вот-вот добьются успеха. Ты потакаешь ей в этом глупом честолюбии, потому что чем счастливее ты делаешь ее, тем счастливее она хочет сделать тебя, и мы все знаем, как она может это сделать.

- Итак, теперь эта любовница нашла человека с инвестиционным потенциалом. Его зовут да Кунья. Она должна быть в состоянии сказать ему, что работает на других сверхбогатых людей. Все, что тебе нужно от твоих друзей, - это быть готовыми ответить на звонок да Куньи и заверить его, что Марии Денисовой можно доверять. Если он попытается им что-то продать, они должны сказать ему, что предпочли бы, чтобы все прошло через мисс Денисову.”

“Кто такой этот да Кунья?- Спросил Воронов.

- Португалец, с отцом-африканцем, у которого большие планы развития в Западной Африке.”

Воронов вдруг оживился. - Неужели? Стоит ли мне вкладывать деньги вместе с ним?”

Настя ответила на его вопрос своим собственным вопросом. - “Когда ты получаешь электронное письмо из Нигерии с просьбой дать им денег, ты посылаешь им наличные?”

твой

Воронов кивнул. - О'кей, я понял. Так в чем же тогда твой интерес к этому да Кунье?”

“Профессиональный. Больше я ничего не могу сказать. Если бы я это сделала, это дало бы мне еще одну причину убить тебя.”

Воронов засмеялся. - Это смешно!”

“Нет . . . Нет. И просто для ясности, да Кунья также получит твое имя, так что если он свяжется с тобой, ответь ему так, как я описала. Так что теперь, пожалуйста, тебе нужно сделать два звонка. Начинай набирать номер.”

Воронову потребовалось пять попыток, чтобы найти двух нужных Насте мужчин: он уже истратил немало доброжелательности на то, чтобы Евгения была изгнана из Московского общества. Но в конце концов он уговорил газетного магната из Лондона и отставного нефтехимического магната, который сейчас отдыхает на роскошной вилле на Кипре, выступить в качестве арбитра для своей вымышленной любовницы. - Если ты ей когда-нибудь надоешь, Виталий, - сказал нефтяной босс, - скажи ей, чтобы она мне позвонила. Она может забыть о своем маленьком финансовом бизнесе. Просто лежи на солнце весь день и трахай меня всю ночь. Тогда она поймет, что такое настоящий мужчина!”

Воронов принужденно рассмеялся и закончил разговор. “Вот." - Он посмотрел на Настю. - “Ну что, мы уже закончили? Мне бы хотелось продолжить мою жизнь. Без тебя в ней.”

Настя ответила ему не сразу. Она пристально и глубоко посмотрела в глаза своему отцу и увидела в них подтверждение того, что знала о нем все это время. Виталий Воронов, несмотря на все свое хвастовство и мужественную позу, был трусливым трусом. Ей, ее матери и сводной сестре больше нечего было бояться его, никогда.

“Да, мы закончили, - наконец ответила она на его вопрос. - “Но есть еще одна вещь, которую ты должен знать. Если я когда-нибудь услышу, что ты хоть пальцем тронул Евгению, Марину или любую другую женщину, которой посчастливилось войти в твою жизнь, я выслежу тебя и убью. Не важно, где ты находишься в этом мире, не важно, сколько людей ты наймешь для своей защиты, я положу конец твоему жалкому существованию. А теперь не мог бы ты сказать своему водителю, чтобы он взял "Майбах"? Меня нужно подбросить обратно в Москву.”

***

Пока Дейв Имбисс и Настя О'Куинн готовили "жало да Куньи", Гектор Кросс размышлял о других делах, стоящих на его повестке дня. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что хотя потопление "Ноатака" и создало одну проблему, она могла бы быть немедленно решена. В конце концов, теперь это был вполне приличный океанский буксир, которому больше нечего было делать в Арктике. Так почему бы не отвезти его в Кабинду в Атлантике, чтобы он стал его плавучей штаб-квартирой на морском месторождении Магна Гранде?

Затем однажды утром, вскоре после возвращения Насти в Лондон, Гектор Кросс вызвал команду и сказал им: “вчера вечером я получил отчет от нашего следователя в Каракасе, кстати, его зовут Валенсия. Гильермо Валенсия. Он и его люди вели наблюдение за виллой Казунду, или, как мне нравится называть ее, "замком Конго", в течение последних двух недель, и он проделал чертовски хорошую работу. Итак, вот что мы знаем . . .”

Кросс нажал клавишу на своем компьютере, и на экране появилось изображение большого дома и прилегающей к нему территории, видимой сверху. - Эта вилла является частью частного поместья, построенного на холме с видом на Каракас. Дом построен против холма и частично врыт в него: от огромного гаража, который фактически вырыт в скале на уровне подвала, до спален на верхнем этаже. Он находится в самом высоком и, следовательно, самом умном ряду домов, а над ним всего лишь короткая, крутая полоса кустарника, прежде чем вы доберетесь до гребня, идущего вдоль вершины холма. Итак, этот снимок сделан с той земли, и вы можете видеть, что это очень удобная точка обзора, которую мы должны использовать.”