Тонкость никогда не была ее сильной стороной.

По очереди следуют еще несколько, страхи варьируются от глубоких до более грязных шуток от явно сексуально неудовлетворенных придурков в группе. Когда Лана берет свою записку и читает ее, она на мгновение останавливается, молча размышляя, прежде чем откашляться.

— Этот человек сказал… я боюсь стать монстром, которым меня считает мир.

Тишина воцаряется в комнате, пока я контролирую выражение лица, следя за тем, чтобы ничего не выскользнуло наружу. Напряжение повисло в воздухе, и Сэди огляделась, выдавив ободряющую улыбку.

— Мы все здесь не просто так, ребята. Некоторые более серьезные, чем другие, но у нас общая цель. Мы все хотим работать лучше, чем раньше. Чтобы достичь большего, чем то, что наши ошибки делают нас. Лана, что бы ты хотела сказать этому человеку?

Лана медленно, холодно улыбается, скрестив ноги. — Я бы сказала, что когда какая-то шлюха набросилась на меня в тюрьме, я так ее трахнула, что она теперь срет в мешок. Так что к черту всеобщее мнение, нет ничего плохого в небольшом количестве крови, и это не то, что делает тебя монстром.

Подняв бровь, она подмигивает мне. — Все субъективно.

Я не могу не ответить на ее мрачную улыбку через всю комнату, в то время как другие шепчутся друг с другом и хихикают. Рот Сэди широко открыт, и она изо всех сил пытается найти адекватный ответ, потеряв дар речи впервые в жизни. — Ну, ах. Спасибо за это, Лана…

— Нет проблем, — небрежно отвечает она.

Ответы других бледнеют по сравнению с этим после этого. В основном я отключаюсь, предпочитая мечтать, чем играть в глупую маленькую игру Сэди. Когда сессия заканчивается, я извиняюсь перед Тиган и задерживаюсь, пока комната пустеет. Сэди отбрасывает свои вещи и сразу же подходит ко мне, заключая меня в крепкие объятия.

— Черт возьми, Брук, приятно видеть твое лицо.

— Мне тоже. Никогда не думала, что мне придется еще больше страдать от твоей терапии с “Хакуна Матата”, но вот мы здесь. — Я пожимаю плечами, замечая странное нервное выражение ее лица.

— Я переехала из Манчестера сюда вскоре после ухода из Клирвью, — объясняет она, сохраняя легкость в голосе. — У меня есть инстинктивное ощущение, что она лжет. — Что ты здесь делаешь? Тебя перевели?

— Циммерман отказался от меня. — Я подбираю торчащие нитки на джинсах. — Он отправил меня сюда на трехлетнюю программу.

— Тебя выпустят, когда ты закончишь?

“У меня нет никаких намерений заканчивать это бессмысленное дерьмо.”

— Очевидно, хотя это зависит от моего поведения и прочего. Не знаю, как они собираются вылечить сумасшествие в моей чертовой голове.

Сэди кладет свою руку поверх моей, сжимая ее. — Возможно, сейчас ты этого не видишь, но в прошлый раз, когда я тебя видела, у тебя изо рта текла слюна, и ты не могла связать предложение, потому что они так накачали тебя наркотиками.

Я закатываю глаза. — Спасибо за напоминание.

— Я хочу сказать, что выздоровление возможно. Посмотрите на себя и на то, как далеко ты продвинулась. Я так горжусь тобой.

Мой живот скручивается от гнева, каким бы иррациональным он ни был. Правило номер один: никогда не говорите сумасшедшему, что он лучше выглядит. Мы не хотим слышать это дерьмо. В девяти случаях из десяти вы будете подталкивать их к самоуничтожению еще больше, просто чтобы доказать, что вы не правы. Поверьте мне.

Быстро меняя тему, Сэди снова становится серьезной, тревожно оглядывая опустевшую комнату. Клянусь, она проверяет камеры видеонаблюдения, еще больше меня сбивая с толку. — Бруклин, просто пообещай мне одну вещь.

Я медленно киваю. — Что это?

— Просто будь осторожна. У Блэквуд хорошая репутация, но это не значит, что здесь не происходит ничего плохого. Следи за спиной, ладно?

Страх скользит по моему позвоночнику от ее зловещих слов. Она смотрит на меня умоляюще, все признаки ее обычного оптимизма отброшены в сторону. — Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, нахмурившись. — Что не так с Блэквудом?

Сэди вскакивает на ноги, возвращая свою обычную яркую улыбку на место. — У меня есть еще одна группа, которую нужно фасилитировать, я должна идти. Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти. — На мгновение она задерживает мой взгляд, невысказанное послание в ее глазах. — Что-нибудь вообще.

Я выдавливаю из себя улыбку, когда все, чего я хочу, это закричать ей в лицо, потребовать знать, о чем, черт возьми, она говорит. Но понятно, что она не собирается уточнять свои туманные слова, спеша уйти от нашего разговора.

— Рада была тебя увидеть, — выдавливаю я. — Увидимся.

Как только я открываю дверь, чтобы уйти, Сэди зовет меня вдогонку. — Брук! Ты не монстр. Неважно, что думает мир или печатают газеты. Ты хороший ребенок, который только сделал неправильный выбор. Запомни это.

Она возвращается к тому, чтобы быстро упаковать свои вещи, в последний раз взглянув на меня. Мое сердце сжимается, все мои подозрения тают при ее словах. Больше всего на свете я сожалею, что записала свой самый большой страх. Теперь он там, и я не могу его вернуть. Правда в том, что неважно, что думают все остальные.

Я уже достаточно ненавижу себя за то, что я сделала.