Глава 4

День благодарения пришел и ушел, оставив Эша со смешанными чувствами ожидать наступления Рождества, которое он собирался провести вместе с Кейлом и его семьей. Он отлично проводил время до своего впечатляющего провала ночью. Мэддок, Декс и Слоан знали о них, так почему же он не мог расслабиться? Если он никак не может заставить чувствовать себя комфортно рядом с Кейлом перед близкими, то как, черт возьми, он сможет сделать это в открытую? Он не хотел, чтобы все шло именно так. Он не мог уснуть всю ночь, мучаясь из-за того, что причинил боль Кейлу, что позволил самому прекрасному и удивительному событию, случившемуся в его жизни, ускользнуть сквозь пальцы, и все потому, что не смог вытащить свою трусливую голову из задницы.

На следующее утро, за завтраком, Эш сидел с самым несчастным видом, разбитый и подавленный, в то время как Кейл выглядел бодрым, мило общаясь со всеми за столом. Но Эш все равно с легкостью сумел разглядеть, что за улыбкой Кейла скрываются боль и страдания. Отказ Эша сильно задел его. Но, несмотря на это, Кейл подал ему завтрак и кофе именно так, как он любил. Кейл тепло улыбался Эшу и даже обнял на прощание, когда они со Слоаном уходили.

А теперь Эш стоял возле дома Шульцона вместе с Дексом, находясь просто в отвратительном настроении. Если бы не Слоан, ноги бы его здесь не было. Он был рад, что его лучший друг сумел расставить все точки над «i» после разговора с Шульцоном, но у Эша не было никакого желания видеть доктора. Уж точно не после того, как он провел большую часть жизни, пытаясь забыть весь ужас, перенесенный от рук этого человека. По крайней мере, до тех пор, пока Айзек Пирс не разворошил прошлое, похитив Декса и заперев его в Исследовательском центре. После этого Эш решил окончательно похоронить болезненные воспоминания. Хотя назначенный ему руководством психотерапевт сказал, что это ни к чему хорошему не приведет. Ну и пошло оно все к черту! Так было гораздо проще работать.

Его вывела из транса затянувшаяся тишина, так как Декс молчал всю дорогу. Это было странно. Бог свидетель, этот парень никогда не затыкается, поэтому, когда он вдруг замолкает, это кажется неправильным. Неужели Эш настолько привык к Дексу? К счастью, дверь перед ними открылась, и его голову перестали посещать нелепые мысли. Эш позвонил доктору, когда Слоан был на приеме у терапевта по поводу его ноги, и им повезло. Шульцон был дома и с радостью пригласил их поболтать.

— Эш, как я рад тебя видеть! — он протянул руку, и Эш неохотно пожал ее. С сияющей улыбкой Шульцон повернулся и к Дексу. — Агент Дейли, безумно рад познакомиться с вами! Я слышал о вас столько всего интересного.

— Спасибо, — Декс пожал ему руку, крепко сжав челюсти, и Эш испугался, что тот сейчас ее сломает.

— Прошу, входите.

Шульцон жестом пригласил их войти, и Декс вошел первым, а Эш последовал за ним. Доктор провел их в аккуратную и элегантную гостиную, указав на большой диван.

— Не хотите ли кофе?

Не успел Эш открыть рот, как Декс тут же ответил:

— Нет, спасибо. Наш разговор не займет много времени.

Дейли отказывается от кофе? Вот это новость! Обычно Декс улыбался и вел себя обаятельно, даже если общался с тем, кому не доверял, вернее, кому ОСОБЕННО не доверял. Он знал, как подобраться поближе, как получить интересующую информацию, чтобы никто ни о чем не заподозрил. Несмотря на улыбку Дейли, Эш всегда мог заметить напряженность и холодность в этих голубых глазах. Эта улыбка отличалась от той, что Декс дарил Слоану, своей семье или даже друзьям. Эш видел ее слишком часто, чтобы понять разницу. Декс был человеком сложным, со множеством лиц. Он был мастером тактики уклонения и мог с легкостью усыпить бдительность. Эш сумел разглядеть под маской главного клоуна команды потенциально опасного человека.

Шульцон сел в кресло напротив:

— У Слоана все в порядке?

— А почему бы и нет? — спросил Эш, гадая, много ли Шульцон знает о том, что произошло за последние несколько месяцев. Слоан рассказал, что Шульцон все еще поддерживает связь с THIRDS, продолжая работать на них в молодежных центрах для террианцев. Неужели он все еще занимается вербовкой? Он сказал Слоану, что предпочитает быть в курсе того, что происходит в организации, но какова степень его участия?

— Ну, потому что вы оба здесь без него. Его любовник и лучший друг.

— У него была назначена встреча, — мрачно ответил Декс.

— Верно. По поводу восстановления ноги. Как он сейчас?

Эш изучающе взглянул на доктора:

— Откуда вы знаете, что это связано с его ногой?

— Я уже говорил Слоану, что предпочитаю держаться в курсе последних событий, — Шульцон перевел взгляд на Декса. — Ты выглядишь напряженным, Декс. Могу я называть тебя Дексом?

Эш почувствовал, как Декс рядом с ним замялся.

— Буду с вами откровенен, доктор Шульцон.

Дерьмо. Что, черт возьми, задумал Декс? Эш был настолько погружен в мысли о прошлом Слоана с Шульцоном, что даже не подумал, каково было Дексу находиться рядом с этим человеком.

— Конечно, я слушаю.

— Не думаю, что вам понравится то, что я скажу.

Эш сложил руки вместе и продолжил сидеть молча. Он мог бы сказать Дексу, что сейчас не самое подходящее время, но если Дейли хотел высказать, что у него на душе, то кто он такой, чтобы препятствовать? С одной стороны, им овладело любопытство. А с другой, он был уверен, что Шульцон заслужил абсолютно все, что бы ни сказал ему Декс.

— Единственная причина, по которой я еще не ударил вас по лицу, — уважение к Слоану. Вы мучали его! Ставили на нем эксперименты! И мне плевать, какие у вас были причины! Это были дети! Дети, до встречи с вами подвергшиеся эмоциональным потрясениям из-за родителей, которые, вместо того, чтобы защитить, отдали их в питомник, где они были заперты, словно животные! И тут появляетесь вы — их герой. Вы спасаете их, кормите, одеваете, дарите им игрушки, но какой ценой? От ваших рук они получают как физические, так и психические травмы, с которыми им придется жить всю оставшуюся жизнь, если они еще переживут все ваши опыты.

— Как много тебе рассказал Слоан? — с невозмутимым видом спросил Шульцон.

— Достаточно, чтобы я знал, что восемнадцать лет спустя, после того, что вы делали с ним, его еще преследуют кошмары.

— Понимаю, — с раскаянием в голосе ответил Шульцон.

— Понимаете? — сердито спросил Декс. — Вы понимаете, каково это, просыпаться посреди ночи от криков своего возлюбленного? Видеть его обезумевшим, потерянным в мире боли и страданий, сражающимся с тем, что ему неподвластно? Понимаете ли вы, каково это, смотреть, как мужчина, которого ты любишь, умоляет прекратить его боль и страдания, хотя знает, что ты ничего не можешь сделать, потому что все это лишь в его голове? Нет, доктор. Вы не понимаете, и если бы я мог, то заставил бы вас гнить в одной из тюремных камер. К счастью для вас, это зависит не от меня. С этого момента говорить с вами будет Эш, потому что ничто из того, что выходит из моего рта, пока мы находимся в одной комнате, не будет приятным.

«Срань. Господня».

Эш кое-как заставил себя перестать пялиться на Декса и быстро пришел в себя. Ладно, они пришли сюда не просто так. Он повернулся к Шульцону: 

— Доктор, мы здесь, потому что беспокоимся за Слоана. Он дважды терял контроль над своей дикой сущностью.

На лице Шульцона появилось искреннее беспокойство, и он поднес руку ко рту.

— О боже. Как это произошло?

Эш рассказал о первом случае, когда Слоан потерял контроль после спора с Дексом, а затем о втором, во время интимной близости Слоана со своим любовником. Он объяснил, что местами воспоминания Слоана были частично утеряны, а в некоторых случаях совершенно отсутствовали.

Шульцон выглядел очень задумчивым:

— Мне кажется, что проблемы начались после его травмы.

Эш согласился:

— Мы не можем понять, что могло стать причиной потери контроля. Возможно, это как-то связано с террианскими лекарствами? Ведь он до сих пор принимает их, — Эш исключил этот вариант, но хотел узнать мнение Шульцона. Может быть, ему известно что-то, чего не знает Эш.

— Вполне возможно. Террианская медицина еще развивается. Неизвестно, какой эффект могли оказать препараты в результате долгосрочного приема. Однако если бы дело было в лекарствах, то нам непременно стало бы известно о подобных инцидентах. Хотя, возможно… — Шульцон поджал губы и покачал головой. — Нет, не обращайте внимания.

— В чем дело?

Шульцон покачал головой, словно отговаривая себя, но, в конце концов, сдался:

— Когда Слоан приходил навестить меня, он спрашивал об Исследовательском центре «Первого поколения» и о том, действительно ли он закрыт и больше не используется. Боюсь, даже тогда я в это не верил, а теперь и подавно.

Декс выпрямился рядом с Эшем, но промолчал. Эш явно не ожидал услышать подобное.

— Вы хотите сказать, то, что происходит со Слоаном, может быть как-то связано с Исследовательским центром «Первого поколения»?

— Не с самим «объектом», а с тем, над чем там работали THIRDS. Я знаю, что не должен обсуждать это с вами, но теперь, когда я узнал о Слоане, мне страшно за него и его безопасность. Я полагаю, что THIRDS или, по крайней мере, кто-то с довольно большим влиянием все еще проводит эксперименты над разработкой препарата, содержащего скополамин, который Пирс использовал на Дексе. Кто-то пытается усовершенствовать его, чтобы контролировать террианцев.

Эш нахмурился:

— Это очень серьезное заявление, доктор. У вас есть доказательства, подтверждающие ваши слова?

Если доктор действительно верил в это, он должен был откуда-то получать информацию. Запрещенный препарат? И достаточно мощный, чтобы подчинить себе сознание террианца? Дерьмо. У них у всех были подозрения относительно «объекта» и того, что там происходило, но Эш надеялся, что они слышали об этом в последний раз, особенно после того, как «объект» был выведен из эксплуатации дважды. Он почти поверил в это, но потом, во время миссии по выслеживанию Хогана, Остин принес с собой подозрительное вещество в виде белого порошка, содержащее скополамин, тем самым подтвердив, что ничего не закончилось.