Глава 23

Тайер

Я занимаюсь тем, что даже не думал повторять. И все из-за маленькой блондинки, которая сводит меня с ума. Утром она ушла, пока я еще спал. Просто взяла и ушла. Я бы обиделся, но меня забавляют ее попытки одержать верх. И возбуждают. Я был готов уступить и позволить Шэйн вернуться ко мне, но Холден сказал, что сегодня ее не было в школе. Любопытство взяло верх, и я поехал к ней, но машины Шэйн около дома не оказалось. Она за всю жизнь не прогуляла ни единого учебного дня, так что странного в том, что она решила исправить это сегодня?

И вот теперь я стою в обшарпанном спортивном зале моей старой школы, буквально преследуя Шэйн, словно какой-то влюбленный щенок. Эмблема на полу сменилась на тигра, а в остальном все по-прежнему: люди, запах, флаги на стенах.

— Ты правда думаешь, что я поверю, будто ты решил проникнуться былым школьным духом не из-за нее? — Холден кивает на волейболисток, которые стоят вокруг тренера, обнимая друг дружку за талии.

Шэйн я нахожу быстро: она ниже остальных членов команды. Не могу оторвать взгляд от ее попки, обтянутой тесными шортами.

Девушки расходятся и распределяются по позициям на площадке. Шэйн встает в центре и наклоняется, чтобы поправить наколенники. Холден шумно выдыхает.

— У меня под носом самый настоящий праздничный торт, а ведь сегодня даже не мой день рождения. — Его взгляд приклеен к заднице Шэйн и ее загорелым, сильным ногам, между которыми вчера побывало мое лицо.

Тяжело сглотнув, я пытаюсь взять себя в руки, потому что единственное, чего мне сейчас хочется — это надавать своему брату лишь за один взгляд в сторону Шэйн. Он провоцирует меня, следит за реакцией, поэтому на его уловки я не ведусь. Я не спрашиваю его, почему ему захотелось посмотреть на девчачью игру, а он в свою очередь не спрашивает меня, почему я напросился пойти вместе с ним. До тех пор, пока он не пытается подкатить к Шэйн, мне на его мотивы плевать.

— Пошли.

С руками в карманах я иду к свободным местам в дальнем ряду трибуны, не обращая внимания на взгляды и перешептывания чирлидерш, группа которых сидит впереди, убивая время до футбольного матча.

Приходить сюда было по многим причинам дурацкой идеей. Когда люди заметят, что я не могу оторвать глаз от Шэйн, им не составит труда сложить два и два.

Вокруг адски шумно, но свистки, крики зрителей, рявкающие указания тренера, скрип подошв по полу превращаются в фоновый гул, пока я наблюдаю за Шэйн. Я всегда подозревал, что с ее опытом она должна отлично играть, но еще ни разу не видел этого вживую.

Девчонка из команды противника подает мяч, и он стремительно приближается к Шэйн. Сложив кулаки вместе, она вытягивает руки вперед, но уже слишком поздно, и мяч ударом в ключицу сбивает девушку с ног. Звучит свисток, и товарищи по команде спешат ей на помощь. Шэйн отмахивается от них и возвращается в исходную позицию, упершись ладонями в колени. Сузив глаза, она смотрит на команду соперника, словно бросая им вызов. Мяч снова молниеносно выстреливает, но на этот раз Шэйн готова. Она отбивает мяч к раздающей, которая передает его другой девушке, и та забивает очко. Шэйн встает к сетке, чтобы защититься в случае блока.

Торжествующе улыбаясь, она дает пять девчонкам из команды.

Мой член дергается в штанах. Твою мать, это было так горячо. Но я не горю желанием всю оставшуюся игру сидеть со стояком.

Как и следовало ожидать, команда Шэйн побеждает. Чирлидерши встают со своих мест, подбирают помпоны, а потом на мое плечо опускается рука Холдена.

— Увидимся дома, — говорит он, встает и, перепрыгивая через ряды, направляется вслед за чирлидершами, которые, увидев его, приходят в экстаз. Все, кроме Вален. Она морщит нос, когда брат что-то ей говорит, и, показав ему средний палец, уходит. Что ж, братишка, удачи.

Поговорив с тренером, команда расходится к родным и друзьям. А Шэйн, встав на носочки, закусывает губу и оглядывает трибуны. Через мгновение она понимает, что ее матери среди зрителей нет, и я вижу, как она вся поникает. Из ее взгляда исчезает вся радость, но она быстро берет себя в руки и оглядывается, проверяя, что никто не стал свидетелем ее слабости, но смотрел на нее только я. И, похоже, лишь я один способен разглядеть ее по-настоящему. Ту ее сторону, которая важнее всего. Меня почему-то начинает грызть совесть, но я заглушаю ее.

Шэйн уходит в коридор, и я спешу следом, стараясь не выдать своего присутствия. Когда она заходит в женскую раздевалку, мне приходится подождать за дверью, пока остальные уйдут. После десяти минут, за которые никто не входит и не выходит, я, оглянувшись по сторонам, проскальзываю внутрь.

Шэйн, завернутая в полотенце, стоит ко мне спиной около шкафчика. Ее волосы собраны на макушке, несколько влажных прядей прилипли к шее, но остальные сухие. Закинув полотенце в шкафчик, она наклоняется, чтобы надеть белые трусики. От этого зрелища мой член дергается, и я бесшумно сокращаю расстояние между нами. Как только она оказывается на расстоянии вытянутой руки, я обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Она взвизгивает от неожиданности, пытается вырваться из моей хватки, но я накрываю ее рот ладонью.

— Тише, — шепчу.

Поняв, что это я, Шэйн чуть-чуть расслабляется. Я прижимаюсь к ее шее губами и засасываю нежную кожу, после чего провожу по ней языком. По ее телу бежит легкая дрожь. Она склоняет голову набок, открывая мне доступ.

— Ты избегала меня.

Она убирает мою руку от своего рта.

— Ты скучал по мне.

Я разворачиваю ее и крепко беру ее попку в ладони.

— Я скучал вот по этому.

Прижимаясь к моей груди обнаженными грудками, она с подозрением на лице поднимает глаза.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришел посмотреть, как ты играешь, — говорю я, уклоняясь от прямого ответа, потому что я без понятия, что отвечать. Я даже сам не знаю ответа.

— Правда? — Она в замешательстве хмурит брови.

Я киваю.

— Ты очень крутая.

Ее самодовольное выражение быстро сменяется удивленным, когда я приподнимаю ее и прижимаю к шкафчику. Ноги Шэйн обвиваются вокруг моей талии, а руки обнимают за шею.

— У меня все это время стоял. — Я прижимаюсь к ней бедрами в подтверждение своих слов.

У Шэйн вырывается тихий стон, и ее взгляд опускается на мои губы. Она хочет поцеловать меня. Мне следует убраться отсюда к чертовой матери, прежде чем все станет еще более запутанным. Но вместо того, чтобы уйти, я прижимаюсь к ней еще сильнее, а свободной рукой упираюсь в шкафчик над ее головой. Кончиком языка Шэйн облизывает пересохшие губы, запускает в мои волосы пальцы, притягивая мою голову ближе к себе, и ее полные губы оказываются в одном дыхании от моих. А затем я чувствую, как моего пирсинга касается ее язычок. Я издаю стон. Толкаюсь к ее жаркому естеству, сгорая от желания стащить с нее трусики и оттрахать прямо здесь и сейчас.

Язычок Шэйн проскальзывает внутрь моего рта — сперва неуверенно, но затем она обхватывает мою шею покрепче, сжимает бедра, и поцелуй становится глубже. Я тоже целую ее — жестко, но не спеша, пока она трется промежностью о бугор в моих джинсах.

Подхватив ее на руки, я сажусь на скамью между шкафчиками. Прижимаю Шэйн к себе, и она в то же мгновение берет мое лицо в ладони и приникает к губам, а ее бедра продолжают свой танец. Ее движения такие уверенные. Видеть ее такой властной дьявольски возбуждает, но если она не сбавит темп прямо сейчас, то я кончу, как долбаный школьник, которому в первый раз подрочили.

Внезапно открывается и сразу захлопывается дверь. Мы замираем, и глаза Шэйн в панике округляются. Проходит несколько секунд. Никаких звуков больше не слышно, и я, отпустив Шэйн, встаю со скамьи.

— Что, если нас кто-то увидел? — шепчет она.

Вот она — та причина, по которой мне стоит держаться от нее подальше. Как бы я ни ненавидел ее, как бы ни желал обвинить во всех грехах, моя тяга к Шэйн оказывается сильнее. И так было всегда.

— Все в порядке.

— В порядке? — недоверчиво повторяет она, потом достает из шкафчика футболку и натягивает ее. — То есть это нормально, если кто-то увидел, как я нагишом обжимаюсь со своим бывшим сводным братом?

— Я со всем разберусь.

Хмыкнув, она достает из сумки спортивные штаны и толстовку.

— Ты взяла мою кофту? — спрашиваю я, неожиданно вспомнив, что искал ее утром, когда Шэйн убежала.

Она захлопывает дверцу шкафчика и, развернувшись, встречается со мной взглядом.

— У меня, в общем-то, не было выбора. — В ее тоне слышны оборонительные нотки.

— Потом вернешь.

— Не вопрос.