Глава 17

Дерган вывел шаттл из обширных лесных массивов. Он старался держаться как можно ниже к огромному водному пространству – океану, по предположению Марьям. Стены шаттла все еще были в панорамном режиме, и она опасалась, что волны обрушатся внутрь кабины.

Они приземлились час спустя. Земля была покрыта спутанными зарослями джунглей, по сравнению с которыми лес с мохнатыми зверями выглядел ухоженным. Спустя ещё двадцать минут полета Дерган посадил их в заросших руинах.

– Здесь находилась колония до того, как луну преобразовали в заповедник, – предположил Келс, вглядываясь в обвитые лианами балки и разрушенные каркасы.

– Мы станем невидимками для любого сканирования, если настроим защитное поле шаттла на отражение. На приборах землян все будет выглядеть как очередная заброшенная пустошь, – сказал Дерган.

Все ненадолго выбрались из шаттла, а затем поспешили вернуться, кроме нобэка. Снаружи оказалось некомфортно и жарко, а влажность – настолько сильной, что было трудно дышать. Дискомфорт усугублялся запахом гнили, как будто неподалеку испортились овощи.

Дерган установил датчики приближения, которые засигналят при приближении противника. Он вернулся полностью взмокшим от пота и ринулся в небольшой душ в задней части корабля.

Когда он вернулся в свежей форме, группа устроилась поудобнее. Пана и Марьям заняли скамью, остальные сели лицом к ним. Келс попытался выглядеть непринужденно.

– Теперь нам ничего не остается, кроме как ждать подмоги или смерти, – поморщился он от своей же попытки пошутить.

– Есть у кого карты? – попыталась уже Марьям, и мужчины тихо рассмеялись.

Она заметила их теплые взгляды на себе. Не сексуальные, но добрые, которые говорили об истинной привязанности. Она подумала обо всем, через что они прошли вместе за столь короткое время. Каждый момент был важным по-своему, даже частые конфликты с Келсом.

Простое увлечение. И все же само понятие «простое» делало ее чувства слишком незначительными. Превращались ли они в нечто большее? Было ли это возможно?

Она почувствовала легкое движение в животе и замерла, ожидая, повторится ли оно снова. Этого не произошло, но ее мысли сосредоточились на ребенке Бриэль… Келса, Дергана и Паны. Марьям подумала о том, какая ответственность за младенца лежит на ней, и в ней проснулся защитный инстинкт. Она хотела быть рядом с ним даже после его рождения. Как могла отпустить его потом, когда носила и питала его своим телом?

Она снова оглядела отцов. Добрый и заботливый Пана. Опекающий Дерган. Властный Келс, достаточно мужественный, чтобы признать, когда сбился с курса. Готовая семья для подходящей женщины. Была ли она той женщиной? Насколько они совместимы?

Ее голова была готова разорваться от всех вопросов, и она рискнула спросить:

– А у женщин Калкора есть возможность выучиться на врача?

– О, конечно. Наших женщин осталось совсем немного, но те, кто хочет построить карьеру в медицине, делают это наряду с любым другим направлением. Моя мать – ученый. – Пана сиял от гордости.

– А землянки… Те, что присоединились к кланам, – смогут ли они пройти обучение на доктора?

Выражение лица Келса было непроницаемым, когда он посмотрел на нее.

– Матарам с Земли предоставлены те же возможности, что и любой калкорианской женщине. Ты наконец рассматривашь клан моего друга?

– Не тогда, когда настолько сблизилась с твоим кланом, – выпалила она, не подумав.

На мгновение воцарилась ошеломленная тишина. Затем лица Паны и Дергана засияли. Марьям подняла руки в успокаивающем жесте, прежде чем они успели слишком разволноваться – хотя ей было приятно, что они сочли её предложение приемлемым.

Келс сохранял все то же непроницаемое выражение лица, не выдавая и намека на эмоции. Типичный, противоречивый Келс.

– Это не совсем предложение – прошло совсем немного времени со смерти Бриэль. Я пока еще плохо знаю вас. Но что очевидно, я не смогу вернуться к прежней жизни и буду в опасности даже в пределах границ Галактического совета.

– Правда, – согласился Пана, безуспешно пытаясь казаться безразличным, – ты дашь нам шанс завоевать тебя?

– Вы довольно хорошие парни, когда не похищаете женщин. Я готова рассмотреть эту возможность, пока мы ждем рождения малыша, – улыбнулась она ему, потому что это было лучше, чем смотреть на Келса и гадать, что происходит в его голове.

– У нас есть несколько месяцев до родов, чтобы искупить вину, – Дерган даже не потрудился скрыть улыбку, – я с нетерпением жду этой возможности.

– Как и я. Спасибо, Марьям. – Пана сжал штанины на коленях, словно сдерживался от порыва сгрести её в объятиях.

Она перевела взгляд на Келса, который наконец позволил эмоциям проявиться. Смущение, беспокойство, морщины на лбу. Марьям видела такое же выражение у детей, когда они отчаянно хотели игрушку на полке магазина, но знали, что не получат её.

– Ты беспокоишься за друга. Если он тебе так важен, то я пойму. Келс, я ни в чем не уверена, и, наверно, не стоит терять Себиста из-за меня.

Келс вздрогнул.

– Он мне как брат. Я знаю его дольше супругов, и мы через многое прошли вместе. – Он сделал паузу, пару раз пытался продолжить и, наконец, сумел. – Что касается приоритетов: трудно не осмелиться отбросить все дорогое, чтобы узнать, что у нас может получиться.

Сердце Марьям подпрыгнуло после его признания. Она запала на этого мужчину, независимо от того, насколько мало в этом было смысла. Отложив в сторону немедленное желание выяснить, почему ей столь важно мнение Келса, она спросила:

– Так мы пробуем или нет? Выбор за тобой.

Келс снова засомневался. Он взглянул на супругов, которые смотрели в ответ с нескрываемой надеждой. Их очевидное желание определило его выбор.

– С чего мы начнем?

Её захлестнуло желание кричать от радости победы. Вместо этого Марьям вскочила на ноги и подошла к нему, устроилась на коленях и обвила руками его шею. Она поцеловала улыбку, которая завладела его губами.

– С этого?

– Это определенно начало. Что дальше?

Она немного сменила положение, когда почувствовала эрекцию ягодицами.

– У меня появилось несколько идей.

Его глаза потемнели.

– Пана, разложи скамейку. Я сам кое-что придумал.

Секунду спустя Марьям нагнули через опущенную скамью, её юбка и трусы были стянуты до щиколоток. Келс прижал её к обитому сиденью, одна его ладонь удерживала её между лопаток, другой он разминал лоно. Его большой палец активно кружил вокруг изнывающего клитора, вынуждая её вскрикивать и бить кулаками по подушкам.

– Мне нравится ход твоих мыслей, мой драмок. Я вспоминаю, почему согласился присоединиться к твоему клану, – голос Дергана был едва отличим от рыка.

– У неё прекрасная вульва, посмотрите, как она становится мокрой? Такая набухшая, когда возбуждена. Посмотрите, как раздается её клитор. Говоря о возбуждении, Пана, почему бы тебе не вызволить члены? Я расстроюсь, если ты навредишь себе.

– Хорошая идея, мне отнюдь не хочется дырявить штаны.

– Особенно когда есть более подходящие дырочки. Я подготовлю тебя, и твой черед будет первым. Дерган, позаботься о её клиторе.

– С удовольствием.

Келс перевел внимание на более узкий проход землянки, проталкивая внутрь влажный палец. В это время Дерган очерчивал половые губы Марьям, смачивая мозолистые пальцы, прежде чем аккуратно приступить к ласке клитора. Марьям закричала от сильного спазма.

В тот же момент Келс протолкнул второй палец в её задний проход. Боль добавилась к яркому удовольствию, и глаза Марьям закатились. Она перестала колотить кулаками по сиденью – теперь вцепилась в него когтями.

Келс начал движение пальцами, раздвигая их, как ножницы, и заставляя землянку растянуться.

– Расслабься, женщина. Эта дырочка для основного члена Паны, так что тебе лучше сейчас же сдаться нам. Подчинись.

Но она уже сознательно подчинилась им. Она давно находилась в плену фантазии, в которой одолена и вынуждена уступить их требованиям. Марьям заставила свои мышцы расслабиться настолько, насколько это было возможно, уступив его силе.

– Вот так. Она готова для тебя, мой имдико. В ней не осталось сопротивления.

– Не тогда, когда она хочет нас так сильно, – голос Дергана звучал грубее обычного. Марьям не могла не елозить, когда он поглаживал её чувствительную плоть медленными, увереными движениеями,- видите, насколько она мокрая? Как выпирает ее клитор? Её тело умоляет быть оттраханным так, как мы посчитаем нужным.

– Я рад принять её капитуляцию и погрузиться в неё, – отозвался Пана сбившимся голосом.

Келс отстранился, продолжая удерживать её на скамье.

– Она твоя. Мы будем наблюдать, как ты наслаждаешься ею, в ожидании нашей очереди, когда ты закончишь.

Дерган отпустил клитор, его влажные пальцы схватили бедро Марьям и отвели ее ногу в сторону. Пана выдал свое рвение, оказавшись над ней менее чем через секунду, его член упирался в её попку. Он надавил внутрь, растягивая её вторжением.

Головка второго члена дразнила вход в вагину. Марьям простонала от напряжения с обоих входов, и пальцы Дергана вернулись к её клитору, отвлекая от двойного проникновения. Возбуждение охватило ее, дрожь восторга следовала одна за другой.

Пана подался вперед. Не спеша и уверенно, он полностью погрузился в неё. По землянке прошелся раскат боли, мгновенно переросший в пьянящий восторг, который угрожал выплеснуться в оргазм. Из Марьям вырвался удивленный вскрик – единственное, что она смогла выдать во внезапном шоке от проникновения.

Поток всхлипов лился сквозь ее стиснутые зубы, в то время как Дерган продолжал дразнить чувствительный клитор, а стонущий Пана – тереть ягодицы, хватая до синяков. Близость к кульминации отступила, но лишь настолько, чтобы она осознала, насколько заполнена: невероятно, до боли.