— Белые пляжи, голубое небо и фруктовые напитки, — искушал он.

— Великолепно.

Ноа изучал ее тонкие черты. На губах Винтер играла улыбка, которая не достигала глаз.

— Но?

— Но я не могу оставить Ларкин, пока мой дедушка борется за свою жизнь.

— Полагаю, нет, — неохотно согласился он. Однако в глубине души пообещал себе, что увезет Винтер в романтический отпуск, как только закончится это безумие.

Встав на цыпочки, Винтер прижалась поцелуем к его подбородку.

— Я иду в душ.

— Тебе потереть спинку?

— Нет, иначе мы никогда не выберемся отсюда.

Ноа опустил голову, захватив ее мягкие губы поцелуем, который длился дольше, чем он намеревался.

— Таков план.

Она прижала руки к его груди и отступила назад.

— Иди сделай кофе или покорми своих гончих, — велела она, ее щеки раскраснелись от желания.

С неохотой Ноа натянул одежду и занялся утренними делами. Как только они проверят растения и заедут в больницу, он надеялся заманить Винтер в соседний городок на ужин с вином и десертом. Она заслужила пару часов, чтобы забыться и просто расслабиться.

Они вышли из дома и в комфортном молчании поехали на ферму Сандера. Ноа нравилось, что им не нужно заполнять воздух постоянными разговорами. Это указывало на легкость, которая редко встречалась между людьми. Подъехав к дому, он припарковался перед ним. Добраться до теплиц не так-то просто. Холм был слишком крут, чтобы ехать на машине, а Сандер слишком скуп, чтобы проложить подъездную дорогу через лощину.

Выключив двигатель, они вылезли из джипа, и Ноа направился к узкой тропинке.

— Подожди. — Винтер потянулась, чтобы взять его за руку. — Здесь кто-то есть.

Он остановился, оглянувшись через плечо. С запозданием он заметил черный «Вольво», припаркованный с другой стороны дома. Это был гладкий, блестящий автомобиль, который резко выделялся среди ветхих зданий и ржавеющего сельскохозяйственного оборудования.

— Ты знаешь эту машину?

— Нет.

— Я пойду проверю. — Вернувшись к джипу, Ноа достал свой служебный пистолет из запертого бардачка. — Ты останешься здесь.

Винтер прислонилась к джипу позади него, схватив охотничий нож, который также лежал в бардачке. Отступив назад, она посмотрела на него с вызовом.

— Ни за что. Я пойду с тобой.

— Винтер.

Она направила тяжелый нож в сторону близлежащего дома.

— Это собственность моего дедушки. Кроме того, я не хочу, чтобы ты случайно застрелил какого-нибудь бедного соседа, который зашел положить запеканку в морозилку или прибраться в доме, пока Сандер в больнице.

Он закатил глаза, направляясь через двор.

— Я обещаю не убивать никаких доброхотов. Но если есть угроза для тебя, я сначала стреляю, а потом задаю вопросы.

Винтер бросила на него укоряющий взгляд, но не стала спорить. Вместо этого поднялась по ступенькам и обогнула крыльцо по направлению к дому.

— Ноа.

Остановившись, она кивнула в сторону двери. Рассвет только забрезжил над горизонтом, и он увидел, что дверь закрыта не полностью. Вместе они шагнули вперед, и Ноа толкнул дверь достаточно широко, чтобы заглянуть в затененную кухню. Сначала там ничего не удалось разглядеть. Ни движения, ни чего-то необычного. Затем он услышал тихий вздох Винтер.

Его взгляд упал на пол. Рядом со стеной на полу лежала стройная фигура, вокруг ее головы, словно жуткий нимб, расплывалась лужа крови. Лицо было повернуто к ним, глаза широко раскрыты. Это придавало трупу удивленный вид, который только усиливал ужас от этой мрачной находки.

— Эрика, — вздохнул он.

— О Боже, — воскликнула Винтер, делая шаг вперед. Как будто намеревалась броситься к убитой.

Ноа потянулся, чтобы схватить ее за руку.

— Нет, Винтер, оставайся здесь.

— Но...

— Это место преступления.

Винтер замолчала, цвет исчез с ее лица, когда она приняла то, что говорили ей ее глаза.

— Она мертва.

Ноа изучал кровь, которая вытекала из раны в центре лба. Она высохла до темного, тошнотворного коричневого цвета.

— Наверное, уже несколько часов, — сказал он.

— Ее застрелили?

— Я не эксперт, но похоже, что так.

В тишине они оба осознали, что женщина, которую они знали с подросткового возраста, лежит мертвая на полу. Много лет назад она стала его спасательным кругом. Устойчивой силой в мире, который выходил из-под контроля. Казалось невозможным принять тот факт, что кто-то мог уничтожить такую нежную, заботливую душу.

Несмотря на то, что неверие затуманило его мозг, Ноа все еще рассеянно отмечал отдельные детали. Его странно поразило то, что ее волосы наполовину собраны в аккуратный узел, а наполовину рассыпаны по спине. По одежде складывалось впечатление, что Эрика собиралась в офис или, возможно, в церковь, но на щеке у нее виднелись пятна. Неужели она участвовала в драке? И рядом с ней что-то лежало. Маленький серебряный предмет. Игла?

Странно.

— Почему она оказалась здесь? — Винтер ворвалась в его рассеянные мысли.

Сделав над собой усилие, Ноа заставил себя побороть шок, гудящий в нем, как импульс слабого тока. Вытащив из кармана телефон, он набрал 911 и сообщил о трупе. Затем, убедившись, что помощь уже в пути, посмотрел на Винтер.

— Она знала Сандера?

— Я уверена, что они встречались, но мой дедушка довольно резко высказывал свое мнение о психотерапевтах, — напомнила она ему. — Он вообще не хотел, чтобы я посещала группу психологической помощи.

Ноа нахмурился, пытаясь представить, что могло привлечь Эрику сюда.

— Может быть, она искала тебя?

Винтер колебалась, словно пытаясь вынырнуть из воспоминаний. Наконец она пожала плечами.

— Полагаю, это возможно. Не помню, говорила ли я ей, что останусь с тобой, или нет, когда она заходила в больницу. Она могла предположить, что я буду здесь, чтобы позаботиться о скоте.

Оглядевшись, Ноа заметил узкую приоткрытую дверь в кухне.

— Куда ведет эта дверь?

Винтер проследила за его взглядом, издав небольшой испуганный звук.

— Я и забыла, что она вообще есть. Она ведет в подвал.

— Что там внизу?

— Ничего. — Ее голос звучал твердо. — Моя бабушка использовала его как погреб для овощей и фруктов, которые она консервировала каждое лето, но после ее смерти он покрылся пылью и паутиной. Наверное, дедушка мог бы использовать его во время торнадо, но, насколько я знаю, подвал пуст.

Судя по положению тела, Эрика выходила из подвала, когда в нее стреляли. Или, возможно, она открывала дверь, и кто-то, поднимаясь из подвала, нажал на курок. Ноа мог осмотреть животное и установить причину смерти и основные обстоятельства произошедшего. Он мог определить, застрелили ли оленя незаконно с дороги, или животное заманили на место ловушками с приманкой. Но здесь речь шла о человеке. Он совсем не умел разбираться в этом.

Тем не менее должна быть причина, по которой дверь оказалась открытой.

— Есть ли еще какой-нибудь вход и выход из подвала, кроме кухни?

— Там есть небольшое окно. Протиснуться будет трудновато. — Винтер сделала паузу. — И старый угольный желоб. У дедушки случались проблемы с животными, пролезающими через него, так что думаю, он заколотил его гвоздями. — Она озадаченно нахмурилась, слезы заливали ее глаза, как будто Винтер только сейчас поняла, что это не просто кошмар. — Зачем кому-то пробираться в этот пустой подвал?

Ноа пытался и не смог представить доктора Эрику Томалин, пробирающуюся в грязный подвал в глуши.

— Понятия не имею, — признался он.

Винтер вздрогнула, вытирая слезы со щек.

— Это...

— Безумие, — закончил он за нее.

— Да, — согласилась она, еще одна дрожь сотрясала ее стройное тело. — Я чувствую, что мы попали в какую-то темную Страну чудес, где все бессмысленно.

Звук далеких сирен прорезал прохладный утренний воздух. Обхватив Винтер за плечи, Ноа притянул ее к себе.

— Давай уйдем отсюда.