Глава 16

Винтер наклонилась над больничной койкой дедушки, чтобы поцеловать его в лоб, прежде чем покинуть палату интенсивной терапии. Врачи просили ее не затягивать с визитами, поскольку пожилой мужчина все еще находился без сознания. Не то чтобы она нуждалась в предупреждении. Несмотря на то, что его состояние оставалось стабильным, по множеству трубок, проводов и пищащих аппаратов, подключенных к старику, становилось ясно, что он изо всех сил борется за жизнь.

Войдя в к счастью пустую комнату ожидания, Винтер подошла к столу, на котором стояла кофеварка и одноразовые стаканчики. Она не только нуждалась в кофеине, но и в чем-нибудь горячем, потому что в больнице царил холод. Она не знала, сделано ли это для борьбы с распространением микробов или просто для того, чтобы люди не задерживались, но ошиблась, решив, что ее толстовка будет достаточно теплой. Ей нужна куртка. И шапка. И перчатки ...

При звуке шагов Винтер резко повернулась лицом к двери, готовая использовать горячий кофе в качестве оружия. В конце коридора стоял охранник, но ему потребуется время, чтобы добраться до комнаты ожидания. Она должна быть готова защитить себя в случае необходимости. Через секунду появилась Линда Бейкер, ее светлые волосы были стянуты в привычный узел на затылке, а стройное тело обтягивал еще один деловой костюм вишнево-красного цвета.

Напряжение Винтер не спадало, пока секретарша отца шла к ней.

— Линда. Что вы здесь делаете?

Улыбка рептилии искривила губы Линды, когда она протянула небольшой букет цветов.

— Я обещала твоему отцу проведать Сандера.

Винтер нахмурилась. Она ожидала, что отец прибудет с минуты на минуту. Какими бы сложными ни оставались отношения между ними, они все-таки семья. А семья помогает друг другу в трудные времена. Разве не так все должно работать?

— Почему он не пришел сам? — Винтер раздражало, что она вынуждена спрашивать эту женщину об отсутствии отца, но без телефона у нее нет возможности связаться с ним.

— Сегодня утром у него занятия, а после обеда — встречи. Он очень занятой человек.

— Слишком занят, чтобы навестить своего тяжелобольного отца?

Линда щелкнула языком, как будто Винтер неоправданно требовательна.

— Эдгар позвонил в больницу сегодня утром, и ему сказали, что Сандер не пришел в сознание. Какой толк метаться по комнате ожидания? — Ее холодный взгляд скользнул по Винтер, при виде безразмерной толстовки и старых джинсов она поджала губы. — С таким же успехом он мог бы заняться чем-то продуктивным

— Вы убедили его в этом?

— Я преследую только его интересы.

— Верный секретарь.

— По крайней мере, я понимаю значение верности.

Винтер сузила глаза.

— Что это значит?

— Не строй из себя невинность, Винтер, — укорила Линда. — Теперь ты знаешь правду.

Винтер осторожно повернулась, чтобы поставить чашку с кофе на стол. Она не то чтобы боялась, что может выплеснуть обжигающую жидкость в ухмыляющееся лицо Линды. По крайней мере, она так не думала. Винтер всегда считала себя пацифисткой, не способной причинить вреда другому человеку. Но не хотелось поддаваться искушению.

Она понятия не имела, почему позволила Линде Бейкер трепать ей нервы, но сейчас Винтер казалось, что от ее головы идет пар.

Медленно она обернулась.

— Вы говорите о моей матери?

Линда поджала губы, демонстрируя свое нежелание говорить плохо о мертвых.

— Нам больше не нужно притворяться, что она была святой, — наконец заявила она ледяным тоном. — Лорел завидовала преданности твоего отца своей работе и тому, как много времени он тратил на нее. Если бы она любила его, она бы сделала все возможное, чтобы поддержать его карьеру.

В голосе Линды звучала неприязнь, когда она упоминала имя Лорел. Очевидно, она испытывала глубокую обиду, даже спустя столько времени.

— Почему вы одержимы женщиной, которая умерла двадцать пять лет назад? — прямо спросила Винтер. Неожиданный румянец залил Линды, и Винтер внезапно озарило понимание. — Это потому, что мой отец все еще ее любит?

Линда вздрогнула, показав, что Винтер задела за живое. Но она быстро пришла в себя и послала Винтер ядовитый взгляд.

— Он был околдован ею, не более того. В конце концов, они бы развелись.

Эти слова, несомненно, призваны ранить Винтер. Но вместо этого они лишь подтвердили ее уверенность в том, что Линда все еще отчаянно ревнует к Лорел Мур.

— И вы бы стали следующей миссис Мур?

В глазах секретарши вспыхнули темные эмоции.

— Да.

Винтер постаралась не думать об этой ужасающей возможности. Она понятия не имела, сохранились ли у ее отца чувства к умершей жене. И вообще любил ли он ее когда-нибудь. Но она точно знала, что, если бы он хотел, чтобы Линда Бейкер перестала быть только секретаршей, он давно мог бы что-нибудь предпринять.

— Мой отец уже много лет вдовец. Почему он не попросил вас выйти за него замуж?

Лицо Линды побледнело от прямого удара, в ее глазах полыхнула ярость.

— Не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются.

— Он мой отец. Все, что связано с ним, касается меня.

Жесткая, странная улыбка исказила губы Линды, когда она впихивала цветы в руку Винтер.

— Отдай это своему дедушке. Мне нужно вернуться в офис.

Она выскочила из комнаты ожидания, оставив за собой облако тяжелых духов и разочарованной ярости. Пробормотав проклятие, Винтер по-детски швырнула цветы в ближайший мусорный бак. За все годы она не раз пересекалась с Линдой Бейкер, но обычно им удавалось оставаться вежливыми. Сейчас она молилась, чтобы ей никогда больше не пришлось видеть эту особу.

Она смотрела на искореженные цветы, когда кто-то громко прочистил горло позади нее. Задохнувшись от шока, Винтер обернулась и увидела Тоню Нокс, стоявшую всего в нескольких футах от нее.

Вот тебе и бдительность, — горько укорила она себя за рассеянность.

— Привет, Тоня, — вздохнула Винтер, чувствуя, как румянец окрашивает ее щеки.

— Все в порядке? — Тоня подошла ближе. Она была одета в черный свитер и штаны для йоги, к наряду прилагались массивные серебряные украшения. Волосы она заколола, а глаза подвела черной подводкой. В маленькой провинциальной больнице Тоня выглядела совершенно неуместно, но при виде ее Винтер почувствовала прилив облегчения. Ей не помешала бы подруга. — Ты выглядишь расстроенной, — пробормотала Тоня, выражая озабоченность. — Это из-за твоего дедушки?

— Нет, он все еще в критическом состоянии, но врачи говорят, что состояние стабильное.

— Хорошо. — Тоня посмотрела в сторону мусорного бака, наполненного цветами. — Тогда я полагаю, что это из-за Линды Бейкер у тебя такой вид, будто ты хочешь ударить что-то? Или кого-то? Я видела, как она уходила, как пришла.

Винтер вздохнула, чувствуя укол сожаления о неприятной встрече с секретаршей отца.

— Прости. Обычно мне все нравятся, но эта дамочка почему-то меня бесит, — пробормотала она.

— Не извиняйся. — Тоня фыркнула. — В отличие от тебя, меня все бесят. Особенно заносчивые стервы вроде Линды Бейкер.

Винтер попыталась отмахнуться от своего мрачного настроения. У нее и без того хватало забот, не стоит добавлять к ним одержимость Линды Бейкер ее отцом.

— Ты пришла к дедушке? — спросила она свою подругу. — Боюсь, они пускают только родственников.

— Нет, я искала тебя.

— О. Тебе что-то нужно?

Тоня потянулась к кожаной сумочке, которую она повесила поперек тела.

— Я хотела отдать тебе это.

Вытянув руку, она протянула серебряный ключ. Винтер обхватила ключ пальцами и растерянно посмотрела на Тоню.

— Я должна что-то сделать с ним?

— Он подходит к новой двери, что тебе установили.

— Ох. — Винтер покачала головой, чувствуя себя идиоткой. — Я совсем забыла об этом.

— Я так и подумала. Джереми с лесопилки оставил ключ в почтовом ящике, когда закончил работу, но мне показалось неудобным оставлять его там. — Тоня помрачнела. — Не после того, как кто-то только что вломился в дом. Кроме того... — Тоня прикусила губу, досадуя на себя. Неужели она сказала больше, чем собиралась? — Неважно.

Винтер засунула ключ в передний карман джинсов.

— Что?

Тоня покачала головой.

— Я не хочу беспокоить тебя по пустякам. Ты должна думать о своем дедушке.

Винтер криво улыбнулась. Она должна позволить подруге хранить свои секреты. Разве не она только что говорила себе, что у нее достаточно поводов для беспокойства? Но незнание еще хуже. Ее воображение могло придумать всякие ужасные вещи.

— Теперь ты должна мне рассказать, — настаивала она.

Тоня скривилась, но, изучив упрямое выражение лица Винтер, смирилась с поражением.

— Офицер Симпсон зашел спросить, нет ли у меня камер наблюдения на пустом участке между нашими зданиями.

Винтер резко вдохнула. Ей и в голову не приходило, что у ее соседки может быть видеозапись человека, который вломился в ее квартиру.

— И что же?

— Нет. — Тоня уничтожила кратковременную вспышку надежды Винтер. — Но вчера вечером я работала допоздна и услышала, как на стоянку заезжает машина.

— О. Ты видела, кто это был?

— Лучше. — Тоня снова полезла в сумку. На этот раз она достала свой мобильный телефон. — Я сделала снимок. — Встав рядом с Винтер, она повернула экран так, чтобы Винтер могла видеть изображение. — Вот.

Фотография получилась темной и нечеткой, но Винтер смогла разглядеть боковую часть ресторана, а затем автомобиль, стоявший у заднего угла.

— Это пикап. — Она наклонилась ближе, как будто это могло помочь ей разглядеть автомобиль в темноте. — Ты разглядела, кто за рулем?

— Нет. Грузовик остановился рядом с твоим домом и начал парковаться. — Тоня издала звук отвращения. — Следовало позвонить девять-один-один, но я вышла, чтобы сделать снимок, и тут он уехал. Наверное, я их спугнула.

Винтер не винила свою подругу. Нельзя вызывать полицию только потому, что грузовик заехал на пустую стоянку.

— В котором часу?