Глава 8

На следующее утро Хоакин в ожидании расхаживал перед кабинетом Торпа. За почти бессонную ночь он принял несколько решений. Они ему не нравились, но вчерашняя порка более чем наводила на мысль, что где-то на этом пути он вышел из себя и ему нужно было разобраться в своем дерьме, прежде чем он еще больше испортит жизнь Бейли.

Наконец Торп неторопливо прошел по коридору, направляясь в свой кабинет. Они с Шоном шли бок о бок, склонив головы друг к другу в разговоре. Внезапно они остановились. Калли, следовавшая позади и копавшаяся в своей сумочке, улыбнулась им обоим. Каждый из них по очереди поцеловал ее в блестящие красные губы, прежде чем она направилась вглубь клуба, весело помахав рукой. Она резко остановилась, когда заметила его. Хоакин поморщился. Он, наверное, выглядел дерьмово. И чувствовал себя так же.

– Бейли все еще в своей комнате? Могу я ее увидеть?

– Да, – выдавил он.

– Мне удалось найти для нее рогалик и фрукты. Не могли бы вы отнести это ей?

Калли склонила голову набок.

– Конечно. А ты сама не хочешь? Будет лучше, если это сделаю не я.

Она вопросительно подняла брови, но ничего не сказала.

– Хорошо.

Когда она вернулась в маленькую кухоньку, Торп сердито посмотрел на нее.

– Что не так?

– Что-то случилось с потенциальными убийцами Бейли? – спросил Шон.

Нет, они молчали уже несколько часов, и ему это не нравилось. Но в данный момент он просто добавил бы их в свой черный список и пошел бы дальше.

– Ничего. Это... личное. Мы можем поговорить за дверью?

Хоакин указал на кабинет Торпа. Он знал, что ему лучше признаться в фиаско прошлой ночи. Может, исправление положения сейчас спасет его задницу позже.

– Конечно.

Владелец «Доминиона» выглядел достаточно расслабленным, но Хоакин почувствовал его внезапное напряжение. Направляясь к креслу в кабинете, которое источало элегантную изысканность, Шон закрыл дверь. Эхо разнеслось в безмолвной комнате. Хоакин слышал мысленное тиканье в своей голове, секунды ускользали. Их выжидающие взгляды не становились менее напряженными. С таким же успехом можно было бы выложить правду до того, как Бейли расскажет Торпу слезливую историю, а этот человек вышвырнет его вон или вмешается иным образом.

– Когда мы с Бейли приехали, вы сказали мне, что в «Доминионе» все было по обоюдному согласию, что она должна была быть здесь по собственной воле в течение сорока восьми часов. Я облажался прошлой ночью и хотел сказать тебе, что я все исправлю.

Сидя в кресле Торп сверлил его свирепым взглядом.

– Как именно ты облажался? Объясни.

Неодобрительный тон мужчины заставил Хоакина напрячься.

– Прошлой ночью я был наедине с Бейли и потерял голову. Я...

– Ты не принуждал девушку, не так ли? – резко спросил Шон.

– Ты спрашиваешь, изнасиловал ли я ее? Нет, – он едва удержался, чтобы не закричать, а затем попытался найти спокойный и деликатный способ объяснить. Но ему всегда не хватало дипломатии и хватало грубой силы. – Я... я понимаю, что вы двое – Домы Калли. Я знаю, что члены этого клуба практикуют БДСМ. Я понимаю это в принципе.

– Но..., – настаивал Торп.

– Я неправильно истолковал сигналы Бейли.

Он покачал головой, этот дерьмовый осадок стыда растекался по его венам.

– Я разозлился и отшлепал ее.

Владелец клуба поднялся на ноги, его брови нахмурились в сердитом взгляде.

– Ты наказал ее, когда не контролировал себя и свои эмоции?

Этот голос более чем предполагал, что его ответом лучше будет «нет».

– Я контролировал себя, – настаивал Хоакин. – Я был взбешен, но я не был буйным сумасшедшим. В ту секунду, когда она сказала «нет», я остановился.

Шон бросил на Торпа пристальный взгляд, и мужчина снова сел.

– У вас не было стоп-слова?

Хоакин не знал точно, что это значит, но он мог догадаться по контексту, что Бейли могла бы сказать какое-нибудь слово, которое остановило бы то, что он делал.

– Я не знал, что оно должно быть. Все это не было спланировано.

– В следующий раз договорись о стоп-слове, о том, что она легко может сказать, но обычно не делает этого во время игры или секса. Если ничего не приходит в голову, используйте светофор. Красный – «стоп», зеленый...

– Не будет никакого продолжения. Я почти уверен, что всё просрал. – Он вздохнул. Мысль о том, что он напугал её, мучила его так же сильно, как мысль о том, что он никогда больше к ней не прикоснётся.

– Зачем ты так говоришь? – спросил Шон. – Ты никогда не должен бить сабу в гневе, это правда, но я уверен, что если бы ты поговорил...

– Я... – Хоакин пожал плечами. – У меня нет никакого опыта в этом деле. Я думал, что она может быть покорной, но, когда она умоляла меня остановиться, я понял, что она не такая. Мне действительно это нравилось, но она, очевидно, не чувствовала то же самое.

Парни обменялись взглядами, прежде чем Торп хмуро посмотрел на него.

– Она не сабмиссив?

– Она умоляла меня отпустить ее, как будто я... мучил ее. Что еще я должен был подумать?

– Она сабмиссив, – уверенно сказал Шон.

– Безусловно, – кивнул Торп.

Здорово. Значит, это именно против его кандидатуры возражала Бейли. Они встретились благодаря тому, что он накачал ее наркотиками и похитил. Удивительно, почему она не хочет, чтобы он также надрал ей задницу?

– Ну, в любом случае, если она захочет кому-то подчиниться, то это буду не я. – Он встал и вытер ладони о джинсы. – Я поговорю с ней сегодня утром, пообещаю больше не прикасаться к ней и заставлю ее согласиться остаться здесь для ее собственной безопасности, пока мы не разберемся с этими убийцами из ЛОССА.

– Что именно она сказала, когда ты ее отшлепал? – Торп хотел проанализировать ситуацию.

Почему, черт возьми, он просто не оставил все как есть? Он объяснился и извинился. Он точно не горел желанием повторить это унижение.

– Она сказала: «Нет. Остановись. Ты не можешь этого сделать». Обычная чушь, которая означает «убери от меня свои гребанные руки». Прости. Я заблудился в своей собственной голове. Вид красного пятна, оставленного моей рукой на ее заднице, что-то сделал со мной. Я...

– Чувствовал себя непобедимым великаном? – с усмешкой подсказал Шон.

Хоакин не ожидал, что кто-то из них поймет это.

– Да.

– Домспейс, – сказали они дружно.

– Ты был в том месте в своей голове, где акт возглавления сабы заставил тебя почувствовать себя сильным и нужным, как будто ты нашёл не просто нишу, а то, что тебе нужно. Это звучит примерно так? – Торп скрестил руки на груди.

– Именно.

Хоакин не мог в это поверить. Парень в значительной степени проник в его разум и прочитал его слово в слово.

– Ты определенно доминируешь.

Пользы от этих слов было мало, ведь Бейли не захотела подчиниться ему. И он действительно не мог винить ее.

Шон наклонился вперед на своем сиденье, положив локти на колени, и тихо заговорил.

– Ей нужно время, чувак. Вы встретились не при лучших обстоятельствах. Она в опасности. Она тебя не знает. Но не может быть, чтобы она не интересовалась тем, что ты мог бы ей дать.

Торп кивнул.

– Бейли, возможно, еще не осознает, что она покорная. Однако ваша самая большая проблема – это доверие. Тебе может потребоваться немного больше времени, чтобы сломать её защиту, чтобы она могла впустить тебя. Есть большая вероятность, что порка шокировала ее больше, чем оттолкнула. Ты видел, была ли она мокрой?

– Я не собирался засовывать пальцы ей в киску, когда она уже кричала мне, чтобы я оставил ее в покое, – отметил Хоакин. Он хотел бы, чтобы они уже прекратили этот допрос.

– Я понимаю, – заверил Шон. – Подумай о том, что, возможно, логика подсказывала ей, что ей не должно нравиться жестокое обращение со стороны ее похитителя. При правильных обстоятельствах, при достаточном доверии между вами, я могу почти гарантировать, что этой девушке понравится порка.

Хоакин изучал их обоих, их слова вертелись и вертелись у него в голове. Был ли хоть какой-то шанс, что они правы? Конечно, он открыл в себе Доминанта, и это было потрясающе. Увлекательно. Это меняло жизнь. Но что чувствовала Бейли? Ей нравились их поцелуи. Даже когда они были грубы, и он прижал ее к стене, она ни капельки не возражала. На самом деле, она казалась не иначе, как возбужденной, когда они спорили как раз перед тем, как он посадил ее к себе на колени. Может... она просто не была готова доверять ему, и кто мог винить ее?

О, черт. Какое это имело значение? Он привел ее сюда, чтобы защитить, а не заводить отношения или исследовать с ней свою Доминирующую сторону. Эту главу их жизни, вероятно, лучше оставить позади. Через несколько дней он надеялся, что этих уродов из ЛОССА прижмут, отгонят или свяжут веревкой – что-нибудь в этом роде. Они с Бейли пойдут разными путями. Конец истории.

Вот только что-то внутри него противилось такому финалу.

Хоакин нахмурился. Это желание большего, чем просто порезвиться с женщиной, было первым; он абсолютно не знал, что делать. Обычно он был решителен. Он вник в ситуацию, исправил ее, а затем улизнул обратно. Никакого вреда, никакой грязи, никакого беспокойства о том, что кто-то чувствует. Но мысль о том, чтобы сделать это снова, заставила его внутренности сжаться в протесте. Этого, блять, не было. Он действительно не был уверен, почему это имело значение. Это просто произошло.

Кто был у него в жизни? Он откинулся на спинку стула. Его лучшего друга не было пару недель. У него едва хватило времени похоронить Нейта или поразиться тому факту, что, когда они наконец разыскали его ближайших родственников, они обнаружили, что он не разговаривал ни с кем из них почти десять лет. Они, казалось, не были шокированы известием о его смерти и едва ли опечалены. Разве Хоакин хотел бы, чтобы его мать или сестры отреагировали так, когда пуля какого-то мудака нашла бы его?

Это не должно иметь значения. Этого никогда не было раньше... но каким-то образом это произошло сейчас. И он хотел, чтобы это тоже имело значение для Бейли.