– Нет. – Она слишком решительно покачала головой. – И ты не прикоснёшься ко мне, чтобы узнать. Оставь меня в покое.

– Ты беспокоишься, что я найду тебя мокрой. Ты боишься признать, что я тебя возбуждаю. – Он подошел ближе, его шаги были тяжелыми, глаза сузились.

– Держись от меня подальше, — предупредила она, но ее глаза говорили совсем о другом.

– Скажи мне, что я тебя не привлекаю. – Он потянулся, его рывок был быстрым, как у змеи, и схватил ее за руки. Он притянул ее ближе, прижимая к себе ее гибкое маленькое тело и сдерживая стон, когда она задела его член. – Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я остановился. Помни, ты не любишь лжецов. Я тоже не люблю.

Она не сказала ни слова, немного боролась для вида. В основном она приоткрывала губы и часто дышала. Ее щеки запылали еще сильнее. Грудь тяжело вздымалась. Она ни разу не отвела от него взгляда.

– Я встречаюсь с другим.

– Если ты думаешь, что то, что у тебя происходит с Блейном, остановит меня... – Он не потрудился закончить предложение; он просто рассмеялся.

– Значит, ты не слушаешь, как я говорю «нет»? Ты не уважаешь мои чувства к другому парню?

– Давай скажем так: я просто доказываю тебе свою искренность. – Он усилил хватку. Когда она ахнула и ее взгляд упал на его губы, триумф пробежал по его венам. – Я также проверяю тебя. Твой прелестный ротик может солгать мне, но твои поцелуи – нет.

Хоакин не дал ей возможности снова возразить. В обычной ситуации он бы так не сделал. Никогда он не действовал без явного 100% согласия женщины, но этот густой воздух напряжения, электризующий его кровь и захватывающий легкие, был чем-то совершенно новым и опьяняющим. Их ссора, казалось, помогала Бейли забыть свой шок и печаль, не говоря уже о том, что это тоже взбодрило ее. Она не была невосприимчива к нему – ни в коем случае. Спасибо, черт возьми.

Запустив пальцы в ее волосы, он пригвоздил ее к месту и опустил голову. Его губы накрыли ее губы. Это произвело эффект бомбы, взорвавшейся внутри него, тарана, разрушающего его запреты. Он застонал в поцелуе и не смог удержаться от того, чтобы прижать ее к ближайшей стене, раздвинуть ее губы и языком проникнуть в нее.

Бейли вообще не сопротивлялась ему. На самом деле, она обняла его за шею и открылась ему, притянув к себе и целуя так, словно боялась остаться без его прикосновений. Одна ее нога обвилась вокруг его бедра.

Для него язык её тела кричал «черт возьми, да». И это многократно усилило его потребность в ней.

Хоакин сделал резкий вдох, затем еще глубже погрузился в сплетение губ. Он обхватил ее руками и приподнял, сильнее прижимая ее тело к стене и беря в ладони ее задницу.

Господи, он горел в огне. Сколько времени ему потребуется, чтобы раздеть ее? Когда она захныкала и схватила его за лицо, чтобы поцеловать еще крепче, он надеялся, что это займет не больше тридцати секунд. В противном случае он бы самопроизвольно воспламенился.

Поцелую не было конца. Дыхания не хватало. Он хотел почувствовать себя на ней. Каждый раз, когда ее сердце билось, каждый раз, когда она делала вдох, каждый раз, когда она обнимала его немного крепче, это казалось правильным. Да, она хотела этого так же сильно, как и он. Каждая клеточка его тела праздновала.

Когда он прижал ее к себе и повернулся к кровати, он изменил угол их поцелуя, сделал отчаянный глоток воздуха и почувствовал запах ее возбуждения в комнате. Боже, она была сладко-острой, пряной. Он хотел ее прямо сейчас, черт возьми.

Он наклонился и уложил её на матрас. Когда Хоакин расположился между ее бедер, он накрыл ее стройное тело своим и снова прильнул к её рту. Она еще крепче обхватила его ногами и приподняла свою киску прямо к его ноющей эрекции.

С ворчанием он схватился за одно бедро и сделал все возможное, чтобы соединить их вместе. Черт возьми, он должен был снять с них одежду, должен был погрузиться в нее так глубоко, как только мог, но он не хотел отрываться от ее рта достаточно долго, чтобы раздеться.

Его свободная рука скользнула под ее рубашку и нашла ее грудь. Он обхватил сладкий холмик с невероятно твердым соском. Ее стон наполовину требовал, наполовину умолял, заставляя его желание взлететь еще выше. Он не мог припомнить, чтобы хотел какую-нибудь женщину хотя бы наполовину так сильно. Черт возьми, трахаться с ней будет невероятным удовольствием.

Но если он последует за всей этой страстью, вспыхнувшей между ними, не почувствует ли она, что он воспользовался ее эмоциональным состоянием? Не возненавидит ли она его завтра?

Хоакин заставил себя оторваться от губ Бейли. Борясь за каждый прерывистый вдох, он смотрел на ее расширенные глаза и припухшие губы, ища ответа. Он почти не мог удержаться от того, чтобы снова поцеловать ее, взять под себя и…

Зазвонил телефон, который он прятал в заднем кармане. Перезвон был незнакомым, немного похожим на классическую музыку, только менее мелодичным и более провокационным.

– Какого черта? – он выругался и потянулся за устройством, готовый швырнуть его через всю комнату, чтобы не нарушить возникшее притяжение между ними.

Голубые глаза Бейли расширились от огорчения. Он целовал ее всего несколько минут назад, и она была похожа на самую головокружительную сирену, уводящую его в пылающий ад, в который он был бы слишком счастлив попасть. Так как же могло случиться, что через несколько секунд ее лицо стало таким мучительно невинным?

– Блейн, – выдохнула она, затем потянулась за телефоном.

Звук имени другого мужчины на ее губах разозлил его гораздо больше, чем следовало бы.

– Откуда ты знаешь, что это он?

Снова зазвонил звонок, и она стала еще настойчивее требовать телефон, еще сильнее потянувшись к его карману. Хоакин держал мобильник вне ее досягаемости.

– Это его мелодия звонка, – настаивала она. – Он ищет меня.

– Если он будет продолжать поиски, Аксель собьет его с твоего пути. Теперь ты не можешь говорить ни с кем из своей прежней жизни, пока я не придумаю, как обезопасить тебя.

Ладно, значит, это было не совсем так. В основном, но... Бейли говорила о своем парне, пока он все еще лежал на ней, крепко обняв. Не то чтобы он ревновал. Ну, может, так оно и было. Но ему действительно не нужно было, чтобы какой-то придурок испортил его расследование. И ладно, он не мог вынести мысли об этом ублюдке рядом с Бейли. Хоакин не мог себе представить, что она целовала бы его с такой же страстью, что Блейн делал бы ей хорошо и выжимал из нее множественные оргазмы, которых она заслуживала.

– Дай мне мой телефон! – она изо всех сил пыталась оттолкнуть его и забрать устройство.

Это было неприемлемо. Он прижал ее к матрасу.

– Нет. Я уже говорил тебе об этом.

– Мне нужен мой телефон. Блейн просто будет волноваться и...

– Ты находишь «Н», «Е» или «Т» непонятными, Бейли? Или эти буквы вместе сбивают тебя с толку?

– Это мой телефон. У тебя нет власти надо мной.

Ее утверждение заставило что-то внутри него замереть мертвым холодом.

– Ты хочешь проверить это?

Звон мобильного телефона прекратился.

– Тьфу! – проворчала она, толкая его в плечи. – Ты, здоровый головорез, отвали от меня к чертовой матери. Я не могу дышать.

Если она и кричала на него, то дышала совершенно нормально. Но ее отказ уязвил.

Выругавшись, он вскочил на ноги и протянул руку, чтобы помочь ей встать с кровати.

Бейли уставилась на него так, словно не совсем доверяла его жесту, и сама выпрямилась. Это тоже раздражало его до глубины души. Он действительно хотел надрать ей задницу до красна, пока... что? Она перестала сопротивляться ему. Да, это было бы хорошим началом. Пока она не потеряла самообладание? Это бы его тоже устроило. Больше всего ему хотелось делать это до тех пор, пока он снова не почувствует, как она тает в его объятиях.

Черт возьми, он должен был вытащить свой мозг из члена и сосредоточиться.

Он достал телефон из заднего кармана и уставился на экран. Блейн оставил голосовое сообщение. Как заботливо.

Хоакин стиснул зубы. Почему он позволял придурку, которого никогда не встречал, доставать его? О, потому что другой парень когда-то имел удовольствие провести время в киске Бейли.

Уже нет.

Да, быть с Бейли было бы опасно для Блейна. Но Хоакин не собирался упускать свой шанс испытать прелестную маленькую балерину в своей постели только потому, что какой-то другой парень был там первым.

– Я вернусь, – он повернулся и направился к двери.

– Не уходи и не забирай мой телефон.

Хоакин проигнорировал ее и продолжал идти.

– Ты собираешься прослушать мою голосовую почту, не так ли?

Он отдал ей должное за то, что она была умна.

– Ага.

Ему не только нужно было знать, будет ли этот парень проблемой, с которой придется работать, пришло время выяснить, насколько глубоки ее отношения с этим придурком.

Ее шаги по полу были его единственным предупреждением, прежде чем она схватила его за руку и потянула обратно.

– Перестань заставлять меня сомневаться в моем здравомыслии, а затем игнорировать меня. Может я и маленькая, но я не какая-нибудь слабачка.

– Я предупреждаю тебя прямо сейчас. Если ты не хочешь снова оказаться на спине, на этот раз голой и наполненной моим членом, не прикасайся ко мне.

Потребовалось мгновение, чтобы его слова дошли до её сознания. Глаза Бейли расширились, и она медленно разжала пальцы, затем подняла обе ладони над головой, как будто он рявкнул ей, чтобы она подняла руки. Это было бы почти забавно, если бы ее отпор не был таким раздражающим. Как эта девчонка скрутила его яйца в узлы одним чертовым поцелуем? Он тоже был в некотором роде ослом из-за этого. Быть на взводе более чем в одном смысле не шло на пользу его настроению.

– Извини, – пробормотал он, протирая усталые глаза. – Я перехожу черту.

– Так ты дашь мне мой телефон и позволишь мне поговорить с Блейном?

Почему она просто не пырнула его ножом в живот? Быстрее и проще, чем эта словесная пытка. Он уже был более зависим от Бейли, чем хотел признать, чем мог даже поверить, но это ни черта не меняло.