74

Кабинет напоминал военный штаб. Терсен при помощи Томаса и Бена Фокса продолжил собирать информацию. Гринхолм, хромая, ходил вокруг них. В глубине комнаты Скотт раскачивался на задних ножках стула, размеренно стуча спинкой о стену. В окно он видел Холда, который уже довольно долго разговаривал по телефону. Вдруг Холд убрал телефон и заспешил к дому.

— У меня есть новости! — объявил он, войдя и передавая свой мобильник Бену. — Логово Брестлоу — это территория площадью около тысячи гектаров.

— Недалеко от Ирокез-Фоллс, на востоке провинции Онтарио, — перебил его Терсен. — Мы это уже знаем.

— Те немногие, — как ни в чем не бывало продолжил Дэвид, — кто слышал о Клиффорде Брестлоу, говорят, что он совершенно недоступен. Он никогда не покидает свои владения. У него имеются связи в самых высоких сферах. Его никто не осмеливается тронуть. Даже на фотографиях со спутника его имение заретушировано. Хуже, чем президент.

— Что же, значит, мы бросим Дженни? — возмущенно выкрикнул Кинросс. — Опустим руки и позволим ему победить?

— Вовсе нет, доктор, — терпеливо проговорил Холд. — Один из моих источников в армии сообщил мне нечто важное. Оказывается, имение Брестлоу не всегда носило статус природного заповедника. Это бывшая военная база, которую он купил лет двадцать назад, когда правительство избавлялось от полигонов, чье содержание обходилось слишком дорого. А эта военная площадка была тем более бесполезна, что включала в себя противоядерные бункеры, унаследованные со времен холодной войны.

— Бывшая военная база? — удивился Гринхолм.

— Брестлоу провел там огромную работу. Он снес все наземные строения, чтобы возвести небольшой дворец. Однако он не демонтировал подземные конструкции. Официально — из соображений экономии.

— Вы думаете, он оборудовал себе собственный маленький бункер? — спросил Терсен.

— Маленький — не очень подходящее слово. В случае ядерного конфликта с Восточным блоком в этом бункере предусматривалось размещение большого количества гражданских лиц. Он занимает площадь в более чем двадцать пять квадратных километров, уходит на шесть этажей в глубину, а с одного бока примыкает к гранитной горе…

— И это хорошая новость? — удивился Кинросс.

— Поскольку никто не хочет атаковать этого господина в лоб, можно попробовать зайти к нему с тыла.

— Каким образом? — спросил Эндельбаум.

— Через несколько часов я получу подробный план бывшего полигона прямо из рассекреченного военного архива. Когда я явлюсь к Брестлоу, уверен, он несказанно удивится.

— Вы собираетесь один отправиться выручать профессора Купер? — спросил Гринхолм.

— И если получится, документы тоже.

— Но это безумие! — твердо сказал отец Эндельбаум.

— А кто еще это сделает? Или вы хотите позволить ему победить?

Скотт перестал раскачиваться на стуле, встал и заявил:

— Если других идей нет, я иду с вами.

— Доктор… — хотел было возразить Гринхолм.

— Дженни — моя напарница, и я должен был быть с ней. Это наши совместные патенты!

Телохранитель Гринхолма поднял руку, привлекая внимание Холда.

— Если я могу помочь…

Гринхолм не знал, плакать ему или смеяться. Шенкель тоже поднял руку:

— Вчетвером мы сможем больше.

— Ни за что! — хрипло выдохнул Эндельбаум. — Вы исследователь, Томас. Чем вы сможете помочь в этой самоубийственной затее?

— Отец мой, я не буду сидеть здесь сложа руки. Если этот человек выйдет сухим из воды, я никогда себе не прощу. Я должен идти. Ради Фейлгуераса, ради Девдана, ради того, что открыли доктор и профессор Купер.

— Томас, вы забываете, с кем говорите!

— Если вы попытаетесь помешать мне, отец мой, я сниму с себя обеты и все равно пойду.

Эндельбаум поднял глаза к потолку. Гринхолм посмотрел на часы и сказал:

— Господа, время поджимает. Давайте попробуем найти альтернативное решение. Никто не хочет кровопролития.