51

Дженни положила график на стол.

— Сюда надо класть, чтобы он отобразился на экране? — спросила она.

— Все верно, — с улыбкой ответил Брестлоу.

Документ в увеличенном виде появился на стенном мониторе.

Дженни уже привыкла к этим приспособлениям из области научной фантастики: дом был ими буквально начинен. Она принялась объяснять свой график:

— Здесь показана кривая среднего времени ожидания ответов при тестах на запоминание. Эта задержка напрямую зависит от стадии заболевании.

— Эти тесты разработали вы и доктор Кинросс?

— Нет, это давно применяемые тесты международного стандарта. Скотт просто выбрал наиболее актуальные, но, как вы увидите, наш индекс придал им дополнительную нагрузку. Оценочная шкала, составленная на основе историй болезни пациентов из отделения Скотта, сделала эти тесты эффективным инструментом первичной диагностики. Однако эта шкала отображает лишь начальную стадию заболевания. В дальнейшем пациенты уже не справляются с ними, и для оценки прогрессирования болезни требуется иной метод.

— Значит, можно считать, что ваш индекс позволяет дать аналитическую картину развития болезни.

— Бесспорно. И к тому же без всяких дополнительных обследований.

Дженни уже искала следующий документ, когда вдруг заметила, что Клиффорд внимательно на нее смотрит.

— Вы всегда так быстро объясняете? — спросил он.

— Нет, но я не хочу зря тратить ваше время… И потом, я привыкла подстраиваться под аудиторию. Мне кажется, что вы схватываете на лету…

Мужчина снова улыбнулся. Дженни уже обратила внимание, что их рабочие встречи раз от разу продолжаются все дольше. Но она и не думала жаловаться. Скорее наоборот…

— Однако позвольте мне озвучить одно наблюдение, профессор Купер…

— Пожалуйста.

— Мне кажется, что вы превосходно ориентируетесь в том, что касается статистики и общего плана работы. А вот терапевтическая сторона вам менее близка.

— Скотт часто говорил, что в нашем тандеме я — стратег, а он сидит в траншее.

— Вы неразделимы.

— Скорее, взаимодополняющи.

— Вы когда-нибудь задумывались о духовном, даже философском аспекте этой болезни? Ее волне можно рассматривать как проклятие…

— Многие и считали ее проклятием, пока она не получила научного объяснения. Эта болезнь поражает самую суть того, что делает человека человеком. Это не просто дисфункция, это прямой вызов человеческой природе.

— И что же, по-вашему, представляем из себя мы, люди?

Дженни нервно рассмеялась.

— Я и себя-то порой с трудом понимаю, что уж говорить о человечестве…

Брестлоу широко улыбнулся. Дженни нечасто случалось видеть людей, которые так легко могли расположить к себе. Помимо Скотта, она еще не встречала человека столь интеллектуально близкого ей, как Клиффорд. В нем была какая-то загадка, и это делало его еще более притягательным. Одетый всегда в одном и том же стиле, с проницательным взглядом, скупой на слова и на жесты… Все продумано и выверено.

Внезапно на экране появилось изображение незнакомой Дженни женщины.

— Простите, мистер Брестлоу, но у вас прямо сейчас назначена встреча.

— Иду.

Клиффорд повернулся к Дженни.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Но увы, я — инструмент, которым многие желают воспользоваться.

Уже поднимаясь, он добавил:

— Мне кажется, мы хорошо продвинулись. Нам осталось только уточнить некоторые стандартные процедуры. Чем проще они будут, тем труднее их будет обойти.

— Я поработаю над этим.

Дженни проследовала за ним из кабинета. Снаружи ее уже ждала Трейси. Брестлоу вдруг сказал:

— Профессор Купер, хоть это и не в моем обыкновении, и, я надеюсь, не сильно удивит вас, но не согласитесь ли вы сегодня поужинать со мной?

Взгляд Дженни не оставлял сомнений в том, какое удовольствие доставило ей это приглашение.