26

Кинросс внимательно следил за тем, как Майкл, самый многообещающий из его интернов, проводит первичные тесты. Дело происходило в приемном покое больницы. Напротив Майкла, одетого в идеально отглаженный халат, безвольно сидел пожилой мужчина с поблекшим лицом; с обеих сторон его поддерживали его жена и дочь. Казалось, мужчина не отдает себе отчета, где он находится. Но, возможно, это было притворством.

— Мистер Гиллиган, сейчас я попрошу вас нарисовать стрелки часов, соответствующие разному времени.

Спутницы мистера Гиллигана переглянулись в надежде, что с этим простым заданием он справится лучше, чем со списком слов.

Интерн пододвинул пациенту лист бумаги с нарисованным пустым циферблатом и карандаш.

— Мистер Гиллиган, нарисуйте на этих часах стрелки на десять часов двадцать минут.

Мужчина решительно взял в руку карандаш, приложил его кончик к бумаге и внезапно заколебался.

— Десять часов сколько минут?

— Десять часов двадцать минут, мистер Гиллиган. Не торопитесь.

Прошла минута. Миссис Гиллиган побледнела. Ее муж поднял голову и улыбнулся интерну.

— О чем вы меня просили?

— Нарисуйте мне стрелки на десять часов двадцать минут. Вот здесь, мистер Гиллиган.

— Хорошо.

Мистер Гиллиган подумал еще и уверенно провел две горизонтальные линии. Ни одна из них не проходила через центр часов.

Его дочь закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Подобные сцены Скотт видел сотни раз. Люди, внешне совершенно нормальные, вдруг начинали забывать о назначенных встречах, днях рождения, теряться на привычном маршруте, забывать принять лекарства или что-то купить, а затем внезапно в их сознании обнаруживались бреши, о которых прежде никто не подозревал.

Скотт решил, что Майкл неплохо справляется и вполне может закончить консультацию сам.

— Отличная работа; продолжайте в том же духе, — шепнул он интерну и, обратившись к пожилому мужчине, громко сказал: — Не волнуйтесь, мистер Гиллиган. Заканчивайте тесты, а после еще поговорим.

Выйдя из приемной, Кинросс направился было в свой кабинет, но с удивлением заметил идущего ему навстречу Холда.

— Дэвид?

— Я хотел поговорить с вами. Надеюсь, я не помешал?

— Конечно, нет. Как там Дженни? — спросил Скотт, отводя его в сторону.

— Отдыхает у себя лома, — ответил Холд. — Мы собрали воедино все ее записи и файлы и сделали копии. На это ушла почти вся ночь. Зато теперь все материалы в безопасности.

— Я тоже занялся сведением данных… Но вам не кажется, что вы чересчур осторожничаете?

— Доктор, вы своими глазами видели тело Фалсинга. И версия его смерти от несчастного случая не выглядит особенно убедительной. Поэтому, пока мы не знаем, кто вам угрожает, я считаю не лишним охранять вашу жизнь и вашу работу.

— Ну, пусть так. Однако, полагаю, вы не об этом хотели поговорить со мной?

Холд кивнул и серьезным тоном спросил:

— Вы хорошо знаете мисс Купер?

— Да, мы близкие друзья. А что такое?

— Вы не знаете, она встречается с кем-нибудь?

Вопрос смутил Кинросса. То ли потому, что показался ему не относящимся к делу, а вернее всего — потому, что мысль о том, что Дженни может скрывать от него свой роман, ставила под сомнение искренность их дружбы.

— Что заставило вас так думать?

— Есть некоторые признаки. Например, она регулярно куда-то ездит, но не указывает в своем ежедневнике подробности этих визитов.

Скотт поднял брови.

— Вы что, следите за ней, мистер Холд?

— Я делаю свою работу. Чтобы обеспечить защиту, я должен знать все.

Возмущенный бесцеремонностью телохранителя, доктор резко ответил:

— Тогда залезьте еще раз в ежедневник Дженни и вы увидите, что ее «визиты» всегда происходят примерно двадцать второго числа каждого месяца. А если вы проследите за ней, то обнаружите, что она всегда делает одно и то же: выходит из лаборатории, покупает на Мелтон-роуд букет из ярких цветов и едет на юго-восток до поворота на Ланарк-роуд. Там она съезжает на боковую дорогу и паркуется на полицейской парковке, прямо перед кольцевой развязкой. Затем она идет вдоль скоростной магистрали к выезду из поворота и там привязывает свой букет к фонарному столбу, который стоил жизни ее брату.

Помолчав, Кинросс добавил:

— Она стоит там несколько минут. Иногда плачет. Она ездит туда с тех пор, как Эйден разбился на мотоцикле. Лишь однажды она рассказала мне об этом, но ни разу не позволила поехать с ней.

Вновь воцарилось молчание. Затем Холд спросил:

— Вы что, следили за ней, мистер Кинросс?

Оставив вопрос без ответа, Скотт заявил:

— Дженни ни с кем тайно не встречается. И имейте в виду: это самая честная и надежная женщина, какую мне довелось встречать.

— Что же, буду иметь в виду.

— Кстати, насчет защиты нашей работы. Как обстоит дело с ее патентованием?

— Мистер Гринхолм сделал много звонков. Большинство из тех, с кем он сотрудничал раньше, уже покинули должности, но, как я понял, ему удалось выйти на одного опытного промышленного консультанта. Больше я ничего не знаю. Он старается не оставлять надолго Мэри. Если вы согласитесь сегодня вечером побыть с Дженни, то я вернусь в Гленбилд, чтобы находиться рядом с Гринхолмом и его женой. Ночь обещает быть тяжелой.