3. Ныряние с масками

Я отпихнул руку Скайлара.

— Прекрати тыкать пальцем. Опять кровь пойдет.

— Мне так жаль. Ты себе не представляешь, — вопреки моим предостережениям он дотронулся до моего опухшего носа.

Нос не был сломан, слава богу, но под обоими глазами уже проступали знатные синяки.

— Тебе стоит больше извиняться за то, что отключился и оставил меня ни с чем.

Его щеки покраснели, и вовсе не от солнца.

— Я же загладил вину.

— Нет, нет, нет. Ты еще даже не начинал. Ты будешь заглаживать вину следующие две недели.

— Я же был уставшим, — он попытался надуться, но впечатление портила его улыбка.

Лодка покачивалась и дрейфовала в водах Висента Рока Пойнт. На небе не было ни облачка, вода блестела и мерцала в свете позднего утреннего солнца. Мы оба были наполовину одеты в гидрокостюмы и готовились к долгому дню ныряния. Костюмы были надеты до талии, наши груди были обнаженными. Скайлар намазывал свою бледную кожу густым слоем солнцезащитного крема.

Мы плыли всю ночь, целых десять часов, петляя над экватором, затем огибая остров и возвращаясь, пока не добрались до места назначения. На борту с нами находилась небольшая группа, и всю дорогу Скайлар был типичным Скайларом. Я поражался, как никто не скинул его за борт, пока я не видел.

— Больно?

— Писец как больно, но жить буду.

Он наклонился и поцеловал меня в нос.

Я притворно нахмурился, отчего боль лишь усилилась.

— Скажи мне правду. Что волнует тебя сильнее? Разбитый нос или синие яйца? Мне надо знать, куда направить свои извинения.

Я шутливо зарычал и куснул его губы.

— Догадайся.

— Определенно синие яйца. Я могу прямо сейчас встать на колени, если хочешь. Я могу оставаться на коленях до конца отпуска. Только скажи.

Он двинулся вниз, и я подхватил его подмышки, подтянув обратно вверх.

— Не смей.

— Что? — он глянул поверх моего плеча на остальных пассажиров. — Они уже в курсе, что мы пипец какие извращенные. Ты же меня пометил, — он ткнул пальцем в засос на своей шее. — Тут нет никого, кто не заметил бы.

— Потому что ты выставляешь его напоказ.

Скайлар одарил меня бесстрастным выражением.

— Вот даже не притворяйся, что это не было твоим намерением.

Наш гид, Дарио, хлопнул в ладоши. Пора погружаться в воду.

Мы были так заняты солнцезащитным кремом, возней Скайлара и надеванием гидрокостюмов, что и не заметили морских обитателей, собравшихся вокруг лодки.

— Охренеть, — выдал Скайлар, просовывая руки в рукава гидрокостюма и подходя к борту лодки. — Смотри.

Я застегнул молнию его костюма и присоединился к нему, глянув на воду. Рядом плавали всевозможные морские выдры. Под стеклянной поверхностью моря виднелось около двадцати пяти или тридцати морских черепах.

Это оказалось достаточно волнительным, чтобы заставить Скайлара пошевеливаться. Он застегнул молнию моего костюма, и мы присоединились к остальным людям, спускавшимся в воду.

Это был самый невероятный опыт в моей жизни. Мы купили подводные камеры и несколько часов фотографировали все, начиная от скатов и морских львов и заканчивая стайкой разноцветных рыб, названия которых я не знал.

Каждый раз, когда мы поднимались на поверхность воды, Скайлар без остановки болтал о всех восхитительных вещах, что он видел. Во время одного из таких разговоров он выпучил глаза, глядя поверх моего плеча.

— Что?

Я повернулся, перебирая руками, чтобы держаться на поверхности воды, и посмотрел на горизонт. Дарио крикнул нам с лодки, показывая пальцем и широко улыбаясь.

Я увидел это в тот же момент, когда Скайлар пихнул меня в руку, дрейфуя рядом.

— Бл*ть, это же кит-убийца. Я почти уверен, что описался в гидрокостюм. Не говори никому.

Я усмехнулся и пихнул его в руку.

— Страшно?

— Кит-убийца. По-твоему, это миленький щеночек? У него в названии есть слово «убийца».

И этот кит проплыл в шести метрах от нас, после чего свернул в другом направлении. Вместо того чтобы наблюдать, как он уплывает, я наблюдал за Скайларом. Выражение благоговения на его лице было бесценным.

Когда он повернулся ко мне, я притянул его для поцелуя. Я ничего не мог с собой поделать. Я любил этого мужчину. Я любил все в нем. Я любил то, что мы могли поехать в поездку, и для него это было словно лучшим опытом в жизни, хотя он побывал по всем свету.

Даже когда я настоял на отеле. Даже когда я спланировал весь маршрут.

— Ох, — произнес он, отрываясь от моих губ. — Привет.

— Привет.

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю.

— Лучший медовый месяц на свете.

В моем горле встал ком, перед глазами все расплывалось.

— Да. Так и есть. Может, в следующий раз мы проделаем всю эту возню с заключением брака, а?

Скайлар всматривался в мое лицо, его улыбка была робкой.

— Что это значит?

— Это значит... Я хочу делать это с тобой до конца своих дней.

Скайлар нашел мои пальцы под водой и крепко сжал.

— Ты серьезно?

— Думаю, да.

— Это, типа, предложение?

— Эм... не знаю. Пожалуй, я могу справиться и получше, но может, это пробное предложение. Знаешь, как и пробный медовый месяц.

— Мне нравится.

— И?

— И ты же знаешь, что я уже на шаг впереди тебя, верно? Ну типа, я уже выбрал для тебя идеальный свадебный подарок.

— Что? Правда?

— Да. Хоккейная маска.

Я застонал и оттолкнул Скайлара. Он рассмеялся, окунувшись с головой под воду, затем снова всплыл.

— Ну что?

— Плыви давай за китом, пока я тебя не утопил.

Он послал мне воздушный поцелуй, надел обратно маску для ныряния и поплыл за китом-убийцей.

Я смотрел, как он уплывал, а солнце кренилось к горизонту.

Мое сердце пело, и я был счастлив.