ГЛАВА 06

Несмотря на данное ранее обещание не делать этого, я избегаю Кедрика во второй раз и, восстановившись, провожу всё своё свободное время, тренируясь с Аквином. Работа над собой до изнеможения помогает мне справляться с негодующими взглядами придворных.

Нетрудно избегать его, мать вела переговоры с Кедриком с тех пор, как он допустил промах в столовой. Я странным образом благодарна, хотя и понимаю, насколько это извращенно. Я бегу вниз по пустой дорожке к деревне, направляясь к Аквину. Луг уже убран и пуст. Моя мантия и вуаль прижимаются ко мне спереди, когда я бегу. Я представляю, как материал развевается за мной. В моём сознании моя вуаль становится моими волосами, а вместо движения материала, я ощущаю тепло огня прямо на своей коже.

Занятая этими мыслями, я едва успеваю среагировать на треск справа от меня. Огромные руки хватают меня. Я бью правой ногой, слыша в ответ громкое ворчание. Я подныриваю под руку высокого человека, хватаю его за запястье и, используя момент, перекидываю его через бедро и бросаю в дерево Каур.

Я разворачиваюсь и принимаю боевую позу, когда слышу приближающиеся тяжелые шаги нескольких человек. Я выпрямляюсь при виде Малира и Рона, выходящих на поляну. Эти два мужчины были наименее дружелюбными из всех делегатов, но вместо того, чтобы не любить их за это, я обнаружила, что мне это нравится. Когда люди были вынуждены по обычаю разговаривать со мной, они всегда были вежливы, хотели они этого или нет. Моя мать ненавидела меня, но не потерпела бы открытого неуважения ко мне.

Если неуважение было скрыто, то всё было в порядке.

Они оба в замешательстве смотрят на человека позади меня. Шестерёнки в моём мозгу медленно крутятся, пока я не понимаю, кого только что бросила в дерево.

Я оборачиваюсь к тому месту, где у основания дерева лежит и стонет Принц Кедрик. Малир бросается вперёд.

— Вени! — говорю я, так же бросаясь вперёд. — Кедрик, ты подкрался ко мне.

Он садится, слегка морщась при движении.

— Это худшее извинение, которое я когда-либо слышал. Как, чёрт возьми, ты меня так кинула? Ты такая маленькая!

Он потирает спину, которой ударился о дерево.

Я иду, чтобы осмотреть дерево. На нём нет и следа удара.

— Дерево в порядке, Олина? — саркастично спрашивает Кедрик, вставая на нетвердых ногах.

Рон фыркает, и я удивлённо смотрю на него. Рон издал звук, он может говорить.

В свете предыдущих комментариев Кедрика о том, что женщины-Брумы были в основном для красоты, я подозреваю, что мой бросок нанёс больший ущерб его гордости.

— Спасибо, всё нормально, — отвечаю я тем же тоном, получая в ответ взгляд от него и ещё одно фырканье от Рона.

Он использует моё имя, напомнив мне, что я зла на него.

— Если это всё, я пойду дальше.

— В приют? Я надеялся, что смогу убедить тебя прогуляться со мной, — говорит он мне в спину.

— В другой раз, Принц Кедрик, сегодня я достаточно занята.

Я продолжаю идти, хотя мой желудок опускается.

— Дерьмо!

Я слышу, как он произносит это. Слышу бормотание за мной, которое исчезает, когда я огибаю поворот. Позади меня раздаются шаги. Кедрик бежит в мою сторону и хватает за руку. Я оборачиваюсь и вижу, что Малир и Рон уходят с луга в противоположном направлении.

— Лина, подожди. Мне нужно поговорить с тобой, — говорит он.

Я вырываю свою руку из его хватки.

— Не называй меня так, — шиплю я. — Из-за этого мы оказались в такой ситуации.

— У тебя были неприятности? — спрашивает он, его лицо бледнеет.

Я закатываю глаза, как он умудрился не заметить напряжение последних дней?

— Да, конечно, — я грубо толкаю его в плечо, и он отшагивает назад. — Как ты мог назвать меня Линой перед двором? Перед моей матерью? — спрашиваю я.

— Мне жаль, — говорит он, приближаясь, чтобы схватить меня.

Я отталкиваю его руки.

— Сожалений недостаточно. Ты должен понять важность того, что ты сделал. Единственные люди, которые зовут меня Линой, это моя семья, и один очень старый человек, который знает меня с рождения. Весь двор считает, что мы... любовники, — говорю я.

— Что? Поэтому всё так странно? — он вскидывает руки вверх. — Дерьмо.

Он может понять, какую бурную реакцию это вызовет.

— Я звал тебя Линой в моём сознании в течение месяцев. Имя само собой выскользнуло. Пожалуйста, скажи, что я могу сделать, чтобы это исправить.

Я слышу приближающиеся шаги впереди. Я утаскиваю его с тропинки в деревья, пока мы не скрываемся из виду.

— Ничего нельзя сделать, кроме того, что я уже делаю. Нас не могут видеть вместе, — говорю я.

В течение долгого мгновения Кедрик смотрит на меня.

— Я разрушил всё, не так ли? Как плохо тебе пришлось из-за этого?

— Я привыкла к этому, — я пожимаю плечами. — Я принимаю твои извинения, — продолжаю я, желая сменить тему.

— Примешь ли ты также моё торжественное обещание не делать этого снова? — спрашивает он.

Я киваю. Он делает шаг вперёд и берёт одну из моих рук.

— Я не уверен, что смогу также легко простить свою глупость, но спасибо тебе. Надеюсь, я не потерял твоё доверие.

Он намекает на вопрос, и я знаю, что он специально озвучил его таким образом, чтобы я могла позволить себе не отвечать на него. Я также знаю, что осторожность не является одной из его сильных сторон, но он проявил себя в других отношениях.

Я вспоминаю о своём намерении увидеть Аквина, и ухмылка растягивает моё лицо, когда в голове созревает план.

Отмахиваюсь от мыслей о том, что скажет Оландон, когда узнает, и делаю шаг к Принцу.

— Есть кое-что, о чём я тебе никогда не рассказывала, — я иду немного поодаль от него. — Кое-что очень важное для меня, но нечто такое, что также будет угрожать жизни другого человека, если он об этом узнает.

В лесу слева от нас раздаётся треск, я пригибаюсь и чувствую, что Кедрик делает то же самое. Я вглядываюсь в деревья и жду, затаив дыхание. Мы оба ждём несколько минут, но больше никаких звуков не слышно. Возможно, это была просто упавшая ветка. Я отхожу назад, прижимаюсь к Кедрику и шепчу ему, не сводя глаз с леса перед собой, на всякий случай.

— Мы должны оставить Малира и Рона, если ты не уверен, что они не расскажут Королю Джовану.

Он кивает.

— Идём, — говорит он, его тёплое дыхание щекочет моё ухо.

Мы держимся вне поля зрения, обходим деревню краем, не заходя в неё, а затем, пригнувшись между зданиями, проскальзываем в приют через дверной проём. Я машу рукой Матроне и приветствую детей, пока мы идём, пробираясь к задней части здания. Это должно сбить с нашего пути всех, кто идёт следом.

Я открываю заднюю дверь и вглядываюсь в Кауровый лес. Никого не видно.

Я поворачиваюсь к Принцу. Он открывает рот, но я прикладываю палец к его губам. Он берёт мою руку и целует мой палец, а после переворачивает мою ладонь и кладёт другую на тыльную сторону руки. Горячая дрожь, которая начинает мне нравиться, пробегает по моему телу.

Вырвавшись, я выскакиваю за дверь и бегу к лесу, Кедрик следует прямо за мной. После десяти минут я останавливаюсь и жду, пока Кедрик догонит меня. Через минуту я слышу шум его приближения.

— К чему этот бег и сиротский приют?

Он задыхается. У него длинные ноги, но я знаю, что он не так грациозен, как кажется на первый взгляд, и не привык перепрыгивать через лианы, которые ещё не упали с деревьев Каура.

— Приют — это прикрытие для того, чем я занимаюсь на самом деле, — объясняю я.

— А пробежка?

Он кладёт руку на свою макушку, делая тяжёлые вдохи.

Я смеюсь, моё дыхание совсем не сбилось.

— Потому что так я могу быстрее добраться до Аквина.

Я снова начинаю бежать, игнорируя странный рычащий звук, издаваемый им. В этот раз он держится ближе.

Я не останавливаюсь до тех пор, пока не выскакиваю на поляну. На поляне стоит несколько зданий из Каура.

Мой тренер в своё время был признан лучшим из Элитной стражи. Мы с Оландоном однажды слышали, как стражники говорили о нём. Я же считала его своим отцом, советником и лучшим другом. Раньше я притворялась, что он и его жена были моими бабушкой и дедушкой. Это было легко, потому что собственных детей у них не было.

Я замедляюсь до прогулочного шага, чтобы Кедрик мог догнать меня. Когда он это делает, с него капает пот. Я забываю, что он не привык к этой жаре, и ощущаю небольшой укол вины за то, что заставила его бежать. Он молчит, просто осматривается вокруг, переводя дыхание.

— Этот Аквин богат, — он вздыхает, как будто ему противен этот факт, немного лицемерно, учитывая, что он сам Принц.

Мы поворачиваем за угол, и я замечаю Аквина, сидящего на своей любимой скамейке в тени. Обе его руки находятся на трости, а голова склонена. Я останавливаюсь перед ним. Кедрик смотрит на меня с поднятыми бровями. Я улыбаюсь. Он, наверно, думает, что Аквин спит.

— Ты привела с собой компанию, Лина, — говорит Аквин, удивление окрашивает его слова.

Десять перемен назад его голос можно было бы назвать глубоким, но время унесло часть его звучности.

— Всё бывает в первый раз, — говорит он, открывая глаза и глядя на меня.

Я вижу, как Принц догадывается, что это за человек. Его лицо озаряет внезапная ухмылка.

Я качаю головой от его перепадов настроения.

— Я привела Принца Кедрика понаблюдать за нашей тренировкой, — говорю я.

— Брума, сам Принц Гласиума, не меньше. Ты доверяешь этому парню?

Аквин продолжает смотреть на меня, совершенно не признавая Принца. Я улыбаюсь, когда Кедрик щетинится рядом со мной.

— Да, доверяю.

Я смотрю на Принца, а он смотрит на меня.

— Понимаю, — говорит Аквин, вставая со стремительностью, свойственной гораздо более молодому человеку.

Кедрик дёргается рядом со мной, делая полшага назад.

— Переодевайся и встретимся для разминки, — бросает Аквин через плечо, направляясь к самому большому зданию из Каура.

Я велю растерянному Кедрику следовать за ним, а сама отправляюсь в другое здание поменьше, чтобы переодеться.

Я снимаю свою мантию и бросаю её на ширму, стараясь не сорвать вуаль. Небольшой комплект тренировочной одежды лежит на скамейке в углу, я натягиваю его. Это моя любимая одежда, даже лучше, чем платье тога. Нам пришлось адаптировать топ, который был слишком тесным в некоторых местах и очень легко позволял ухватиться за него в области талии. В результате получился лёгкий топ без рукавов, который заканчивается чуть выше подходящих чёрных брюк.