Глава 12

Мак

После разговора с Фрэнни я собрал детей и как можно быстрее одел их в верхнюю одежду. Все это время я не мог смотреть ей в глаза. Она не представляла, какой эффект произвели на меня ее слова, как трудно было отбросить мысль о том, что она может быть не только другом, как сильно я хотел взять ее в свои руки и сказать: Да, пожалуйста, дай мне шанс. Дай мне их тысячу, потому что именно столько мне понадобится. Она не имела ни малейшего понятия обо всем этом. Так все и должно было оставаться.

Моим первым приоритетом в жизни были мои дети, а вторым - моя работа, чтобы я мог обеспечить им хорошую жизнь. Это не оставляло места ни для чего другого. Она не могла понять, как я разрывался, пытаясь быть двумя родителями. В итоге она бы возненавидела меня.

Поэтому, когда за нами закрылась дверь, я вздохнул с облегчением и потащил детей вниз, где нас ждал ДеСантис. Забрав из моего кабинета детское кресло для Уинни, мы дошли до парковки и сели в его внедорожник. Фелисити и Уинифред сразу же начали болтать о том, как прошел их день, и продолжали это делать всю дорогу до дома, но я заметил, что Милли молчала, занятая своим телефоном. Это вызвало у меня тревогу. Надо будет проверить ее позже.

Дороги наконец-то стали лучше, и минут через пятнадцать ДеСантис подъехал к дому. Девочки пошли внутрь, а мы с ним вывели машину из гаража и поставили так, чтобы он мог подъехать достаточно близко, чтобы подключить кабели. Это было нелегко, и к тому времени, как мы закончили, у нас замерзли руки, но все получилось. Я горячо поблагодарил его и пообещал выпить пива после работы, как только смогу это сделать.

Позже тем же вечером, после того, как посуда с ужином была убрана, душ принят, а дневные депозиты внесены в банку ругательств, я провел некоторое время с каждой из девочек в их комнатах.

- Ну как, хорошо ли вы провели время в Кловерли? - спросил я Уинифред, отложив книгу, которую только что читал ей вслух.

- Да. Кататься на санях было так весело.

Я встал с ее кровати и выключил свет.

- Это понравилось тебе больше всего?

- Да. Можно мне лошадь?

- Нет.

Она вздохнула.

- Я так и думала. Может, завтра еще раз прокатимся на санях?

Я засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Ее влажные волосы пахли детским шампунем, и мне захотелось остановить время. - Может быть, не завтра, но как нибудь. Спокойной ночи.

- Подожди, папочка! Ты посмотрел под кроватью?

- О, прости. Я забыл. Стоя на коленях на полу, я провел необходимую проверку на наличие монстров. - Все чисто. Только несколько пыльных игрушек.

Она улыбнулась.

- Это нормально. Поцелуй Неда Молотобойца из Шедда.

Я послушно поцеловал ее мягкую игрушку акулу, которую она купила прошлым летом в аквариуме Шедд в Чикаго и больше никогда не выпускала из виду.

- Эта акула не выглядит милой.

- Я знаю, но я люблю его. Мне не по себе, если его нет рядом со мной.

- Тогда, я думаю, он может остаться. Люблю тебя, принцесса.

- Я тоже тебя люблю, папочка.

- Спокойной ночи.

Оставив ее дверь открытой, как она любила, я вошел в комнату Фелисити. Ее ночник светился в темноте, а она лежала под одеялом.

- Устала? - спросил я, присев на кровать.

Она зевнула.

- Да.

- Ты весело провела выходной?

- Да. Я люблю Фрэнни. Она такая милая.

- Да, она милая.

Я вспомнил ее обиженное выражение лица, и у меня сжалось в груди. Что случится, если она решит, что больше не хочет работать няней у меня? Тогда девочки потеряют ее, и это будет полностью моя вина. Боже, я действительно все испортил.

- Она моя любимая няня. Она сказала, что ей тоже снились кошмары, когда она была в моем возрасте.

- Правда?

- Да. А потом кто-то рассказал ей, что некоторые камни помогают расслабиться и лучше спать. Она даже дала мне один, видишь? Она вытащила руку из-под одеяла и раскрыла кулак. На ее ладони лежал маленький, гладкий камень.

Я включил лампу на ее тумбочке и присмотрелся. Это был какой-то кристалл с прожилками фиолетового, зеленого и лавандового цветов. Идеальный подарок для Фелисити.

- Это было мило с ее стороны.

Она закрыла кулак и снова засунула руку под одеяло.

- Может ли она как-нибудь еще переночевать у нас?

- Ну... посмотрим. Я выключил лампу, наклонился и поцеловал ее в щеку. - Спокойной ночи, Мэвис.

Она хихикнула.

- Спокойной ночи, папочка.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Дверь спальни Милли была закрыта, и я осторожно постучал.

- Входи, - сказала она.

Открыв дверь, я увидел, что она читает в постели при свете лампы на тумбочке. Я вошел и сел у ее ног.

- Привет.

- Привет. Она не отрывала глаз от книги.

- Все в порядке?

- Думаю, да.

- Ты думаешь? Я взял у нее из рук книгу в мягкой обложке и закрыл ее. - Это звучит не очень убедительно.

- Папа, ты потерял место на котором я остановилась, - сказала она раздраженно.

- Я найду его снова. Скажи мне, что случилось.

- Ничего. Она играла с несколькими свободными нитками на своем одеяле.

- Я тебе не верю.

Она пожала плечами.

- У меня болит живот.

Обеспокоенный, я положил ее книгу на тумбочку.

- Твой живот не беспокоил тебя уже несколько месяцев. Что-то случилось?

- Нет.

Я не поверил ей. Очевидно, что проблема была, но она не собиралась говорить мне, в чем она заключается. На мгновение я запаниковал, что это что-то связанное с половым созреванием, у меня закружилась голова, и я вспотел. Что, черт возьми, я собирался делать, когда начнутся все эти изменения? Боже, почему они не могут оставаться вечно маленькими?

- Милли, ты… Мой голос надломился, и я прочистил горло. - Хочешь грелку? Адвил?

- Нет. Я в порядке, папа. Она повернулась на бок спиной ко мне.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Я наклонился, поцеловал ее голову и выключил лампу. Ее волосы тоже пахли сладко, но не детским шампунем. Больше фруктами. Как женские шампуни. Потом я еще минуту стоял и смотрел на нее, удивляясь, как пролетели года. Казалось, что только вчера...

- Папа?

- Да?

- Что ты делаешь?

- Смотрю на тебя. Думаю о том, что ты слишком быстро растешь.

- Перестань. Это странно.

Я засмеялся.

- Извини. Я уже ухожу. Ты уверена, что не хочешь грелку?

- Уверена. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи. Я дошел до ее двери и обернулся. - Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Спустившись вниз, я почувствовал себя немного лучше, но не намного. Боли в животе Милли, как и кошмары Фелисити и боязнь монстров Уинифред, начались после отъезда их матери и обычно вспыхивали всякий раз, когда Карла говорила, что приедет в гости, хотя она редко это делала.

На кухне я подошел к телефону Милли, который был подключен к зарядке, взял его и ввел пароль. У нас с ней было соглашение - я разрешал ей иметь телефон, а она разрешала мне иметь к нему доступ в любое время, чтобы убедиться, что она не сидит в социальных сетях и не переписывается с серийными убийцами. Время от времени я просматривал ее сообщения, но в основном это были длинные переписки, полные эмодзи, между ней и несколькими друзьями, и иногда сообщения от ее матери.

Когда я увидел, что Карла выходила на связь сегодня, боль в животе Милли обрела смысл.

Привет, дорогая, я просто хотела сказать тебе, как я рада тому что увижу тебя! Не забудь, ничего не рассказывай своим сестрам, чтобы это было сюрпризом! Я говорю тебе об этом только потому, что ты прислала мне сообщение, в котором написала, как сильно ты по мне скучаешь. Это было так мило с твоей стороны написать мне, но, услышав, что ты грустишь из-за меня, мне тоже стало грустно. После этого у меня несколько дней была мигрень. Я бы очень хотела быть там на показе мод матери и дочери, о котором ты говорила, но эта дата мне не подходит. Но зато я увижусь с тобой в пятницу, и мы так хорошо проведем время!

Я положил телефон, моя кровь кипела. Я специально попросил Карлу не рассказывать детям о ее визите, а она тут же за моей спиной начала переписываться с Милли. И как она смеет заставлять Милли чувствовать себя виноватой за то, что та сказала ей, матери, что скучает по ней! Задыхаясь, я метался по кухне. Мне хотелось ударить что-нибудь. Швырнуть что-нибудь. Разрушить что-нибудь. Открыв заднюю дверь, я несколько раз вздохнул ледяного воздуха, чтобы успокоиться, но это почти не возымело эффекта. Затем я вошел в дом и выпил немного виски.

Через десять секунд я уже поднимался по лестнице по трое за раз, затем открыл дверь Милли.

- Милли? Ты еще не спишь, дорогая?

- Нет.

- Могу я с тобой поговорить?, - спросил я, борясь за самообладание.

- Можешь.

Я подошел к ее кровати и сел у ее ног.

- Я видел сообщение от мамы на твоем телефоне. Это то, что тебя беспокоит?

Молчание.

- Она сказала, что приедет в гости.

- Я знаю.

- На этот раз она действительно приедет ?

- Этого я не могу сказать.

Милли повернулась и посмотрела на меня.

- Иногда я очень скучаю по ней и хочу, чтобы она была здесь. А иногда мне хочется, чтобы она просто держалась подальше.

Мое горло сжалось.

- Это нормально, что ты так хочешь, дорогая. Все, что ты чувствуешь, это нормально.

- В школе проходит показ мод с матерью и дочерью, - грустно продолжила она.

- Я знаю. Для чего он?

- Это что-то вроде сбора средств. Я должна сама создать свои наряды. Все мои подруги делают это.

- Ну, это глупо и несправедливо, - огрызнулся я. - Не у всех есть мама.

- У всех моих друзей есть. Даже если их родители развелись, их матери все равно рядом.

Я выдохнул, чувство вины тяжелым грузом лежало на моих плечах.

- Мне жаль, Миллс.

Милли замолчала на мгновение.

- Она хоть еще любит нас?

- Конечно, любит. Я наклонился к ней, положил руку ей на плечо и откинул ее волосы с лица. - И я тоже.

- Я знаю, что ты любишь.

Это должно было сделать меня счастливым, но я все еще чувствовал, что этого как-то недостаточно. Я попытался снова.

- Иногда мамы и папы решают, что больше не хотят быть женатыми, но они всегда любят своих детей.

- Но если ты любишь кого-то, ты хочешь быть с ним, правда?

- Ну... да. Обычно. Но любовь - это сложно.

- Такого не должно быть, - сказала она со свирепостью. - Если ты любишь кого-то, ничто другое не должно иметь значения. Ты должен делать все возможное, чтобы быть с ним как можно больше.