Она закрывает глаза, когда мой большой палец касается ее щеки.

— Что случилось с запретом прикасаться? Это правило.

Прикосновение к ней вызывает во мне прилив собственничества.

— Будь со мной нарушителем правил. — Я сокращаю расстояние между нами, одной рукой обхватываю ее шею, притягивая к себе. Она задыхается, когда наши губы соприкасаются.

Я держу их мягкими и невинными, не зная, как она отреагирует. Вместо того чтобы оттолкнуть меня, ее пальцы хватают ткань моей рубашки, притягивая меня ближе.

Наш поцелуй совсем не похож на тот, к которым я привык — такой сладкий и мягкий. Я хочу извиниться за то, что забыл наш первый поцелуй, потому что был пьяным засранцем. Извиниться за то, что заставил ее пройти через дерьмо, пытаясь удержать ее на расстоянии. Это шок для моей системы, когда ее язык проводит по шву моего рта, прежде чем она прикусывает мою нижнюю губу. Мое тело реагирует как никогда раньше, по позвоночнику ползут мурашки. Рычащий звук пробирается в мое горло. Я отстраняюсь.

— Так вот как это будет? Я пытаюсь быть милым.

Ее глаза смотрят на меня с редкой легкостью, которой я никогда раньше не видел.

— Кто бы мог подумать, что парень, известный столькими непристойными поступками, будет стараться быть милым?

— Ты возишься с кем-то, кто не воспринимает твои насмешки легкомысленно.

— Если они будут такими же легкими, как твои поцелуи, думаю, я выживу. — Она прижимает ладонь к груди и улыбается мне.

Я затыкаю ее карающим поцелуем. Мой язык бьется о ее язык, не давая ей расслабиться, желая завладеть ею. Показать ей нашу связь и заставить ее представить мой язык в других местах. Лизать, дразнить, дразнить. Елена тает в моем теле, отдаваясь мне.

Ощущение ее прикосновения ко мне опьяняет. Она отдает так же хорошо, как принимает. Моя кожа нагревается от осознания того, что она проводит ладонями по моим напряженным рукам. Должно быть, я выпил в клубе столько алкоголя, что не помню, как целовал ее. Я бы снова и снова корил себя за такое глупое решение, потому что это дерьмо незабываемо.

Поцелуй с ней на вкус как самый сладкий вид разрушения. Она оживляет мое тело своим прикосновением, толчок энергии проносится по моему телу. Мой член пульсирует в джинсах, когда она проводит языком по моей нижней губе. Я прижимаюсь бедрами к ее бедрам, показывая ей, как сильно я ее хочу. От желания у меня помутилось в голове.

Она отрывается от поцелуя, прежде чем отстраниться. Ее пальцы проводят по припухшим губам, привлекая мое внимание к причиненному мной ущербу.

— Я не думаю, что это должно повториться.

— Почему? — я делаю шаг к ней.

Она снова делает шаг назад.

— Мы работаем вместе. Нет необходимости усложнять ситуацию.

— Поверь мне, когда я говорю, что поцелуй с тобой — наименее сложная вещь в моей жизни сейчас.

В ее глазах вспыхивает что-то, что я распознаю как жалость.

— Ты не в лучшем положении.

— Я устала так жить.

А я устал от того, что каждый день увязаю в своей тревоге.

— Я думаю, это отличный первый шаг, но это не значит, что мы должны повторить то, что только что сделали.

— Ты собираешься вести себя так, будто этого никогда не было? — я сжал руки в кулаки.

— Конечно, раз уж мы так хорошо справились с первым разом. — Она поворачивается, чтобы взять свою сумочку с кухонного стола.

Внутри меня бурлит гнев на ее беззаботность. Я бы оскорбился и усомнился в своих навыках, если бы не то, как она прижалась своим телом к моему, практически умоляя о большем.

— Что, если я не хочу притворяться, что этого не было? — промурлыкал я.

Ее плечи опускаются, и она вздыхает.

— Я не собираюсь разрушать твое восстановление из-за чего-то вроде похоти. Тебе нужна стабильность, а что-то между нами было бы чем-то иным.

Даже я знаю, что это правда. Я пытаюсь выздороветь и бороться с тревогой, сдерживающей меня, в то время как она хочет построить свой бизнес, помогая мне. И если я чему-то и научился у своих друзей, так это тому, что везде, где есть такая похоть, любовь — рискованный побочный эффект.

Я ненавижу то, что Елена права. Я ненавижу это так сильно, что молчу всю дорогу обратно в отель.

Моя тревога снова побеждает, разрушая мой шанс на что-то хорошее. Мы с Еленой не были бы вместе, но не по тем причинам, о которых она думает. Отношения — даже физические — требуют базового уровня доверия.

В то время как у некоторых людей есть прочный фундамент, построенный для того, чтобы противостоять жизненным трудностям, мой — это эквивалент карточного домика, который может рухнуть от малейшего изменения.