Глава 17

Джакс

Когда я только начинал заниматься картингом, мне нравилась предгоночная нервозность. Я жил ради адреналинового кайфа перед гонкой, гул толпы подстегивал меня. Химический поток, проходящий через мое тело, подпитывал мою зависимость от адреналина.

Теперь я смотрю на свои трясущиеся руки со страхом и нерешительностью. Не желая выходить из себя во время случайного интервью, я достаю из сумки, с которой я была в день соревнований, свой пузырек с таблетками. После вчерашнего эпизода перед друзьями мне нужно быть осторожнее с количеством таблеток, которые я принимаю за один раз. Но после вчерашнего разговора с отцом я почувствовал желание заставить все в моей голове отключиться на ночь.

Хорошая, мать ее, работа. Чувство вины уже поглотило меня сегодня утром, когда я прочитал сообщение Лиама с предложением выслушать меня, если мне нужно с кем-то поговорить. Как бы я ни был благодарен Лиаму, я и так достаточно разговариваю с Томом.

Я откручиваю крышку и высыпаю таблетки в руку. Мое тело застывает при виде множества сложенных кусочков фиолетовой бумаги, смешанных с таблетками.

Я выливаю остатки содержимого бутылки на журнальный столик в своем номере. После нескольких мгновений разглядывания квадратных бумажек, я отрываю одну из них, чтобы узнать, что на ней написано. На бумаге аккуратным скорописным почерком, который я узнал как почерк Елены.

«Сэкономь на Ксанаксе, купи щенка. Это сделает тебя счастливее в долгосрочной перспективе.»

Не знаю, почему это нелепое утверждение вызывает у меня смех. Заинтересовавшись, что еще написала Елена, я хватаю еще одну.

«Если я поменяю твой Ксаны на Тик-Так ты заметишь?»

Я хватаю остальные, с трудом скрывая ухмылку, когда разворачиваю каждое из них.

«Обнимашки, а не наркотики. Серьезно, это твой ваучер на бесплатные объятия.»

«Если ты пропустишь таблетки, я предложу тебе одно занятие на выбор.»

«Один купон на «бесплатный выход с гала-вечера», если ты откажешься от таблеток.»

«Таблетки — это как 80-е. Ты слишком крут, чтобы делать что-то, что не в моде.»

«Бесплатный вечер кино за мой счет, ужин включен, если ты выбросишь таблетки.»

«Один бесплатный урок испанской грязной речи, если ты не примешь таблетку.»

Я никогда не ожидал, что что-то простое, вроде этого, заставит меня успокоиться. Елена, даже не присутствующая в комнате, наполняет мою грудь чем-то теплым.

Елена не должна была этого делать. Она могла бы позволить мне принимать таблетки, если бы я вел себя хорошо. Я думал, что это все, о чем она заботится, но, возможно, я ошибался. Возможно, ее желание помочь мне — это не просто быстрый способ заработать деньги.

Я кладу таблетки листки бумаги обратно в бутылку. Внутри меня щелкает какой-то переключатель, когда я сохраняю ту таблетку, которую хочу использовать после окончания гонки.

Я хочу измениться. Не потому, что Маккой хочет этого, и не потому, что все меня осуждают. Я хочу измениться, потому что тот, у кого есть все основания уйти, отказывается покидать мою сторону.

И вот так я прихожу к пониманию того, что мне нужно спасать себя.

— Это то, на что ты хочешь потратить свою активность? Правда? — Елена смотрит на фиолетовый лист бумаги, который она написала. Я завожу двигатель своего внедорожника McCoy Z-Wagon и выезжаю с парковки отеля.

— Ага. Введи свой адрес. — Я протягиваю ей свой телефон.

Оказывается, спасение себя включает в себя преодоление некоторых моих страхов в отношении Елены. Первый шаг в моем плане — проводить с ней больше времени, активно стараясь не быть придурком. Она заслуживает лучшего от меня после всего, с чем она мне помогает.

— Не буду врать, я думала, что ты выберешь более интересное занятие в свой выходной перед завтрашними тренировочными раундами.

— И пропустить возможность увидеть твои эксклюзивные снежные шары? Никогда. — Я смотрю вперед, игнорируя желание посмотреть на Елену.

Ладно, я хочу увидеть снежные шары и увезти Елену подальше от сцены Формулы-1 на час или два. Я никогда не притворялся, что не был эгоистичным дерьмом.

— Я точно пожалею, что показала тебе их. Я знаю это. — Она возвращает мне мой телефон с ее адресом, набранным в приложении GPS.

Я привожу нас в ее небольшую квартиру, расположенную на окраине Монако. Старый многоквартирный дом выглядит совсем иначе, чем мой роскошный пентхаус на побережье.

— Это твоя квартира? — я смотрю на обветшалое здание, которое от одного порыва ветра может опрокинуться.

— Да. Я знаю, что это не то, к чему ты привык, но не все из нас могут позволить себе квартиру в высотке с персональным камердинером.

— Прости. Я не хотел тебя оскорбить. — Черт, я не понимал, насколько сильно отличаются наши жизни до этого момента. Она делает небольшие замечания то тут, то там, но до этого момента меня это не задевало.

Она достает ключи из сумочки.

— Все хорошо. Я думаю, здесь уютно.

Это дерьмо, вот что это такое.

Мы с Еленой поднимаемся по лестнице к входу в ее здание. Я следую за ней, когда она резко сворачивает в маленький коридорчик, в котором слишком много разных пятен.

— Ты живешь на первом этаже? Разве это не опасно?

— Опасно? — она оглядывается на меня, приподняв брови.

— Да. Знаешь, небезопасно от грабителей и все такое.

Я изо всех сил пытаюсь отрицать беспокойство, звучащее в моем голосе.

Спина Елены выпрямляется, пока она возится с ключами.

— Пожалуйста, я выросла в Мексике. Лестница не защитит меня от плохих людей. — Она открывает дверь в свою квартиру.

Я проверяю ржавый засов, прежде чем последовать за ней внутрь.

— Но ты живёшь одна. Это другое дело.

Что со мной не так, я становлюсь таким озабоченным и дерьмовым?

Елена, похоже, думает о том же, ее брови сошлись, когда она смотрит на меня расширенными глазами.

— Я живу здесь одна уже два года. Думаю, я справлюсь с этим.

— Ты часто возвращаешься домой? В Мексику, то есть?

Она прочищает горло.

— Это больше не дом.

Ладно, как ты все испортил, Джакс.

— Итак, покажи мне товар.

Гладко. Десять из десяти за переход. Мне крышка. Этот план принимает худший оборот.

Елена проводит мне самую быструю экскурсию из всех известных, учитывая, что ее квартира размером с мою гардеробную в Лондоне. Она подводит меня к полке у окна, где хранятся ее снежные шары.

— Вау!

Я стою лицом к лицу со снежным шаром, изображающим два сахарных черепа. Это не совсем то, чего я ожидал от кого-то вроде нее.

— Сахарные черепа символизируют ушедшие души. — Она берет снежный шар.

— Если они ушедшие, то почему они разноцветные?

— Потому что в моей культуре смерть не должна быть мрачной и серой. Это должно быть время праздника. Хотя, думаю, это легче сказать, чем сделать, потому что чертовски трудно праздновать то, что причиняет боль. — Елена встряхивает снежный шар. Разноцветные блестки рассыпаются по черепам. Ее глаза становятся мутными, когда она ставит его обратно на полку.

— А этот играет музыку?

— Нет. — Она переходит к другому. — Этот я купила после того, как Элиас устроил меня на работу в Ф1. Это был один из лучших дней в моей жизни. Я была так взволнована, что в итоге купила первый попавшийся снежный шар, который не был предназначен для команды Элиаса. — Ее улыбка достигает глаз.

— Я не буду обращать внимания на то, что ты купила снежный шар Бандини, потому что это очень круто.

Я рассматриваю красную машину Бандини, стоящую в центре фальшивой трассы Формулы-1, окруженную падающими блестками.

Елена смеется, поднимая его и встряхивая.

— Ну, я думаю, ты оценишь эту часть. — Ее маленькие пальчики поворачивают металлическую ручку на нижней части глобуса, и звучит песня из Формулы-1. Это легкая мелодия по сравнению с обычной драматической, которую крутят по телевизору спортивные каналы.

Елена осталась верна своему факту: каждый снежный шар служит своей уникальной цели. Снежные шары бывают разных размеров и тематик. У нее даже есть один, который она купила после окончания университета, с поддельным дипломом и маленькой фотографией Елены внутри. Ее лучезарная улыбка показывает ее гордость.

— Я никогда не заканчивал университет. Черт, я даже не учился. — Я провожу большим пальцем по стеклянной сфере.

— В этом нет ничего плохого. Ты гонял где, в Формуле-3?

— Ф2, но кто проверяет. — Я одариваю ее наглой ухмылкой.

— Вот почему я верю, что ты сможешь снова выиграть чемпионат. У тебя есть природный талант к гонкам; тебе нужно только выбраться из своего ментального тумана, чтобы сделать это.

— Твой оптимизм мил.

— Сегодня ты сделал это. Ты не принял таблетку. Вместо этого ты здесь, со мной. — Елена ставит снежный шар обратно на полку.

Она показывает мне несколько других. Ее страсть и счастье, связанные с ее величайшими моментами, передаются мне. Находясь рядом с ней, я наполняюсь теплом, эквивалентным солнечному свету.

Благодарность за ее уязвимость делает меня глупым.

— Спасибо, что поделилась этой частью себя.

Ее взгляд блуждает, не останавливаясь ни на чем конкретном.

— Я думала, ты выберешь какое-нибудь место для своей деятельности. Например, я не знаю, сделать что-то мужское. Я удивлена, что ты попросил посмотреть эту коллекцию. Она крошечная.

— Я не смог устоять перед соблазном узнать больше о твоем секрете.

— Почему?

Мои руки дрожат от желания быть честным с ней.

— Потому что, несмотря на то, что я ежедневно говорю себе, что тебе не нужен рядом кто-то такой хреновый, как я, я не могу устоять перед желанием получить от тебя больше, чем следовало бы. — Что-то толкает меня прижаться к ее щеке. То же самое, что хочет притянуть ее ближе и прижаться губами к ее губам.

Она смотрит на меня широко раскрытыми пленительными глазами.

— Что ты делаешь?

— Я не знаю. — Я наклоняюсь ближе, глубоко вдыхая аромат ее шампуня. Мне нравится, как темнеют ее глаза, изучая мое лицо, а затем задерживаются на моих губах.