Я зарычала, как дикая кошка, извиваясь под ним, и начала наносить удары везде, куда могла дотянуться. По лицу, по бокам, по спине. Я вкладывала в удары все свои силы и слышала несколько хрустов в ответ на мою жестокость.

Орион шипел на меня, когда ему удалось поймать одно из моих запястий, и он ударил им по ковру над моей головой.

Я еще дважды ударила его свободной рукой по голове, прежде чем он поймал и ее, и прижал меня к земле.

— Сдавайся, — потребовал он, обнажив клыки.

Я рванулась вперед и со всей силы врезалась лбом в его нос. Раздался громкий треск, и кровь полилась по его лицу на меня.

Райдер громко рассмеялся, а Леон взволнованно закричал, но я не могла уделить им никакого внимания, чтобы посмотреть в их сторону.

— Черт, — выругался Орион, усиливая давление на мою грудь, когда он переложил оба моих запястья в одну свою руку, а другой ударил по горлу, прижав меня к земле.

Габриэль рычал где-то позади нас, а я продолжала извиваться под ним, несмотря на то, что он держал меня.

— Сдавайся, — снова потребовал Орион, его хватка была достаточно крепкой, чтобы удержать меня, но не настолько, чтобы задушить.

Мое сердце колотилось о ребра, когда я смотрела на его клыки и представляла, как он кусает одного из моих Королей. Или всех их. Одна только мысль об этом причиняла мне физическую боль, и рычание чистой ярости покинуло меня, когда я отказалась уступить его требованиям. Я родом из Алестрии, где банды правили городом, а кровь лилась по улицам каждый день. Я давно усвоила, что нельзя сдаваться, пока не умрешь. И мой громоподобный пульс не собирался сдаваться в ближайшее время. Может, я и не могла сравниться с Орионом в честном бою, но я точно знала, как драться грязно.

Я обмякла в его руках, тяжело дыша, наблюдая за триумфом, вспыхнувшим в его взгляде. Он поднял голову, провел языком по клыкам, оценивая доступные ему варианты и пытаясь решить, кого он хочет укусить первым.

В тот момент, когда он приподнял бедра на дюйм, я изо всех сил впечатала коленом между его ног. Он задохнулся и рухнул обратно на меня, а остальные парни в ответ издали возгласы болезненного сочувствия.

Я вырвала свою правую руку из его хватки и трижды изо всех сил врезала кулаком по его почкам, прежде чем отшвырнуть его от себя.

Он перекатился на спину с гневным рыком, и я бросилась на него, второй раз ударив его коленом по яйцам, а затем приземлилась ему на грудь. Я схватила в кулак его черные волосы и дернула за них изо всех сил, заставляя его сесть.

Он рванулся вперед и поймал меня в свои объятия, крепко прижав к себе, пока я не смогла пошевелиться. Я вонзила свои клыки прямо в его плечо, и рык, который он издал, был чисто животным, поскольку я нарушила Кодекс Вампиров. Но мне было плевать на этикет; он не собирался впиваться своими клыками ни в кого в этой комнате.

Орион отпустил меня и отпихнул от себя, вскакивая на ноги, но я в тот же миг оказалась на ногах и впечатала костяшками пальцев прямо в его горло.

Орион закашлялся, отступая на шаг, а я обогнула его, прыгнула на спину и зажала его в удушающем захвате, используя свой вес, чтобы прижать. Я не была столь вежлива, как он, и не сдерживалась, стараясь изо всех сил задушить его.

Он бросился назад, ударив меня о стену, но я не сдавалась, несмотря на вспышку агонии, которая пронеслась по моим сломанным ребрам, и он выругался, опустившись на одно колено.

— Хорошо, — шипел он, не давая мне опомниться. — Я сдаюсь.

Я мгновенно отпустила его и вскочила на ноги с возбужденным смехом. Мое платье было порвано, ребра точно сломаны, а кровь текла по лицу, но мне было наплевать. Потому что я, блядь, выиграла.

Я прижала дрожащую руку к ребрам, чтобы залечить их, а другой рукой указала на своих Королей, которые поднялись на ноги и, казалось, не знали, что сказать.

— Мои, — прорычала я собственнически, заявляя о каждом из них на одном дыхании.

— Ага, — сказал Орион и фыркнул от смеха, исцеляя себя. — Они твои, психо. И чтобы ты знала, ты нарушила около восьми правил Кодекса Вампиров. Тебе действительно нужно было пинать мои яйца? Дважды?

— Я сражаюсь, чтобы победить, — ответила я, поймав взгляд Райдера, который ухмылялся мне. — И это может быть кроваво, жестоко и по-всякому хреново. Но в конце концов я получила то, чего хотела. И это все, что действительно имеет значение, не так ли?

Орион долго смотрел на меня, прежде чем наконец кивнул в знак согласия, вытирая кровь с лица рукавом рубашки. — Что ж, спасибо за жизненный урок. Я буду работать над тем, чтобы быть более безжалостным. А пока я собираюсь пожелать тебе спокойной ночи и пойти найти себе хорошую девушку, из которой можно было бы выпить

Леон двинулся, чтобы проводить его, и я откинула голову назад, закрыв глаза и выпустив длинный вдох, когда адреналин наконец начал улетучиваться из моих вен. Я не знала, как, черт возьми, мне это удалось, но не могла не испытывать чувство облегчения от того, что мне это удалось.

— Ты просто охренительно невероятна, — прорычал Райдер, и я снова открыла глаза, обнаружив, что он стоит прямо передо мной.

— Из меня только что выбили все дерьмо ради тебя, — поддразнила я.

— Да. И ты выглядишь просто потрясающе, — он поднял руку и двумя пальцами коснулся боковой части моего лица, где кровь все еще текла по коже из раны на лбу. Я наблюдала за ним, пока он рисовал две линии на каждой из моих щек, темная улыбка озарила его лицо, когда он любовался своей работой. — Мой воин.

Я ухмыльнулась, поймала его запястье и повернула его руку так, чтобы размазать свою кровь на его губах, после чего наклонилась вперед, чтобы поцеловать его. Он затих от моего прикосновения, и я зарычала, отстраняясь, желая, чтобы они с Данте в тысячный раз оставили эту гребаную сделку в покое.

— Ты так и будешь стоять и смотреть на нее, stronzo, или ты исцелишь ее? — потребовал Данте, становясь передо мной, и агрессивно стукнув плечом о плечо Райдера, прежде чем протянуть руку, чтобы залечить рану на моей голове.

— Всегда заботишься обо мне, Drago, — поддразнила я, глядя на него.

— Ты не нуждаешься в заботе, amore mio, — яростно ответил он. — Думаю, ты только что это доказала.

Стремительное движение заставило меня посмотреть вверх за полсекунды до того, как Леон налетел на Данте и Райдера, заставив их расступиться по обе стороны, а затем схватил меня в объятия и поцеловал со всем солнечным жаром.

— Это было. Так. Охуенно. Горячо, — воскликнул он, целуя меня на каждом слове.

— Никто не отнимет у меня никого из вас, — прорычала я по-собственнически. — Даже звезды не имеют права голоса. А если они попытаются, я надеру им задницы.