Капитаном другой команды был жилистый парень по имени Финли со злым блеском в глазах и тонкими усами, которые делали его похожим на злодея из двадцатых годов. Он ухмыльнулся мне, когда Марс поднес свисток к губам и весь мир сузился в этот момент.

Марс подбросил мяч вверх, раздался свисток и я прыгнул за ним, используя магию воздуха, чтобы подбросить меня выше и выхватить мяч из воздуха.

Через полсекунды Финли врезался в меня, и я тяжело упал на землю под ним, воздух выходил из моих легких, пока я боролся за мяч.

Он с ожесточением бил кулаками по моим бокам, и я вздрагивал от резкой боли, которая следовала за каждым ударом.

С решительным рычанием мне удалось просунуть ноги между нами и ударить его коленом, сбив его с ног. Я крутанулся на земле, изо всех сил подбрасывая тяжелый мяч и удовлетворенно вскрикнул, когда Леон поймал его и помчался прочь.

Я поднялся на ноги и помчался за ним, готовый помочь ему сделать бросок, если бы он нуждался во мне, но боль продолжала расцветать в моем боку.

Толпа кричала о своей поддержке, когда Леон мчался к Яме с мячом под мышкой и низко опущенной головой, врезаясь прямо в каждого члена команды соперника, когда они приближались к нему, и отправляя их в полет.

С львиным ревом он прорвался между двумя защитниками ямы и забил мяч прямо в яму, заработав первое очко в игре для Авроры и приведя толпу в восторг.

Я ликовал вместе с остальными и побежал к Воздушной Дыре в северной части поля, чтобы подождать и посмотреть, будет ли в следующем раунде мяч от этого элемента.

Данте присоединился ко мне у отверстия, пока мы ждали, когда таймер обнулится, и я взглянул на него с ухмылкой. Он не ответил, вместо этого указав на мой бок и я посмотрел вниз, чтобы увидеть кровь на своей рубашке.

Я быстро задрал рубашку и нахмурился, заметив несколько ран, сочащихся кровью, на ребрах. Удары, которые Финли наносил мне, причиняли боль, но я не понимал, насколько сильную. Я также не мог понять, как именно он разрезал меня.

— Stronzo barare (п.п. придурок жульничает), — прорычал Данте, протягивая руку, чтобы вытащить кусочек льда из моего бока. Боль усилилась, когда он это сделал и я быстро приложил руку к ранам, чтобы залечить их.

— Он ударил меня ножом? — недоверчиво спросил я. Нам разрешалось использовать магию в захватах во время игры, но намеренно ударить кого-то ножом было против правил. — Мы должны сказать тренеру Марсу...

— Нет, mio amico. Оскуры сами решают свои проблемы.

— Я не Оскура, — возразил я. — И если он жульничает, мы должны...

— Мы можем победить этих stronzo, даже если они жульничают, — прорычал Данте, четко приказав мне не говорить ни слова нашему тренеру. — А если они продолжат играть грязно, то после матча они узнают, с кем именно они тягались.

Я открыл было рот, чтобы выразить протест, но тут раздался свисток, возвещающий о начале следующего раунда, и из Водяной проруби вылетел ледяной мяч.

Данте помчался через поле, чтобы перехватить игрока Эверстар, который поймал его, и я вступил в игру, когда побежал играть дальше.

***

Толпа восторженно ревела, когда на табло высветился окончательный счет.

Академия Аврора: 12

Академия Эверстар: 11

Мы победили. Но, черт возьми, это было тяжело. Как только команда Эверстар поняла, что мы не собираемся подавать на них жалобу за жульничество, их тактика стала еще грязнее. Я был весь в синяках и крови, магически истощен от частого самоисцеления, и зол как черт. Мне хотелось пожурить Данте за то, что он не позволил нам рассказать об этом тренеру Марсу. Мы почти проиграли игру и только моя последняя, отчаянная гонка к Яме спасла нас в конце концов.

— Ты выглядишь злым, cavallo, — сказал Данте, обнимая меня, когда мы уходили с поля. — Разве ты не должен праздновать нашу победу?

— Да, — выдавил я из себя. — Я просто... мы не должны были позволять им вот так обманывать.

— Кто сказал, что им все сойдет с рук? — промурлыкал Данте. Его хватка на мне усилилась, когда мы приблизились к раздевалкам и вместо того, чтобы последовать за остальными членами нашей команды внутрь, он направил меня к раздевалкам Эверстар.

Леон ухмыльнулся, когда присоединился к нам, пробираясь вперед по другую сторону от меня, в его глазах была та же опасность, которую я наблюдал в ночь в ломбарде.

— Куда мы идем? — растерянно спросил я.

Данте усмехнулся, прикрыл рот свободной рукой и завыл, призывая свою стаю. Напряжение нарастало в моем нутре, когда Оскуры помчались к нам, за нами тянулись товарищи по стае из школы и его семьи.

Данте толкнул дверь в раздевалки и по моему позвоночнику пробежала дрожь предвкушения, когда команда Эверстар посмотрела в нашу сторону.

— Итак, — позвал Данте, его голос был громким и властным. — Кто здесь подумал, что будет хорошей идеей обмануть Короля Оскура?

— Послушай, парень, — быстро сказал Финли, вставая перед своей командой и его самоуверенное поведение улетучилось в мгновение ока. — Это не личное. Мы постоянно жульничаем... и ты все равно выиграл, так что ничего страшного, верно?

Данте повернулся, чтобы посмотреть на свою семью, которая сгруппировалась в пространстве позади нас. — Вы думаете, ничего страшного, что они так меня не уважают? — спросил он небрежно.

Волки вызывающе зарычали, и в ответ на это волосы вздыбились на моем затылке.

Темная улыбка озарила черты лица Леона, а его руки сжались в кулаки, когда он уставился на команду, которая пыталась обманом лишить нас победы.

— Не думаю, что они согласны с тобой, stronzo, — усмехнулся Данте, вернув взгляд на Финли.

Финли отступил назад, натолкнувшись на нескольких своих товарищей по команде, как будто думал, что сможет убежать, но волки уже кружили вокруг них, загоняя их в угол и низко рыча.

— Я думаю, тебе нужно получить урок об уважении, — медленно произнес Данте, с намерением шагая вперед, и ведя меня за собой, крепко прижимая руку к моему позвоночнику.

Я сопротивлялся, пятки упирались в кафельный пол, когда я слегка покачивал головой.

Данте перевел на меня свой темный взгляд, и все шутки и игривость улетучились из него. В его взгляде не было ничего от того парня, которого я начинал считать своим другом. Передо мной был Король Клана Оскура, Штормовой Дракон, рожденный от волков. И его мрачное выражение лица говорило о том, что он настроен решительно.

— Ты с нами или против нас, cavallo, — предупредил он, когда дрожь страха пробежала по моему позвоночнику.

— Давай, парень, — подбодрил Леон, хлопнув меня по плечу. — Разве ты не хочешь преподать урок этим засранцам? Они жульничали, чуть не стоили нам матча, пырнули тебя.

Я задумался, пока Волки завывали, подбадривая меня, а Данте держал меня под прицелом своего взгляда. Они были правы: эти парни почти украли у нас победу только потому, что не были достаточными фейри, чтобы играть по правилам.

— Разве тебе не надоело позволять жизни гадить на тебя, cavallo? — Данте соблазнительно мурлыкал. — Разве ты не хочешь почувствовать, каково это - взять бразды правления в свои руки? Разве ты не хочешь узнать, каково это - быть Альфой?

Каким-то образом его слова проникали сквозь мои защитные механизмы, взывая к каждой маленькой кричащей части меня, которой всегда доставалось в жизни несладко. Они шептали о том, как моя мама передала мне этот долг, и о том, на какую жизнь будет обречена моя сестра, если я не смогу выплатить его. О том, что ни разу за всю мою жизнь у меня не было ничего легкого. А потом появились такие засранцы, как Финли и попытались обманом лишить меня одной из тех немногих вещей, которые я сам заработал.

Из горла Леона вырвался рык, и он пошел вперед, уже не дожидаясь, пока я присоединюсь к нему, когда он бросил на пол свою грязную футболку питбола.

— Последний шанс, mio amico, время доказать, какой ты фейри, — сказал Данте.

Электричество потрескивало в воздухе, когда он повернулся лицом к Финли и остальным членам его команды обманщиков. Прикосновение штормовой силы Данте зажгло во мне собственную искру, и я решительно шагнул к нему.

Он был прав. Пришло время перестать позволять жизни гадить на меня. Пора встать во весь рост и стать хозяином своей судьбы. Я не собирался позволить Старушке Сэл разрушить будущее Элис, и уж точно не собирался быть человеком, который стоит в стороне и позволяет людям вроде Финли принимать меня за дурака.

Рычание ярости вырвалось из моих губ и волки завыли, когда внезапно началась драка.

Я поддался жажде крови, позволив своим инстинктам руководить мной, и мои кулаки пустились в ход, колотя плоть и кости с яростью, подпитываемой всей несправедливостью, которую мне пришлось пережить в своей жизни.

Я с криками наносил удары, пинал, кусал и разрывал своих врагов, а Леон и Данте сражались рядом со мной. Несколько волков присоединились к схватке, чтобы уравнять численность и на короткое время я ощутил, каково это — быть частью стаи. И не просто стаи, а самой страшной стаи оборотней во всей Алестрии.

Я потерял всякое представление обо всем вокруг, кроме боли в конечностях, когда на меня обрушивались удары и напряжение мышц, когда я отбивался с адской яростью.

— Мы победили, cavallo! — донесся до меня голос Данте, когда я продолжал бить, бить и бить. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем я понял, что Финли перестал отбиваться подо мной.

Рука Леона схватила меня за плечо, и он потянул меня вверх, чтобы я встал рядом с ним.

Кровь сочилась с моих костяшек, а грудь вздымалась, когда я оглядывал окровавленных и избитых членов команды Эверстар.

Волки вопили о своей победе, а Данте смеялся.

Я поднял глаза и увидел Розали Оскуру, которая снимала все это с диким блеском в глазах, а ее старшие кузены тесно сгрудились вокруг нее, защищая.

Какая-то часть меня задавалась вопросом, должен ли я был чувствовать себя виноватым за то, что зашел слишком далеко. Но в это мгновение я не ощутил вины. Все, что я чувствовал, это силу осознания того, что я дал отпор. Победу над тем, кто пытался сбить меня с ног.