7. Элис

Ветер завывал и мертвые листья вихрились вокруг меня, когда я бежала по грязной тропинке сквозь деревья. Было темно, но в конце туннеля, образованного высокими стволами деревьев, бледно светила луна. Если бы я только смогла добраться до света, то была бы в безопасности. Но как бы быстро я ни бежала, я не могла приблизиться к безопасному месту впереди.

Бросив взгляд через плечо, я почувствовала страх, когда увидела приближающуюся фигуру в плаще. Мое сердце забилось в паническом ритме и я постаралась бежать быстрее. Но это было бесполезно: холодная рука опустилась на мое плечо и я закричала, когда меня снова притянули в их объятия...

Я задыхалась, когда проснулась, пытаясь сесть, но оказалась прижатой.

На мгновение я вскрикнула, так как страх из моего кошмара последовал за мной в реальность, но тепло тела, прижавшего меня к постели, быстро прогнало мой страх и я узнала Леона в темноте.

Он перевернулся во сне, его рука и нога были перекинуты через меня, при этом он все еще держал меня близко и полностью обездвижил меня под собой.

Я попыталась вырваться, но он издал тихий рык и только крепче прижал меня к себе.

С моих губ сорвался смешок и я поймала его руку, пытаясь сдвинуть ее. Но он был как мертвый груз. Около двухсот фунтов мускулистого Льва-перевертыша, не замечающего окружающий мир, и спящего на мне.

— Леон, — прошептала я, толкаясь снова.

Он притянул меня к себе, уткнувшись в мою шею так, что его щетина коснулась моей кожи.

Я чуть не рассмеялась, но Леон был до смешного горяч и я начала потеть, прижавшись к нему.

— Леон? — сказала я громче. — Ты меня раздавишь!

— Я хочу попробовать те, что с сырной начинкой...

Его нога переместилась на мою и клянусь, я оказалась прижата еще сильнее.

Я схватила его за руку и начала трясти его, сначала осторожно, потом сильнее, когда он все еще не проснулся.

— Засунь это мне в рот, — прорычал он.

Я захихикала и толкнула его чуть сильнее, сумев получить несколько дюймов пространства, но вскоре он снова прижал меня к себе.

Мне было так жарко, что трудно было дышать. Мне нужно было немного пространства, а Леон так крепко спал, что я не могла разбудить его, чтобы он слез с меня.

С приливом моей вампирской силы, я наполовину приподняла его и смогла освободиться. Леон снова плюхнулся на то место, которое я только что освободила и я изогнулась, пока не оказалась сидящей у изножья его кровати.

Его обнаженная грудь привлекла мое внимание на несколько долгих секунд, когда я вспомнила, как вчера вечером проводила по ней губами. Леон попросил меня снова остаться с ним и я согласилась, потому что меня немного зацепило то, как он заставлял меня чувствовать себя и как я смеялась, находясь в его обществе.

И я не могла отрицать того факта, что я была рада и дальше избегать Габриэля. Он был лжецом и засранцем и если бы я больше никогда его не увидела, все было бы слишком поспешно. Я не понимала, почему он спас меня в ночь вечеринки только для того, чтобы оттолкнуть меня и сразу после этого назвать лгуньей. Если его действительно волновало то, что со мной сделали в ту ночь, то почему он не хотел, чтобы кто-то искал того, кто это сделал? В этой школе был убийца и ложь Габриэля означала, что никто даже не искал его. Во всяком случае, никто, кроме меня. И я была уверена, что найду их сама.

Прежде чем мы с Леоном успели изучить возможности, которые открывает совместное пребывание в одной постели и при этом у меня было значительно меньше похмелья, в общежитие вернулись Саша и Эми. Леон хотел снова прогнать их, но это заставило меня почувствовать себя полной задницей, поэтому он неохотно согласился позволить им остаться. Затем он захотел продолжить дурачиться со мной, несмотря на то, что они были в комнате и я перекрыла доступ. Вместо этого мы смотрели Фейфликс и засыпали вместе.

Но как бы мне ни нравилось тепло объятий Леона, односпальная койка была недостаточно большой для комфортного сна двух человек. Особенно если один из них был огромной задницей Льва-перевертыша, температура которого превышала норму примерно на пять градусов.

Леон перешел в режим морской звезды, как только я освободила свое место и теперь он занимал каждый дюйм своей кровати.

Его рука все время перемещалась по тому месту, где была я, словно он охотился за мной, и я толкнула подушку в его руки, наблюдая за ним с весельем. Он улыбнулся во сне, подтащил подушку ближе к себе и прижался к ней так, словно не было никакого завтрашнего дня.

Я прикусила губу от смеха и на мгновение оглядела затемненное пространство.

Была середина ночи и мне нужно было вернуться ко сну, но не похоже, что я легко смогу сделать это в кровати Леона.

Мой взгляд остановился на пустой нижней койке в другом конце комнаты и сердце заколотилось при мысли о лежащем там брате.

Я выскользнула из кровати, пальцы ног погрузились в ковер, когда я пробиралась через всю комнату к кровати.

Я не была до конца уверена, хорошая это идея или ужасная. Будет ли сон в постели Гарета способствовать тому, что я почувствую себя ближе к нему? Или я буду чувствовать его отсутствие еще острее, если буду находиться в его пространстве? Может быть, я вообще ничего не почувствую. В конце концов, это была просто пустая кровать. Место, где я никогда его не видела. Но она все еще была его.

Я неуверенно опустилась в его пространство и провела пальцами по прохладным простыням. Были ли это те простыни, на которых он спал в ночь перед смертью? Или кровать была разобрана и застелена заново, как будто его здесь вообще никогда не было?

Матрас прогибался подо мной и я продолжала медленно водить руками по простыне, откидываясь назад, пока не оказалась на его месте.

Я издала дрожащий вздох, одна слезинка выскользнула из уголка моего глаза и сбежала по щеке, чтобы впитаться в его подушку.

Что с тобой случилось? Как ты докатился до жизни такой, медведь Гэр? Ты ведь знаешь, что забрал с собой самое лучшее, когда умер, не так ли? Потому что я оставалась лучшей частью себя только тогда, когда ты был рядом и пробуждал во мне свет. Посмотри на меня сейчас, посмотри, что осталось без тебя...

Я обхватила себя руками за грудь, повернулась и прижалась лицом к его подушке, надеясь почувствовать себя ближе к нему. Но его тут не было. Не было ни запаха, ни чувства, ни ощущения его присутствия. Это была просто пустая кровать. Это место уже забыло о нем.

Боль поднялась внутри меня, словно она только и ждала этого момента, желая поглотить меня целиком.

На какое-то время я отдалась бездне, давая волю слезам и желая о многих вещах, которых у меня больше никогда не будет.

Например, когда он всегда обнимал меня одной рукой, но сжимал вдвое сильнее, чтобы компенсировать это. Или то, как он забирался в мою кровать и обнимал меня, когда мы были маленькими, а мама работала в клубе. Он всегда говорил, что это для того, чтобы убедиться, что я не боюсь. Но мы оба знали, что правда в том, что именно он не любил темноту. А теперь он навсегда потерялся в темноте. И я не могла быть рядом, чтобы обнять его.

Моя душа жаждала хоть чего-то от него, хоть чего-то, хоть малейшего ощущения его присутствия, чтобы напомнить мне, что он был здесь. Моя магия выскользнула из моего тела, охотясь, ища, ища его. И на краю моих чувств появилось покалывание.

Я взволнованно вздохнула и перевернулась на спину.

Покалывание все еще было там, прямо передо мной. Я инстинктивно потянулась вверх, ощущая знакомый след его силы. Кончики пальцев коснулись пружин кровати над моей, где спала Эми и я почти отбросил эту мысль, так как ничего там не обнаружил.

Но ноющее чувство в моем нутре заставило меня провести пальцами взад-вперед по пружинам, снова ища... что-то.

Слезы перестали капать, когда я сосредоточилась на слабой магической вибрации, которая звала меня и затихла, когда ее эхо покалывало кончики моих пальцев. Я сосредоточенно нахмурилась, вливая свою силу в ладонь, ища признаки магического сокрытия. Мое внимание привлек малейший намек на силу и я ухватилась за него, грубо дергая своей магией.

В последний момент я почувствовала сигнализацию, вплетенную в магию, но это не имело значения. Только тот, кто наложил это заклинание, почувствует сигнал тревоги, когда оно сработает, и я достаточно хорошо узнала магию, с которой работала, чтобы понять, что это магия Гарета. Если бы он мог услышать это в загробном мире, то, возможно, он знал бы, что я все еще работаю, чтобы отомстить за него. Но я в этом сомневалась. Он оставил здесь свою магию так же, как оставил меня. Забытой и одинокой.

Это заклинание было намного сложнее того, которое он наложил на свой тайник в стене, но с решительным рывком моя магия разорвала его и в матрасе надо мной появилась маленькая щель.

Я просунула в нее пальцы, стараясь не потревожить Эми, хотя, если все Львиные перевертыши спят так же крепко, как Леон, вряд ли мне есть о чем беспокоиться.

Что-то упало мне в руку и я удивленно посмотрела на одноразовый телефон, перевернув его на ладони.

Я перевернула его назад и нажала большим пальцем на кнопку включения, струйка адреналина хлынула через меня, когда он включился.

Это был простой девайс, предназначенный только для звонков и сообщений, я быстро открыла окно сообщений, чтобы посмотреть, что там скрывается.

Мои губы приоткрылись, а сердце выстукивало дикую мелодию, когда я обнаружила след сообщений от этого телефона к Габриэля Нокса. Я пролистала до самого верха и нашла сообщение, наполненное изображениями. Я нахмурилась, увидев список альтернативных личностей с прикрепленной к ним фотографией Габриэля. Он сказал, что за ним кто-то охотится... возможно, это часть его планов побега вместе с той квартирой, куда он меня привел. Но почему кто-то должен был его искать? И как мой брат догадался об этом?