― Это было пять минут назад. Теперь у меня волосы дыбом встают. С ним что-то не так, Тиа, клянусь.

― Все дело в его запахе.

Тиган отметила это, стоило только ему переступить порог.

― Запахе?

― А тебе не показалось, что от него… очень хорошо пахнет? ― по тому, как Эбби нахмурилась, Тиган поняла, что она не заметила ничего такого.

― Чем же? ― Эбби выглядела озадаченной. ― Одеколоном? Я ничего не почувствовала.

― Нет, это было скорее как… ― Тиган покачала головой. ― Не знаю, как это описать, ― от Финна исходил запах чего-то дикого, первобытного. Но скажи она это вслух, и Эбби бы припоминала ей эти слова до конца жизни.

― О боже, ― снова заладила Эбби. ― Вот так Бартоломью Дарк соблазняет своих жертв… их привлекает его запах. Запри дверь на ночь, ладно? Завтра я принесу святой воды из купели у церкви Дрого.

Тиган вздохнула.

― Когда ты последний раз читала книгу, в которой не было вампиров?

― Кто-то пишет книги без вампиров? Погоди… пингвины заставили нас читать Шепскира, верно?

― Шекспира, ― поправила Тиган.

― Неважно. Я почти уверена, что Меркуцио был вампиром. У него было такое специфическое поведение, понимаешь? Просто не выдалось возможности показать свои клыки.

― Я не ослышалась, Эбигейл, ты называешь Сестер Милосердия пингвинами? ― миссис Уилтсон спустилась по лестнице, таща за собой Эйдена. ― Если хочешь оставаться в этом доме, ты должна уважать набожных женщин.

― Простите, миссис Уилтсон, ― извинилась Эбби. ― Я покаюсь в этом на следующей мессе. Можно я останусь у вас еще на одну ночь?

― Не сегодня, ― отказала миссис Уилтсон. ― Тебе лучше пойти домой.

― Но… Я ведь помогала готовить ужин! Неужели я не могу его съесть?

― Надо дать Финну возможность освоиться, ― она подтолкнула Эбби к двери.

― По-моему, в соусе для спагетти не хватает чеснока, ― сказала Эбби, когда миссис Уилтсон вывела ее на крыльцо. ― Много-много чеснока!

― Я подумаю об этом.

Эбби соорудила из большого пальца и мизинца телефон и поднесла его к уху.

― Позвони мне, ― шепнула она Тиган, перед тем как миссис Уилтсон закрыла за ней дверь.

― Чеснок?

― Вампиры, ― коротко пояснила Тиган.

― Эбби считает… ― миссис Уилтсон покачала головой. ― Можешь позвонить ей позже и сказать, что у Финна нет клыков? У мальчика сломана рука. Любой бы побледнел. Давай разогреем ужин, пока они не спустились.

― Я постою на стреме, ― вызвался Эйден, становясь у подножия лестницы, ― и предупрежу, когда они начнут спускаться.

Миссис Уилтсон поставила на стол тарелки, а Тиган налила молока себе, Эйдену и Финну и вина родителям.

― Они там не торопятся, ― отметила Тиган.

― Ваш папа объясняет правила дома, ― сказала миссис Уилтсон. ― В больнице Скиннер не отходила от него ни на шаг. Она даже не позволила Финну поехать с нами. Эта женщина ничего не знает о мальчике. Он МакКамхейл до мозга костей.

― Что это значит?

― Это значит, что он Путешественник. Он не должен был жить по правилам мисс Скиннер.

― Они идут, ― Эйден выскочил из-за угла на четвереньках.

― Хорошо, ― ответила миссис Уилтсон. ― А теперь иди мыть руки.

― Я не хочу мыть руки. Хочу остаться здесь и посмотреть на Финна.

Миссис Уилтсон опустила подбородок и строго посмотрела на него.

― Да, мэм, ― Эйден пулей рванул в ванную.

Когда Финн зашел на кухню, у него на плече все еще висела сумка. Тиган повернулась так, чтобы видеть его краем глаза, пока раскладывала салфетки. На мгновение воцарилось неловкое молчание: Финн разглядывал картину Зеленозубой Джинни, а старшие Уилтсоны наблюдали за ним, пока не вернулся Эйден, с рук которого капала вода.

― Как ты сломал руку? ― спросил мальчик.

― Упал с дерева.

― Что ты делал на дереве?

― Вел себя как дурак.

Эйден ткнул пальцем в сумку.

― Это мужская сумка?

― Это мой набор для переезда.

― А что в нем?

― Сменная одежда. Лишняя пара носков и прочие вещи, которые всегда нужны в путешествиях. Хочешь посмотреть?

― Да! ― Эйден потянулся к нему, но Финн поймал его за руку. ― Сначала вытри руки.

Эйден вытер ладони о рубашку, а Финн поставил сумку на пол и открыл ее. Эйден порылся в ней и вытащил пару чистых носков, затем рулон клейкой ленты.

― Что это такое?

― Клейкая лента. Самая полезная штука на земле, ― серьезно ответил Финн. ― Клейкая лента может спасти от всего.

― Только не животных, ― Эйден сунул скотч обратно в сумку. ― Тиган лечит раненых животных в зоопарке.

― Лечит? ― переспросил Финн. ― Каких, например?

― Лысых крыс, ― Эйден пожал плечами. ― И прочих уродцев. Тиа считает, что обезьяны ― это просто уродливые люди.

― Неправда, ― Тиган с удивлением обнаружила, что ее голос не дрожит. ― Не совсем. Я считаю, что они более развитые, чем мы привыкли считать, и им нужно дать пространство, чтобы жить. Жить свободно.

― Как же тебе тогда может нравиться зоопарк? ― спросил Финн.

― Мне не обязательно любить клетки, чтобы любить животных. ― она поставила спагетти на стол.

Уилтсоны сели, и Финн занял свое место напротив миссис Уилтсон. Тиган склонила голову.

― Да будет благословение пяти хлебов и двух рыб нашим, ― они вместе начали читать молитву. Финн явно знал ее: он не пропустил ни слова. ― Пусть Господь, поделившийся этим с нами, благословит наш общий обед. Аминь.

Ему было немного трудно пользоваться левой рукой, и заметно, что он не привык есть за столом. Но он не выглядел смущенным или неловким. Напротив, он был наблюдательным.

Он брал по чуть-чуть от каждого блюда, которое ему подавали, точно так же, как это делал мистер Уилтсон.

Но Тиган была уверена, что со спагетти он не справится. Финн внимательно смотрел, как мистер Уилтсон накручивает на зубцы вилки немного макаронин, помогая себе ложкой, и как Эйден действует по принципу «поймай и заглоти червяка». Так как ложкой он пользоваться не мог, то ограничился тем, что покрутил вилку и поднес ко рту. В итоге весь подбородок оказался в томатном соусе.

Мистер Уилтсон взял салфетку и вытер свой рот, и Финн сразу же повторил. Тиган быстро отвела взгляд, чтобы скрыть улыбку. Ее отец раскусил Финна и намеренно давал ему подсказки.

― А где Мамио? ― спросила миссис Уилтсон.

― Неподалеку, ― ответил Финн. ― Вы не говорили о ней мисс Скиннер?

― Финн МакКамхейл, ― строго начала миссис Уилтсон. ― Я тоже была Путешественницей. Разумеется, я ничего ей не сказала.

― Я не знаю ее точное местонахождение, ― продолжил Финн, немного расслабившись. ― Как не знал, что вы все еще в Чикаго, тетя Эйлин, когда называл им ваше имя. Мамио разделила семью.

― Почему? ― спросила миссис Уилтсон. ― Зачем ей было это делать?

― Я не знаю. Это было много лет назад.

― Как давно ты живешь сам по себе?

― Пять лет. После смерти родителей я год провел в приемной семье. Они были хорошими людьми, но коренными. Поэтому мне пришлось уйти. Еще год я прожил с Мамио. А потом я стал сам по себе.

― Ты живешь на улице с двенадцати лет? ― удивился мистер Уилтсон. ― Как ты с этим справился?

― Пусть мальчик спокойно поест, ― вмешалась миссис Уилтсон. ― Сейчас он дома.

― Вот как здесь все устроено, Финн, ― объявил мистер Уилтсон, когда все поели. ― Тиган готовила, Эйлин заканчивает работу над картиной, так что нам с тобой остается только прибраться. Ты хочешь помыть посуду или почитать вслух, пока я буду мыть посуду?

― Никогда не любил книг, ― Финн посмотрел на кучу кастрюль в раковине.

― У мальчика травма, Джон, ― напомнила миссис Уилтсон.

― Я справлюсь, ― сказал Финн. ― Внесу свой вклад.

― Подумай, прежде чем сделать свой ход, Финн, ― посоветовала миссис Уилтсон. ― Ты никогда не должен соглашаться на первую предложенную сделку. Вот тут-то и вступают в игру переговоры.

― Переговоры?

― Например, ― она отодвинула стул и потянулась, ― я могла бы немного отложить свою работу, а ты мог бы сыграть со мной партию в шахматы, пока Джон читает. Потом я бы сама помыла посуду, а ты бы помог мне просто ополоснуть. Все счастливы.

― Чисто из мужской солидарности считаю нужным предупредить тебя, Финн, ― добавил мистер Уилтсон, ― моя скромная женушка никогда не проигрывала в шахматы. Как и в Монополию, шашки и Риск. Она заманивает тебя, как ягненка на заклание, мальчик.

― Джон! Никого я не заманиваю!

― Нет, папа прав, ― сдал ее Эйден. ― Мама никогда не проигрывает.

― Правильно, ― Финн встал и взял свою тарелку. ― Значит, все дело в посуде.

― Я помогу, ― Тиган тоже встала. У него уйдет целая вечность на то, чтобы вымыть посуду одной рукой. ― В конце концов, Эбби помогала мне готовить.

― Отлично, ― мистер Уилтсон встал. ― Это значит, что я читаю. Когда кто-то говорит мне, что «не очень любит книги», то клянусь, он просто еще не нашел нужную книгу. Почту за честь вас познакомить.

Финн быстро влился в процесс, как только понял, как это делается. Тиган намыливала, а он споласкивал. Ее руку покалывало каждый раз, когда она передавала ему тарелку, как будто он бился током.

Мистер Уилтсон вернулся с двумя книгами.

― У меня сегодня поэтическое настроение, так что мой первый выбор на вечер: «Песни опыта» Уильяма Блейка!

― Я против, ― заявила миссис Уилтсон.

― Почему?

― «Тигр» же в этой книге, не так ли? В прошлый раз после этого стихотворения Эйдана мучили кошмары.

― А я и забыл, ― мистер Уилтсон неохотно отложил книгу. ― Тогда возьмем «Детство Фионна» Джеймса Макферсона. Полагаю, Финн уже знаком с этой историей, ― миссис Уилтсон, никак не прокомментировав этот выбор, вернулась к выбору кисточки. ― Но ему понравится версия Макферсона.

― Откуда он может знать эту историю, если не читал книгу? ― спросил Эйден. Ему давно пора было спать, а от усталости он частенько становился недовольным.

― Потому что, ― пояснила миссис Уилтсон, ― Фионн ― это одна из вариаций имени «Финн». Твоего кузена назвали в честь великого ирландского героя Фионна МакКамхейла.

― Это история о его родителях, ― добавил мистер Уилтсон. ― И о его первых годах жизни.

Вся история была написана в стихах с множеством устаревших слов, которые так обожал отец Тиган. Он читал вслух о том, как Камхейл, правитель воинственной Фианны Эиреан ― так в те дни называлась Ирландия ― влюбился в Муирну, прекрасную дочь Тадга МакНудата.