— Я думал об этом, — отозвался он. — Пытаюсь придумать, как с ним справиться.

Посмотрев на Шакала, он спросил:

— Ты когда-нибудь спишь?

— На ходу, — отозвался пало.

— Удобно.

— Летом я работал на хлопковых полях по восемнадцать часов. Нужно было как-то спать.

— Дерьмовый способ приобрести хорошую привычку, — прокомментировал Блай, смерив Шакала взглядом. — Почему у него есть лошадь, а он на ней не ездит?

— Спроси его сам.

— Почему у тебя есть лошадь, а ты на ней не ездишь?

Шакал отшатнулся от вопроса, словно его ударили. На лице появилось уже знакомое Стайку угрюмое, злое выражение, рука сжалась в кулак. Очевидно, эта тема куда более щекотливая, чем предполагал Стайк.

— Никто не учил его ездить верхом, — вмешался Стайк. — Он спас мне жизнь, и я пообещал, что научу, когда все закончится.

Каким бы задирой ни был Шакал, если он замахнется на Блая, ему не поздоровится.

— Я не хочу учиться, — сказал Шакал.

— Хреново. Если хочешь следовать за мной, придется научиться ездить верхом.

Стайк повернулся к Блаю:

— Что ты знаешь об избранном Сирода?

Блай задумчиво посасывал трубку, выпуская дым из ноздрей.

— Его зовут Бирутка. Не самый сильный избранный — у него есть способности к исцелению, но не более того. Он чем-то разозлил короля, и его сослали сюда. — Блай постучал себя по виску. — Я слыхал, что он немного туповат, но… не стоит недооценивать избранного. Не очень хорошая идея.

По маленькому лагерю пронесся негромкий окрик, и Стайк вскочил на ноги, инстинктивно подавшись к Дешнару. Парень по имени Гредейн, немногим старше Шакала и совсем недавно появившийся в отряде, бежал от края ложбины.

— Двести кезанских кирасиров прочесывают поля, — доложил он, запыхавшись.

Стайк принялся быстро седлать Дешнара, пока Блай выбивал трубку.

— Нас заметили? — спросил Стайк.

— Вряд ли они знают, что мы здесь. У них губернаторские перышки, и действуют они медленно и аккуратно.

Стайк встретился взглядом с Блаем.

— Они все еще ищут одного человека. Ублюдки думают, что я просто буду сидеть на хлопковом поле и ждать их? Поднимай остальных.

Он закончил седлать Дешнара и подъехал к краю ложбины. Отряд кирасиров рассредоточился по всему полю. Лошади вышагивали между рядами хлопка, всадники время от времени хлестали кусты стеками. Даже издалека было видно, как им скучно.

Через несколько минут кирасиры доберутся до ложбины, после чего либо спустятся в нее по узкой тропинке — что вполне вероятно, если они настроены серьезно, — либо продолжат путь по полю.

Но Стайк не собирался оставлять им выбор.

Он сделал несколько глубоких вдохов, собираясь с силами. Еще чувствовалась слабость от лихорадки и ран. Но теперь у него есть помощники, и надо воспользоваться преимуществом и с помощью уланов закончить все по-быстрому.

Он поднял руку:

— Держитесь тихо и следуйте за мной.

Отряд вышел из ложбины с противоположной стороны и под прикрытием густых ив сделал петлю, оказавшись далеко за линией вражеских поисковиков. Стайк пересек стекающий в ложбину ручей и повел отряд обратно к ивовой роще.

Он заметил Шакала, который держался в хвосте отряда, послушно ведя в поводу захваченную лошадь.

— Оставайся здесь, — приказал он, подъехав. — Если кто-нибудь из них побежит сюда, бей по лицу веткой.

Стайк вернулся к краю рощи, где к нему присоединились Блай и Кардин.

— Ты можешь уйти, — сказал он Кардину.

Лицо Кардина было пепельно-серым.

— Прост был злым человеком. Сирод не лучше. Когда я пошел в армию, то думал, что буду сражаться против таких людей, а не за них. С этого дня все изменится.

Стайк позволил словам повиснуть в воздухе, затем повернулся к Блаю.

— А ты уверен, что хочешь участвовать?

— Мы уже совершили измену, убив королевских солдат, — ответил Блай. — Заодно можно убить и губернатора.

— Годится. Пики наизготовку, ребята, — крикнул Стайк через плечо.

Послышался скрип кожи, и Стайк развернул Дешнара к хлопковому полю.

От края ивняка до спин кезанских кирасиров было около ста ярдов. Стайк пустил Дешнара в галоп, чувствуя, как радуется могучее животное. Сзади слышался стук копыт — уланы скакали следом.

Обычно Стайк сначала разряжал в противника карабин, чтобы ослабить его перед схваткой, а потом в последний момент нацеливал пику. Однако в этот раз он не собирался привлекать внимание ближайших солдат звуками выстрелов.

Их заметили в семидесяти ярдах. Испуганно перекрикиваясь, кирасиры попытались развернуться. До них оставалось двадцать ярдов, когда большинство повернулись к нападавшим лицом, некоторые даже обнажили сабли. Прогремел единственный выстрел из карабина, и уланы врезались в редкую цепь растерянной кавалерии. Звон стальных наконечников пик о кирасы быстро сменился воплями людей и лошадиным ржанием.

Слаженная атака уланов — сокрушительная штука. Кирасиры, несмотря на доспехи, падали как подкошенные. Стайк убил троих пикой и еще одного саблей и, оказавшись позади вражеского строя, неторопливо развернул Дешнара для новой атаки.

Вторая атака превратила кирасиров в беспорядочную толпу, большинство разбежалось по полю. Лишь небольшая горстка храбро сбилась в круг над телом командира. Эти пали после третьей атаки.

Не обремененные доспехами лошади уланов играючи догоняли бегущих кирасиров. Зрелище жалкое, но необходимое, и Стайк ждал у тела их командира, пока добьют последних врагов.

— У нас трое убитых, — вскоре доложил Блай, присоединившись к Стайку посреди поля. — Восемнадцать раненых, все легко.

Стайк оглядел мертвых и умирающих кирасиров, многие из которых умоляли о помощи или об избавлении от страданий. Несколько уланов бродили среди них; одни предлагали то самое избавление, другие насмехались. Некоторые просто смотрели, как рыдают раненые.

— Все прошло хорошо, — сказал он. — Не для них, конечно.

Стайк поднял голову, разминая шею, все еще думая о вчерашней лихорадке. Кости до сих пор ломило. Еще одна схватка оставит его без сил. Он повел носом, глубоко вдохнул, воображая, что может уловить запах серы.

— Как далеко мы от особняка губернатора?

— Четыре мили, плюс-минус, — ответил Блай.

— А сколько всего людей в его личной охране?

— Думаю, пятьсот. Он может удвоить это число, запросив подкрепление в гарнизоне Лэндфолла, или просто вызвать сюда всю армию. После истребления этого отряда у него осталось человек триста, и они будут искать тебя небольшими группами.

Стайк прикинул варианты. Большая часть охранников, как и эти несчастные ублюдки, будет бродить по полям в поисках Стайка. Сирод оставит при себе человек пятьдесят-шестьдесят на случай, если Стайк предпримет какую-нибудь глупость, а затем… Он отбросил эту мысль. Нет, не станет он держать при себе никого. В этом нет необходимости.

— Хочешь поохотиться? — спросил он Блая.

— Больше всего на свете.

— Хорошо. Веди парней по дуге вокруг особняка. Убивайте любого, кто носит кезанскую форму. Если будут превосходить вас числом, поиграйте с ними в догонялки.

Блай нахмурился.

— А ты что собираешься делать?

Стайк подумал о том, что Блай рассказал ему о личном избранном Сирода. Для большинства людей не важно, силен избранный или нет: одной их репутации достаточно, чтобы обходить стороной. Но Стайк — не большинство. Все, что ему нужно, — это твердое намерение и хороший нож. У него есть и то, и другое.

— Вы выманите его охрану на себя. А я убью избранного.

Стайк проигнорировал возражения Блая и поскакал прямиком к особняку губернатора. В нескольких сотнях ярдов от маленького поля битвы он вспомнил о Шакале и обернулся. Пало следовал за ним в отдалении, ведя в поводу лошадь, на которой не умел ездить.

Стайк вернулся к нему.

— Тебе лучше уйти. Сегодня пешему со мной не по пути.

— Ты поклялся научить меня ездить верхом, — бесстрастно произнес Шакал.

Уголок рта Стайка дернулся.

— Ты же сказал, что не хочешь.

— Я хочу посмотреть, — раздельно произнес Шакал, — как ты убьешь избранного. Ради этого я потерплю и поучусь ездить верхом.

Стайк поразмыслил над его словами.

— Вполне справедливо.

Дальше они двигались медленно: пересекали поля, следуя небольшим заросшим ручьям, разделявшим плантации, и использовали гребни холмов как прикрытие. Почти весь оставшийся день ушел на то, чтобы добраться до губернаторского поместья. Обогнув его, они приблизились к особняку со стороны густого старого леса, который служил губернатору частным охотничьим угодьем.

Время от времени в лесу слышался лай гончих, но каждый раз казалось, что он удаляется в противоположном направлении.

Когда солнце начало садиться, Стайк привязал Дешнара к дереву рядом с безымянной лошадью Шакала, прокрался к опушке леса и стал следить за особняком. Солнце светило ему в спину, и он был уверен, что никто их не заметит.

Они лежали в прошлогодних листьях, изредка отмахиваясь от мух. Тени постепенно удлинялись, пока тень самого леса не коснулась особняка.

— Что мы хотим увидеть? — наконец спросил Шакал.

Стайк постучал пальцем по носу.

— Не увидеть. Унюхать.

Шакал ответил озадаченным взглядом.

— У меня есть дар, — объяснил Стайк. — Незначительная способность. Благодаря ей я чую магию. Не слишком полезно, если подумать, но иногда может пригодиться.

Он повел носом по ветру и глубоко вдохнул. Запах серы, который он представлял себе несколько часов назад, теперь стал реальным. Он вдохнул еще несколько раз.

— Там избранный.

— Если ты одарен, то разве не можешь просто его увидеть?

— Никогда не пробовал. Не было необходимости. Пошли.

Когда солнце наконец спряталось за горизонтом, Стайк и Шакал двинулись к особняку под прикрытием небольшого холма, ведя лошадей в поводу. Подкравшись ближе, они привязали лошадей в рощице всего в паре сотен ярдов от восточного крыла и оттуда направились к конюшням. В конюшнях было пусто, не считая горстки скаковых жеребцов.