Воздух сгущается.

Я привел ее сюда, но она может выйти за эту дверь.

С этой мыслью я переплетаю наши пальцы вместе, опускаю лицо к ее шее и глубоко вдыхаю, это место - моя вторая любимая черта женщины. Я собственнически кладу руки на ее ключицы, мой большой палец касается гусиной кожи на ее коже.

— Пришло время игры. Ты остаешься, принцесса?

— Да. - Ее взгляд тверд и уверен.

Это все, что мне нужно, когда я пытаюсь снять с нее костюм, но мои пальцы не знают, где все защелки и пуговицы есть, и она делает это для меня, быстро, сбрасывая топ на пол, затем плавки бикини, обнажая белые кружевные стринги. Сидя на кровати, она расстегивает свои зеленые ботинки, дергая за шнурки. Она распускает волосы, локоны из косы рассыпаются по ее плечам. У меня пересыхает во рту, когда она встает беззастенчиво передо мной. Никакой застенчивости. Никаких претензий. Она пышная и декадентская, ее сиськи тяжелые, соски розово-красные. Изгиб ее талии уступает место полным бедрам и длинным ногам. Ее пальцы ног окрашены в мерцающий золотой цвет…

Мои мысли останавливаются, когда она сбрасывает одеяло и плед на пол, оставляя простыню и подушки на кровати.

Мой адреналин резко возрастает. Мы делаем это. Я  делаю это.

— Иди ко мне, - мягко требую я.

Она подходит и снимает с меня пиджак затем бросает его на стул. Она развязывает мой галстук, пока я рву пуговицы на моей рубашке. Они летят через всю комнату. Мои штаны следующие, мы оба боремся за молнию, пока наши дыхания смешиваются. Я стягиваю с себя нижнее белье, и она берет мою длину в свои руки.

Долгий гортанный звук вырывается из моей груди, когда наши тела падают на кровать.

Я подавляю боль в колене и сажаю его в клетку под собой. Она выглядит хрупкой и уязвимой, и моя кровь кипит, альфа во мне поднимается, чтобы защитить ее. Я ловлю взгляд ее сапфировых глаз, и что-то в них кажется мне до жути знакомым. Тень боли.

Я мягко прижимаюсь своим носом к ее носу, затем дарю ей нежные поцелуи, когда наши ароматы смешиваются, мой виски с ее сладостью. Я говорю ей, что она идеальна, что со мной она в безопасности, что она моя.

— И я собираюсь тебя съесть, - мурлыкаю я.

— Ронан… - Она запускает руки в мои волосы, дергая за кончики и притягивая меня вниз для влажного, открытого поцелуя, который становится безумным. Моя рука обхватывает одну грудь, когда я втягиваю другой сосок в рот. Я двигаюсь между ними, моя тень скользит по ее нежной коже. На вкус она как... не знаю... радость.

Я покрываю поцелуями ее тело, мои руки следуют за ней. Я касаюсь изгиба ее талии, внутренней поверхности бедра, затем я возле ее центра. Я облизываю нирвану там, мои руки сжимаются на ее бедрах, пока я наслаждаюсь.

Застонав, она тянет меня за волосы, и я поднимаюсь.

Неожиданная вспышка разъединения поражает, почти душит желание, когда цепь вокруг моей шеи, на которой обручальное кольцо Уитни, раскачивается между нами, сверкая. Я прижимаю кольцо к спине, когда чувство вины захлестывает меня.

В моей голове мелькает темная дорога, царапающий звук дворников на лобовом стекле, звон града, ветер, бьющий по машине. Я должен был обратить больше внимания на шторм и сбавить скорость, выбрать другую дорогу, настоять, чтобы она пристегнула ремень безопасности - черт, как я это пропустил? Она ненавидела его пристегивать, единственное правило, которому она отказывалась следовать, а я не обращал внимания; затем в мост ударила молния и у меня перехватило дыхание. Нет.

Я не хочу думать об этом.

Не здесь. Не сейчас.

Я отбрасываю боль от этих воспоминаний; я пытаюсь, даже когда надеваю презерватив. Я проскальзываю внутрь нее, как будто домой, первобытный рев, исходящий из глубины моей груди. Я смотрю на красавицу в своей постели, и, наконец, она - единственное, что я вижу в своей голове.

Мы становимся вихрем плотской потребности, напрягаясь, чтобы проникнуть друг в друга. Мы дикие, хваткие, находим новые позиции, новые места, к которым можно прикоснуться. Я ненасытен, она ненасытна. Я рычу с каждым толчком, мои глаза пожирают ее, когда изголовье кровати ударяется о стену.

— Ронан… - Ее голова мечется взад и вперед по подушке.

— Я здесь, принцесса...

Мои пальцы обхватывают ее бугорок, и она взрывается ярко, великолепно, ее тело изгибается в извилистые волны. Мой член утолщается, готовый последовать за ней, экстаз на расстоянии удара сердца.

— Уитни, - зову я, кончая.

Мое тело дрожит, когда я ложусь на нее сверху, прежде чем скатиться и упасть на спину. Я засовываю пальцы в свои влажные волосы убираю с лица и жадно втягиваю воздух. Это было невероятно. Моя рука тянется к пространству между нами и перебирает ее длинные светлые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Она уже перевернулась, лицом в другую сторону, простыня накинута на плечи.

Часть крови возвращается к моему мозгу.

Подождите…..

Тонущее чувство просачивается….

Я... я называл ее... Уитни?

Ни за что. Невозможно.

Мое сердце падает в желудок, когда приходит осознание.

Господи, я так и думал, но... все было не так.

Этого просто не могло быть.

Я не знаю, что сказать. Конечно, она меня услышала. Морщась, я смотрю на ее затылок и ломаю голову над тем, как объяснить смерть Уитни, как она умерла у меня на руках, как это была моя вина... Но эти воспоминания полны шипов.

Я подыскиваю слова, но язык у меня заплетается, мозг вялый, пробивающийся сквозь дымку бурбона. Я должен извиниться, я должен спросить, как ее зовут, я должен сказать ей, что она - лучшее, что случилось со мной за год...

Усталость побеждает и затягивает меня.

Когда я просыпаюсь, моя голова набита ватными шариками. Солнечный свет пробивается сквозь жалюзи, и я протираю глаза. Напрягшись, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на подушку рядом со мной. Там никого нет, даже вмятины. В комнате царит мертвая тишина, если не считать рева  клаксонов от уличного движения снаружи. Тяжелое чувство поселяется в моей груди, и я не могу решить, радуюсь я или разочарован, что она ушла. Я запускаю руки в волосы, хмурясь, пытаясь собрать воедино события прошедшей ночи. Это может занять некоторое время.

Я шиплю, когда вижу, что уже два часа дня, а я пропустил обед с родителями Уитни в Коннектикуте. Ругаясь себе под нос, я поднимаю штаны с пола, достаю телефон и отправляю сообщение с извинениями.

Я падаю обратно на кровать. Ясно одно. У меня был секс .

Чувство вины грызет меня острыми зубами, а потом с отвращением выплевывает. Разве я не мог подождать до тех пор, пока не пройдет годичный юбилей Уитни? Разве она этого не заслуживает? Я любил ее всем сердцем, всем, что было во мне, и все же мне кажется, что я предал ее.

Тяжело сглатывая, я встаю и хватаю свою одежду, когда из-под моей рубашки выкатывается золотой манжет.

Я провожу пальцами по толстому металлу, в моей голове вспыхивает прошлая ночь. Я вспоминаю, как мы танцевали, секс, и все же... Я хмурюсь, прищурившись. Да, она была блондинкой. Да, у нее были голубые глаза, но остальное расплывчато и размыто.

Конечно, я был пьян в стельку, но как я могу помнить благоговение в ее глазах, когда мы встретились, ее игристость, запах ее шеи ... но не  ее черты?

Может быть, я не хочу? Чувство вины перед Уитни? Я выдыхаю. Я не знаю.

Просачивается еще одно воспоминание, уродливое и жестокое, и проклятие срывается с моих губ. Я назвал ее Уитни.

Новая волна раскаяния накрывает меня. Господи. Неудивительно, что она ушла, не сказав ни слова.

Мои внутренности скручиваются, когда я смотрю на бутылку виски на тумбочке, как будто это она виновата.

Глубокие вдохи вырываются из моей груди, когда я расхаживаю по комнате, голова кружится. Я беру бутылку и выбрасываю ее в мусорное ведро. Что-то должно изменится. Я не могу продолжать делать это с собой, со своим телом.

Правда в том, что я заглушаю себя, барахтаюсь, приближаясь все ближе и ближе к разрушению. Это не я. Я не пьяница. Я бывшая суперзвезда. Я Ронан Смит и... Я делаю паузу, когда в моей голове проясняется. Я хочу вернуть свою жизнь, какой бы она ни была.

Закрыв глаза, я касаюсь кольца на шее.

Сегодня все меняется.