То ли для того, чтобы скрыть цели Ментухотепа, то ли для того, чтобы выразить жестокую иронию, талисманы выглядели как око Гора. Изображение было повсюду в египетском искусстве: человеческий глаз с отметинами соколиного глаза под ним, предположительно символ защиты, царской власти и хорошего здоровья. Око Гора также называлось Вадджетом, что буквально означает "зелёный".
Поскольку Сетиты не были полностью уничтожены при жизни Ментухотепа, он не использовал талисманы, и они передавались последующим фараонам. Более семисот лет спустя, когда скарабеи уничтожили все Памятники в Египте, Рамсес II поместил талисманы на вершинах пирамид. Тысячи Хорусиан упали на землю мёртвыми в считанные минуты.
Эти смерти тоже беспокоили меня, хотя они были менее ужасными, чем быть съеденным скарабеями. Смерть всё равно была смертью. Я надеялась, что это было безболезненно.
К тому моменту корни Хорусиане распространились на другие земли, так что погибло только местное население, но талисманы проделали хорошую работу, удерживая остальных Хорусиан подальше от Египта в течение полдюжины веков. Между людьми фараонов, охранявшими пирамиды, и самими лучами, Хорусиане не могли подобраться достаточно близко, чтобы уничтожить талисманы. Затем, около 600 года до н.э., могущество Египта пошло на убыль, и произошла череда вторжений империй: ассирийцы, персы, Александр Македонский, пока, наконец, Египет не стал частью Римской империи.
В те годы Хорусиане нанимали римских солдат для извлечения и уничтожения талисманов. Они думали, что уничтожили их всех. Но один появился в Средние века.
В начале 1100-х годов население как Сетитов, так и Хорусиан восстановилось настолько, что их война выплеснулась в мировую политику. В частности, у Сетитов была привычка охотиться на паломников, которые направлялись в Святую Землю.
Этот факт заставил меня поморщиться от досады. Вот и все заверения моего отца о том, что Сетиты убивают только худших представителей общества. Я представляла себе, что среди путешествующих паломников не так уж много криминального элемента.
Хорусиане присоединились к тамплиерам, чтобы остановить Сетитов, и боевые действия на Ближнем Востоке продолжались до 1302 года. Египетские мамлюки, некоторые из них Сетиты, напали на штаб-квартиру тамплиеров на острове Кипр. Лидер Сетитов по имени Адольфо нашёл талисман в одной из погребальных комнат Рамзеса и взял его с собой на остров. Все Хорусиане на Кипре погибли во время той битвы, из-за которой тамплиеры полностью потеряли контроль над островом.
После этого Адольфо отправился по Европе, водружая талисман на замки и соборы, сметая Хорусиан с лица земли.
Пять лет спустя, в день, который навсегда сделает пятницу 13-го несчастливым, король Франции приказал арестовать и сжечь на костре лучших членов ордена тамплиеров. Он задолжал им большую сумму денег и решил, что проще расправиться со своими кредиторами, чем расплачиваться с ними.
Я сделала паузу, читая этот отрывок истории. Как бы то ни было, как ни посмотришь на это, мировые лидеры были ужасными людьми, и им нельзя было доверять.
В качестве торжества Сетиты стали носить амулеты в форме талисмана: глаза Гора внутри пирамиды.
Некоторые Сетиты сегодня продолжают эту практику, — писала Люсинда, — надевая подвески в виде треугольников или татуируя глаз Гора на своих тела. Это всегда опрометчиво, так как это не даёт ничего, просто выдаёт Хорусианам твою истинную природу.
Опрометчиво или нет, но это объясняло, почему мой отец начал носить этот безвкусный амулет глаза после смерти моей матери. Те годы в начале 1300-х годов были единственным временем, когда Сетиты одержали верх.
Их преимущество было недолгим. В 1348 году оставшиеся Хорусиане выпустили вторую партию скарабеев. Между голодом и чумой, происходящими одновременно, не было ничего удивительного в том, что жуки не упоминались в основных книгах по истории. Двадцать пять миллионов человек погибло от Чёрной Смерти; что ещё несколько человек погибло от плотоядных-жуков? Но Люсинда подробно писала о скарабеях. В то время она жила в Лондоне.
Большие зелёные жуки стаями поднимались с земли, обходя людей и опускаясь на мужчин, женщин и детей Сетитов. Мы не могли ни убежать от насекомых, ни спрятаться от них. Они протискивались сквозь щели в окнах, стенах и дымоходах, безжалостные в своём преследовании. Родители пытались защитить своих детей, часто прикрывая их собственными телами. Это редко срабатывало. Насекомые находили способы добраться до детей, даже если для этого им приходилось прогрызть родителей.
Дети. Мысли о них проносились у меня в голове: маленькие лица, большие глаза. Каждый из них поднимал руки вверх, чтобы отогнать рой. Каждый из них всё равно падал.
Укусы жуков содержали быстродействующий яд. Достаточное количество укусов вызывало паралич и останавливало работу сердца и дыхание. Нападения обычно заканчивались смертельным исходом.
Многие виды навозных жуков по всему миру являются видоспецифичными, они предпочитают определённые виды навоза животных и пролетят до десяти миль, чтобы добраться до него. Как и их менее жестокие собратья, плотоядные скарабеи находили своих жертв по запаху, запаху нашей ДНК. Хотя мы и пытались, мы не смогли найти никаких запахов, которые могли бы замаскировать нас или обмануть насекомых.
Чума также сказалась на населении Сетитов. Некоторые думали, что увеличение жизненной силы защитит их от болезни, и они удвоили своё потребление. На самом деле, эти Сетиты чаще заражались болезнью из-за непосредственной близости к жертве, необходимой для добычи. Единственными Сетитами, которые выжили, были те, кто бежал в замерзающие районы, где скарабеи не могли жить. Большинство отправилось в Россию, Исландию и Гренландию.
Поскольку не было современных средств передвижения, многие Сетиты умерли во время путешествия. Другая часть умерла от старости за десятилетия нашего изгнания в отдалённых, замёрзших местах, где было трудно найти добычу.
Я ненавидела, как Сетиты использовали слово "добыча", как будто люди были не более чем пасущимся скотом. Это было жестоко. И Люсинда была такой.
Ходили слухи, что Адольфо увёз талисман в Исландию, чтобы использовать в качестве защиты на случай, если там появятся Хорусиане. После этого никаких записей о талисмане не сохранилось, хотя он не оставил ни сетитской, ни хорусианской памяти. В 1782 году, когда Соединенные Штаты разрабатывали долларовую купюру, Сетит ирландского происхождения Чарльз Томсон поручил художнику-геральдику Уильяму Бартону включить в ее изображение глаз на вершине пирамиды в качестве не такой уж тонкой угрозы для Хорусиан, чтобы они держались подальше от страны.
Талисман Адольфо, хотя он всё ещё отсутствует, однажды будет найден, и когда он будет найден, Сетиты воспользуются им и вернут себе силу, в которой им долгое время было отказано.
Что касается скарабеев, то примерно через сорок лет после того, как их выпустили, они полностью исчезли. Причина их гибели неизвестна.
И теперь Хорусианам удалось найти способ вернуть их обратно. Я постучала пальцами по книжным страницам. Должно быть, что-то убило скарабеев много веков назад, но что? Неужели какая-то группа Сетитов нашла способ их уничтожить? Неужели Хорусиане по какой-то причине обуздали их? Не имея другого способа общения, кроме как по письмам, вероятно, их не доставляли в годы чумы, люди не могли знать, что происходит в других местах. Возможно, Хорусиане считали, что все Сетиты мертвы.
Я перечитала отрывок о скарабеях, обнаруживающих Сетитов по их ДНК. Это не имело смысла. У меня была ДНК Сетита, но жуки меня не укусили. Защитили ли меня мои хорусианские гены? Если так, то почему они не защитили Рорка?
Я в отчаянии захлопнула книгу. Чтение этого повергло меня в уныние. Хорусиане были организованы, бдительны и хотели нашей смерти. Моя группа, с другой стороны, пряталась, убегала и продавала друг друга, если цена была подходящей. Единственной защитой, которой обладали Сетиты, был талисман, исчезнувший во время эпидемии чумы в средние века.
Хуже того, Хорусиане каким-то образом вернули скарабеев, существ, которые дважды чуть не убили Сетитов до этого. Нападения скарабеев больше не были предостережением, а нависшей угрозой.
Я положила книгу на колени и проигнорировала другие тома. Мои мысли всё время возвращались в Арктику, к ярко-белому снежному пространству и тёмным жукам, кружащимся вокруг меня. Какая-то невидимая подсказка кружилась вместе с ними. Если бы только я могла протянуть руку и выхватить её из воздуха.
Чем больше я думала о скарабеях, тем больше убеждалась, что их привлекала не ДНК Сетитов. Меня не укусили, и моего отца тоже. Когда мы с папой говорили об этом в самолёте в Фэрбенкс, он приписал нашу удачу тому факту, что Альтовенено был в наших системах. Он думал, что нас укусили несколько скарабеев, но Альтовенено нейтрализовал их яд. Он был убеждён, что Рорк, должно быть, забыл принять лекарство в то утро.
Я не могла заставить папу понять, что это было не просто несколько жуков, которые приземлились на меня мимоходом, пока остальные направлялись в лагерь. Целый рой поглотил меня, прежде чем улететь. Я чуть не утонула в этих жалких жуках и почувствовала бы укусы. У меня были бы отметины. Но ничего этого не было.
Кроме того, скарабеи в логове совершенно по-разному реагировали на нас с Рорком. Что должно было означать, что они реагировали на эликсир, а не на нашу ДНК Сетитов. Я никогда не пила никакого эликсира, а мой отец не принимал его уже более двадцати лет.
Одна вещь всё ещё не имела смысла. Дети не принимали эликсир, но скарабеи всё равно убивали их. Я положила книгу на кровать и пошла по коридору в комнату Джека. Я легонько постучала. Он открыл дверь и улыбнулся, увидев, что это я.