— Что там? — Квелл уставился на камни и тени, но звездный свет ничего ему не показал.

— Звезды, — ответил герант. — Вот эти. Те, что в туннеле. Все звезды.

— Фокус в том, — сказал Эррис, проходя мимо них к главному проходу, — чтобы подняться выше. Как только мы уйдем достаточно далеко от звезды пустоты, он не сможет нас преследовать.

— Насколько далеко? — спросил Квелл, направляясь туда же, пес последовал за ним по пятам.

— Ну, это зависит от размера звезды, использованной для его создания, и от мастерства, с которым он был собран.

Квелл поглядел мимо Као и собаки на черную линию шахтеров:

— Вы не пойдете?

— Они боятся Наблюдателя, — сказал Као в ответной тишине, когда шахтеры покачали головами.

— Да пребудут с вами Боги во Льду, — сказала одна женщина, чей клан было невозможно определить под угольной пылью.

Квелл остановился и встретился с ней взглядом:

— Как выглядит этот Наблюдатель?

Као фыркнул:

— Никто из них никогда не видел его.

— Наблюдательный, — ответила женщина. — И только те, кто пытаются убежать, могут увидеть Наблюдателя.

Квелл покачал головой. Он видел всевозможные ужасы с тех пор, как последовал за Яз в Яму Пропавших. Еще один не помешает ему добраться до нее. А потом... ну, тогда они увидят, на чем стоят.

Они дошли до большего туннеля, и Эррис повел их налево, так уверенно, словно плыл на носу своей собственной лодки по Горячему Морю с гарпуном в руке, а не шел, покрытый угольной пылью, после того, как боги знают как долго работал для жрецов в этой грязной дыре.

— Ты знаешь дорогу к Яз? — спросил Квелл.

— Я знаю дорогу в те места, где побывал, — сказал Эррис. — Начать с самого начала было бы неплохо. Или ты знаешь, где она и как туда добраться?

— Значит, ты никогда ничего не забываешь? — Квелл почувствовал себя необъяснимо сердитым. — Твоя идеальная память выведет нас из этого лабиринта?

Эррис остановился, обдумывая вопрос, как будто он был задан по доброй воле, а не из-за детского гнева.

— Это сложно. Память — платформа, на которой мы собираем себя. Мы — линзы, через которую мы видим прошлое, совместный вес того, что́ и как мы выбираем, чтобы помнить. Эйдетическая память сделала бы каждого из нас просто продуктом событий, ничем не отличающимся от суммы их частей. И поэтому у меня есть своя собственная, подверженная ошибкам, изменчивая, предвзятая память, как и у всех остальных. Но наряду с этим у меня есть доступ к совершенной записи всего моего опыта. Но с этим я должен проконсультироваться, как с книгой. Это не покушается на то, кто я есть.

— Он знает слишком много слов, — пробормотал Као у плеча Квелла.

Со своей стороны Квелл ничего не ответил, просто пошел дальше, обремененный непривычным стыдом. Этот, казалось бы, совершенный человек, которого Яз так высоко ценила, пробудил в нем худшее — сделал его непохожим на Квелла. Квеллу было больно так не соответствовать тому, кем он себя считал. На следующем перекрестке он молча пошел за Эррисом.

Хотя единственное описание, полученное от шахтеров, не было подробным, оно, по крайней мере, оказалось точным. Наблюдатель оказался очень наблюдательным. Эррис, Квелл, Као и собака прошли всего триста ярдов от угольного пласта, сделав всего два поворота, прежде чем из темноты впереди донесся безошибочный звук железных когтей по камню, от которого у них от страха сжались желудки.

Перед ними простирался туннель, испещренный точечками света, уменьшающимися вдалеке. Один за другим они начали исчезать, бесшумно подмигивая. И скрежет, скрежет, скрежет когтей становился все ближе.

— У нас могут быть неприятности, — сказал Эррис.

— Собака может помочь? — предложил Квелл. Он заметил недоверчивый взгляд Као. — Ты удивишься!

— Устройства для технического обслуживания долговечны и хорошо переносят грузы, но они не предназначены для сражения, — сказал Эррис. — Я не уверен, что они даже поймут эту концепцию.

Звуки железа по камню приближались, теперь их сопровождал звон цепей.

Као начал пятиться:

— Нам нужен какой-то свет, который он не сможет погасить.

Квелл решил, что им надо намного больше. В битве среди руин города он видел, как охотник Пома без видимых усилий раскачивал на цепи трех герантов. И это был не особенно крупный охотник.

— Останемся здесь, — сказал Эррис. — Все равно свет идет только от звезд. Бегство нам не поможет.

Пока он говорил, все звезды перед ними, кроме одной, начали гаснуть в своих клетках, затем полностью погасли, как и звезды позади них; они оказались изолированными на островке света. В ответ Эррис произнес то, что показалось Квеллу короткой цепочкой бессмысленных слов. В следующее мгновение звезда, висевшая над головой Квелла, тоже быстро погрузилась в темноту, но через мгновение глаза пса вспыхнули белым, более истинным цветом, чем любое пламя.

Теперь они увидели, что в нескольких ярдах перед ними стоит Наблюдатель, существо из металла и магии, но столь же отличающееся от охотников, как кинжал-рыба от человека, хотя оба сделаны из плоти и крови. Он был выше любого человека и сутулился, как будто его сделали, не задумываясь о высоте туннелей, в которых он служил; голова представляла собой гладкое яйцо из полированной стали, вокруг которого вращались дюжина и более погасших звезд.

В отличие от охотников, его конструкция обладала симметрией, и каждая часть, казалось, была связана со следующей тайнами механики, а не непреодолимым принуждением сердце-звезды. Звезды охотников заставляли собрание несвязанных частей работать вместе: на самом деле они были немногим больше, чем оживший мусор. Наблюдатель был сформирован лучше. У него было что-то похожее на человеческую форму: металлический торс, увешанный ржавыми цепями, длинные тонкие руки с огромными шарами-шарнирами и другие руки, скорее походившие на пальцы длиной в три ярда; каждый палец заканчивался шипом.

— Бежим! — крик Као дал голос требованиям как головы Квелла, так и его сердца.

Плавающие глаза Наблюдателя загорелись все сразу, более дюжины сверкающих звезд. Эррис двигался быстро, но Наблюдатель был быстрее, ударив его спиной в стену, когда Эррис бросился вперед, пытаясь подойти достаточно близко, чтобы замахнуться киркой. Пес тоже бросился в атаку, но Наблюдатель просто перешагнул через него и ударил назад ногой, неприятно похожей на его руки; нога подхватила пса и ускорила его так, что он покатился в темноту, голова над хвостом, белые глаза бешено вращались.

В следующий удар сердца Наблюдатель схватил Као одной рукой с длинными пальцами, а Квелла — другой, подняв обоих с земли. Квелл со всей силой Икта схватил один из похожих на коготь пальцев, но Наблюдатель этого не заметил.

— Я сдаюсь! — крикнул Као. — Забери нас обратно!

Наблюдатель поймал Эрриса одной ногой, прижав его к земле. Он поднял Као к куполу своей головы, звезды окружили его на своей орбите, окрашивая его ужас сначала в один оттенок, затем в другой. Квелл тоже был напуган, но Као все еще был ребенком, несмотря на свои размеры.

В то время как два пальца заключили Као в стальной круг, руки были прижаты к его бокам, третий поднял острый наконечник иглы и поставил его под подбородок Као.

— Нет, пожалуйста! — Као откинулся назад, вытягивая шею, чтобы избежать шипа.

— Отпусти его! Забери его обратно! — прорычал Квелл, готовый скорее сказать что угодно, чем увидеть...

Наблюдатель ткнул пальцем вверх, и кровавое острие появилось из верхней части черепа Као.

Эррис боролся внизу, выкрикивая яростные «нет». Квелл, однако, обмяк. Бой был проигран. Теперь они все умрут. Смерть Као победила его там, где не могли победить ни угроза, ни вызов.

Рев Эрриса, казалось, стал громче, когда Наблюдатель поднял острый палец с троицы, схватившей грудь Квелла, и направил коготь к его шее. Квелл смотрел вперед, отказываясь замечать опасность. Он умрет, не моля о пощаде.

Рев стал еще громче, поднялся ветер, проносясь вокруг них, хотя они были глубоко под камнями и льдом. Квелл вообразил, что, должно быть, так Боги в Небе забирают душу, когда она покидает тело, — сильный ветер уносит тебя в бесконечность. А затем, на одно короткое мгновение, он увидел стену белой воды, несущуюся к нему, и понял, что Боги в Море тоже пришли за ним. У него не было времени, чтобы поблагодарить, прежде чем вода обрушилась на них и унесла всех, даже Наблюдателя.