— Серый, я старый меня девушки не любят, — словами Паниковского из «Золотого телёнка», пожаловался Роман.

Ерничать над собой, вот и всё что ему оставалось.

—Не пизди на наш век блядей хватит, — утешил Сергей. Он встал, уже немного грузный и с пузиком, прошел на кухню и вернулся с бокалом наполненным на четверть льдом, открыл мини бар и достал бутылку вискаря.

Налил и сказал тост: "За то, чтобы не стёрся! "

—Точно! — улыбнулся Роман.

-Пойдёшь со мной к нотариусу, через неделю вызвонив друга ,огорошил его Роман.

—Ты совсем екнулся!? Может тебе прокапаться, бред несешь.

— Да нет, отпишу Варе мамину квартиру и свою, ну потом, когда срок придёт.

—А когда это случится, прошу кремировать меня и развеять прах над Ярославским шоссе. -это он уже диктовал в кабинете нотариуса.

Назанимав денег, сделал ремонт, в маминой квартире на Таганке, стал сдавать и вернул друзьям долги.

Нахватал кучу проектов, и звонил, и звонил Варе, та не отвечала где- то с месяц. Потом неожиданно ответила, а он и надеется перестал.

Сидел на пеньке и ел кинообед в пластиковых контейнерах, услышав её голос поперхнулся. Она терпеливо ждала, когда он прокашляется.

—Ты вышла замуж за своего волосатого итальяшку? - спросил он то, что волновало его больше всего после их последней встречи. Почему то он уверил себя, что Варя предпочла иностранца исключительно из-за волосатой наружности. У самого него были в меру волосатые ноги руки ,и тонкая полоска по животу спускающаяся к заветному органу.

— Нет.

— Тогда я сейчас приеду и заберу тебя себе.

—К тебе, - видимо она решила, что он ошибся.

— Себе, - повторил он ломая пластиковый контейнер.

Нет, они не поженились, и жили на два дома, сын Варин поступил в колледж на какого-то логиста,что это такое Роман понятия не имел. У парня был переходный возраст, но Роман не лез к нему с нравоучениями. Когда заезжал на чай или ужин, просто рассказывал о том, где побывал и что видел, о людях, которые были для него учителями по жизни.

Макс, что удивительно, слушал, не фыркал презрительно, и не упрекал, что вот этот двухметровый дядька увозит его маму, в неизвестном направлении два три раза в неделю, а потом бывает, что пропадает на полгода и только звонит по ночам, заставляя маму утром счастливо улыбаться.

Эпилог

Ветер, на Ярославском шоссе у супермаркета, кружил жёлтые листья, бабье лето в Москву так и не пришло.

Роман стоял в раздувающейся под порывами ветра одежде, как дельтапланерист.

Этот плащ , объёмный, до щиколоток, сшитый в стиле 60-х, он выкупил на одном из сериалов. Видимо его шили под более толстого, чем Роман актёра, на нём он болтался, как на манекене. Но чем -то он приглянулся мужчине, и вот теперь он стоял на авто-мото площадке и кого-то ждал. Рядом, закрытое парусоной, словно памятник , находилось нечто.

Когда подъехало такси, и из него вышла женщина и подросток, Роман вынул одну руку из кармана плаща и приветственно помахал.

Женщина пыталась защитить от разбушевавшегося ветра причёску, заслоняясь ладонью, но это плохо помогало.

Подросток в полной амуниции байкера, невысокий светловолосый удивительно похожий на мать, тоже поднял руку для приветствия.

— Та-да- даам, -пропел Роман и сдернул ткань. Заблестели в свете неяркого солнца литые диски Хонды СВ125. Одного из лучших дорожных мотоциклов для подростков.

— Рома может не надо? — робко попросила блондинка.

—Не бойся, всё будет хорошо, это подарок, права получил, а сейчас урок вождения от байкера со стажем. Я поперек проехал всю Америку. От Бостона до Сан-Франциско, от Тихого до Атлантики. Давай в седло! — ободрил мужчина подростка.

— Дядя Рома, — парень не находил слов от восторга.

— Какой я тебе дядя, просто Роман.

— Да расслабься, не будь истуканом. Тогда сможешь балансировать телом.

Парень послушался совета, дал газу и медленно поехал по белым отметкам, между расставленных конусов.

Варя восторженно захлопала в ладоши.

— Иди ко мне, замёрзла, девочка моя.

И мужчина, расстегнув плащ, прижал женщину к себе спиной, запахнув полы необъятного плаща, он поцеловал светлую макушку любимой. А на площадке, озорник Купидон кидался в них листьями клёна и ясеня, радовался, что сделал своё дело хорошо.