В нём росло такое поганое чувство покорности, что он постепенно стал приходить в ярость, и когда за Варей закрылась дверь подъезда, он готов был разнести и её двор, и машины стоящие у обочины. Подошел к своей "Мазде» и  пару раз, так ударился головой об крышу, что в глазах засверкали сначала звёздочки, а потом закапали мелкие злые слезы.

Никогда прежде он не был так влюблён, и так беспомощен.

Дальше все шло по десятилетиями отработанной и не им придуманной схеме обольщения. Друзья помогли, достали контрамарку в Большой театр, Варя ходила с ним под ручку  по лестницам, а он себя ощущал пуделем на поводке. Волосы эти три месяца он не стриг, ей нравились его буйные кудри.

Роман ненавидел это чувство собственичества самок и самцов, всегда придерживался свободных отношений. Да и знакомые могли встретиться, не дай бог. Бог миловал.

После балета Варя честно пыталась отдать ему деньги, он почти не соврал, что это подарок друзей, хотя лжи было немного , виски который он подарил, стоил дороже.

И конечно она сдалась.

Ужин он заранее заказал в ресторане, вино.

Вечернее платье очень удачно расстегивалось  сзади и соскользнуло по шелковистой коже и белью, плавно, даже как -то скучно на мгновение стало. Потом было требование потушить свет, даже ночник, в полной темноте прошуршали руки, и когда Варя легла рядом ,прижавшись тёплыми мягкими грудями, он ухмыльнулся.

Женщина на один раз, закомплексованная, недолюблёная , и никому не нужная.

Желание трахаться пропало. Роман лежал раскинув руки и ноги, и со злорадством ждал, что же Варя  будет делать.

—Хоть в руки- то догадается взять мой «штык», да умеет ли она вообще дрочить, мать двоих детей, рыба-селедка, Буратино.

Женщина нежно целовала его шею потом подбородок, глаза.

—Дура старая,- комментировал он про себя её глупые действия. - Ниже надо, тогда может и получится у нас что-то .

Своего дружка он называл штык, ещё в десятом классе он принимал участие в исторической реконструкции, армии образца 1941. И они учились русскому штыковому бою, на 3-х линейке Мосина .Военрук поставив их в ряд перед соломенными чучелами командовал: «смирно», «коли» и шеренга делала шаг вперед выбрасывая винтовку. Это потом пригодилось Роману в сексе, он представлял себе те самые манекены, и приказ «коли», с определённым ритмом, это оттягивало оргазм и позволяло быть не скорострелом в постели.

Наконец она поняла, что её не хотят, и перестала к нему приставать. Роман равнодушно лежал, может даже спал, чтобы встать с раскладного дивана Варе надо было перелезть через мужчину.

На окнах были такие плотные шторы, а где бра она не запомнила, поэтому пришлось снова лечь на Романа, лежащего с краю, чтобы  в темноте найти на полу платье. Черное платье в темной комнате.

Капля упала ему прямо на сосок. Маленькая слезинка, униженной его равнодушием женщины.

—Эх, бедолага, ты. — Он в темноте нашел её белеющее лицо и сжал ладонями. Поцеловал так крепко, что самому стало нечем дышать, перекатился вместе с женщиной к стене , и лёг всем своим длинным телом, всё -таки почти два метра роста, вдавив груди,  бёдра женщин в простынь. Без церемоний раздвинул  её податливые ноги. Встал на колени, подтянул женские бедра на себя , не особо думая о ее чувствах. Включил ночник, женщина стыдливо стала прикрывать грудь, он бросил свою рубашку на светильник. Потом наклоняясь, целуя, начал мять её груди сверху вниз, он называл эти ласки про себя, «поезд». Будто едешь в плацкарте, туда -сюда, вялый ещё член трётся о мягкие половые губы. Писка у неё не бритая, но аккуратно подстриженная, груди хоть и великоваты, но в ладони помещаются, наконец, он буравит её лоно, одной рукой лаская мягкие груди, как месят тесто, другой рукой в чётком ритме теребит её клитор.

Загоралась она медленно, словно боясь реакции своего тела на его жёсткие ласки и движения внутри себя, и всё же физиология взяла вверх. Она часто задышала, появилась обильная смазка, так что он смог ускорить фрикции, и через некоторое время он ясно прочувствовал судороги её вагины, и бугорок клитора гордо набух и вознесся  над мягкими половинками её писечки.

Он не любил всё эти глупые раковины, киски и нефритовые стержни. Чаще вообще матерно называл женские прелести, это казалось ему честным. С девчонками, пресвященными современными гаджетами вообще было легко и просто, они сами ласкали себя где им нравилось или открыто просили его, где и как их возбуждать, а эта скромница прикрывая груди, когда он зажёг свет.

Варя задышала так громко, словно тонула, и вдруг вынырнула, от этого горячего возбужденного дыхания, он тоже кончил. Привычные отработанные на многих партнершах ласки руками губами, отзывались в Варе такими сладкими стонами, что он ждал, что кончит она криками и судорогами. Но женщина просто излилась небольшим количеством сока, и потерей сознания. Он понял это по её прервавшемуся вдруг дыханию и безвольному телу.

Он в страхе включил полный свет, склонился над женщиной, та уже приходила в себя.

В полутьме она было лет на десять моложе, но и теперь была прекрасна: алебастровая кожа, розовая на груди, которые он недавно нещадно мял, плоский живот, мягкая, округлая линия бедер. Глаза сияли, может и от слез.

От мгновенного перехода от ужаса до облегчения, Роман стал нежно целовать и мокрую от пота шею и ложбинку между грудями.

Он впервые в жизни благодарил женщину за соитие. Да ещё и с такой нежностью.

Окончательно придя в себя, он ощутил, что перепачкался в сперме, и запоздало упрекнул себя, что не надел презерватив, тот спокойно лежал под подушкой. Пачка влажных салфеток лежали рядом и он вытер и себя, и Варю.

До утра он взял женщину ещё два раза, уже предохранясь. Она что- то шептала, что ничего не умеет, что ей никогда не нравилось делать это с мужем. Сопротивлялась его рукам ласкающим клитор, и дальше и глубже не пускала, но он и не настаивал. Она кончала, теперь довольно быстро, так что он подумал: "С мужем не нравилось, а сама с собой видно шалила". В третий раз он взял её грубо сзади, он любил эту позу- «надзиратель». Обладая полной властью над партнершей, он словно куклу поставил Варю спиной к себе и попросил завести руки за спину. Обхватив одной рукой ее за запястья, второй слегка согнул Варю так, чтобы удобно было войти в ее лоно. Держать партнёршу за волосы или за отведенные назад руки, и чувствовать, как член проникает глубоко, упираясь в стенку матки или чего там, у баб. Он специально в изголовье повесил старинное зеркало, чтобы видеть обнажённое тело своей партнёрши. Ласкал попеременно то её сиськи, то спускался и терся пальцем о клитор. Она продержалась недолго, волна оргазма уже накатывала на нее. Варя непроизвольно стала сжимать бёдра, доставляя неподдельное наслаждение его «штыку», стало так тесно и упруго, словно он брал её в попку.

В такой позе, да при его размере, кончали почти всё девки. Варя не стала исключением. Правда его не остановили спазмы её оргазмирующей вагины, он хотел получить наконец всё сполна от этой неопытной суки ,поэтому долбил и долбил, пока презерватив не начал мешать Мужчина вытащил член из вагины, и сорвав резинку, стал массировать головку, сперма мощными толчками вырывалась, покрывая перламутровыми каплями белоснежную кожу ягодиц партнёрши.

Он отпустил её руки, и Варя упала на простыни, тихонько эаскулив. Свернулась в позе зародыша и замерла,.

— Блядь, опять ревёт, что ли? Сколько можно,— он укрыл её пледом, а сам удовлетворенный, пошёл в душ.

Когда он проснулся, в квартире было тихо, подушка ещё хранила запах её духов,

— Варя, — позвал он, впрочем, уже понимая, что та ушла.

— Ну, хрен с тобой— обижено подумал он, хотелось бы конечно утреннего минета, но на нет и суда нет.

Она не звонила, а ему некогда было: кастинги, с утра до вечера пробы, репетиции, спектакль.

Когда понял, что хочется секса, подхватил в караоке молоденькую барышню и повёз к себе.

Девушка без комплексов, такая как он любит. Торчащие, как у козы сиськи, призывно двигались, когда она скакала на его члене. Девка заученно постанывала, а Роман вдруг отчётливо вспомнил Варин неподдельно страстный стон.

Гигантским усилием он всё же успел кончить и отшвырнув девчонку с себя ,уйти в душ. Девчонка дулась недолго пришлепала к нему, Роман обматерил её и закрыл кабинку. Он был в это мгновение с Варей. Целовал её запрокинутое мокрое от воды пополам со слезами лицо. Было ли это после той ночи или он всё придумал, ответа не было.

— Ведьма, — сказал, вернее, поставил диагноз, друг Серёга. —Приворожила, давай я к Н. подкачу, пусть экстрасенса посоветует, мы тебя спасём, Ромалэ.

—Бред, я в это не верю, —Роман уже месяц терпел одно фиаско за другим на сексуальном фронте.

Он хотел  только Варю, но старательно объезжал автобусную остановку, где её встретил. Мучил себя в спортзале, бросил пить, курить, чаще стал навещать маму.

Он боялся признаться самому себе, что влюбился и не переживёт отказа  от любимой женщины.

Плотские утехи он забросил, иногда смотрел порнушку, тем и довольствовался.

Так продолжалось три недели, когда он, наконец набрался смелости и поехал в её двор. Стоял как идиот с букетом роз у  подъезда. Его высокую фигуру не заметить было невозможно.

И она подошла, сама!

— Прости, такое больше не повторится, — вручая цветы и подавляя желание немедленно заключить женщину в объятья, прохрипел Роман.

—Что именно? — лукаво улыбнулась она.

Он ждал упрёков, оскорблений, но не этого смеющегося взгляда, зеленых глаз.

—Ты просто скажешь слово для тормоза,  например Роза или шипы, и я не стану делать неприятные тебе вещи.

—А если я буду делать такие вещи?!

— Я в сексе всеяден, ну без экстрима там садо-мазо и в попу.

Варя покраснела, как маков цвет, куда только делось её лукавство.