За ним проследовал ещё один мужчина, также в наручниках. Его костюм выглядел не так хорошо, как у первого парня — на самом деле, такой костюм можно было надеть на свадьбу в восьмидесятых. Он был чуть старше первого мужчина, его светлые волосы будто редели. Они были коротко стрижены и переброшены на одну сторону в попытке помочь ему выглядеть достойно. Его бледное лицо даже было выбрито.

Пара на первом ряду со стороны защиты вцепилась друг в друга, когда вошёл третий мужчина, такой же закованный, как и другие. Он был младше, до тридцати, с детским лицом, оленьими карими глазами и короткими, светло-каштановыми волосами. Если первые двое мужчин выглядели дерзкими, этот был в ужасе. Его глаза загорелись, когда он увидел своих родителей, но затем он быстро отвёл взгляд обратно, на его лице отражался стыд. Трое мужчин сели за стол со своими представителями, двое охранников заняли стулья у стены, а другие вышли обратно через дверь.

Боже, это было по-настоящему. Аарону придётся зайти, увидеть их и рассказать обо всех ужасах, которые они с ним делали. Пока Спенсер не столкнулся лицом к лицу с теми, кто напал на Аарона, вся концепция дачи показаний была абстрактной. Да, Аарон рассказал бы об этом, да, ему пришлось бы увидеть их, но до этого момента ситуация не напоминала бетонный барьер на шоссе прямо перед ним, пока он мчался на скорости больше ста километров в час.

Спенсер похлопал отца по руке.

Не думаю, что я могу с этим справиться, — прожестикулировал и прошептал он, в нарастающем напряжении, которое заполняло зал как поток воды, угрожая потопить их всех. Доктор Томас взглянул на мужчин, сидящих за столом, а затем повернулся лицом к Спенсеру.

— Они были реальны до начала суда и реальны сейчас. Ничего не изменилось. Как думаешь, каково будет Аарону, когда он будет искать тебя взглядом со стойки, а тебя не будет рядом? — отец посмотрел на него таким взглядом, который был переполнен разочарованием, и взгляд Спенсера снова переключился на мужчин. Он обещал быть здесь, поддержать Аарона. Зеленоватый оттенок кожи Аарона, пока они были в уборной, всё ещё оставался у него в мыслях. Ему будет намного хуже, чем Спенсеру.

Спенсер кивнул и выпрямился на стуле, как раз когда пристав вошёл в зал и попросил всех встать. Прокурор и женщина, сидящая за столом рядом с ним, оба встали, как и адвокаты защиты с помощником. Если третий обвиняемый вскочил со стула по просьбе, двум другим понадобилось больше времени, и они последовали примеру только по настоянию своих представителей. Спенсер встал вместе со своим отцом, мистером Даунингом и семьёй Джульетты, одной крепкой цепью, ищущей справедливости ради своих любимых.

Вошли присяжные, судья раздал серию инструкций, рассказывая что-то, чтобы не слышали присутствующие, и взялся за дело. Прокурор стал допрашивать своего первого свидетеля, одного из офицеров, которые дежурили в ту ночь. Спенсеру пришлось на телефоне читать, что спрашивал адвокат, но свидетеля он видел и мог читать по губам. Он не мог сдержаться и наблюдал за ужасом на лицах родителей Джульетты, пока коп описывал, какой нашли девушку в ту ночь: обнажённой, в синяках, лежащей в луже собственной крови. Присяжным раздали фотографии, но слава богу, их не показывали зрителям. Спенсер заметил слёзы на лице брата Джульетты, прежде чем офицер переключился на Аарона.

— Офицер Диаз, пожалуйста, расскажите присяжным, что вы наблюдали в отношении второй жертвы, Аарона Даунинга, — произнёс прокурор, стоя возле своего стола лицом к свидетелю. Офицер Диаз сначала посмотрел на присяжных, а затем вернул взгляд обратно к мистеру Соренсену. Полицейский был одет во впечатляющую тёмно-синюю форму, подчёркивающую его мускулистую фигуру. Нашивки, бейдж и другие элементы выделялись на тёмной ткани, придавая ему ауру авторитетности. Хоть он и был мрачным, у мужчины было доброе лицо, и за его грустными глазами виднелась искренность по поводу сути показаний.

— Когда мы зашли в здание, потерпевший лежал лицом на полу, обнажённый и серьёзно раненный. Мы обыскали помещение и позволили медикам подойти к нему. Его горло было перерезано, а лицо залито кровью. На его руках, спине, ягодицах и бёдрах были отметины, похожие на порезы и ожоги, будто его систематически пытали.

— Протестую, свидетель строит догадки насчёт источника травм жертвы, — крикнул адвокат защиты, со своего стола на тёмной стороне зала.

— Протест отклонён, отвечает свидетель, — сказал судья и посмотрел на офицера Диаза. — Продолжайте, офицер.

Он продолжил описывать, в каком состоянии они с напарником нашли Аарона, и какую работу проделали над ним медики, прежде чем смогли увезти его в больницу. Скромный завтрак, который Спенсеру удалось проглотить утром, поднялся к горлу, бунтуя. Парню хотелось бы избавить своё воображение от картинок Аарона в крови, но он не мог. Эти картинки танцевали как пламя разрушения.

Затем адвокат длинноволосого мужчины поднялся и задал несколько вопросов офицеру Диазу. Последний вопрос опустошил Спенсера, и ему захотелось ударить этого идиота по лицу.

— Офицер Диаз, вы наблюдали на месте какие-либо средства фиксации?

— Нет.

— Вы нашли на жертвах следы связывания?

— Мы не нашли никаких следов от наручников, стяжек или верёвок, — ответил он, а затем поспешно добавил, будто пытаясь успеть ответить, — но мы нашли синяки на их руках и ногах, от удерживания.

— Вопросов больше нет, ваша честь, — сказал адвокат защиты, и Спенсер не мог решить, была ли последняя часть вопроса направлена на обвинение или защиту. У двух других адвокатов не было вопросов к свидетелю.

Следующим показания давал доктор «скорой помощи», который лечил Аарона, перечисляя список его травм. Судмедэксперт говорил о том, каким ужасным способом убили Джульетту, и всё это время трое обвиняемых молча сидели на своих стульях, будто это был специальный выпуск Пи-би-эс. Второй адвокат тоже допросил доктора, уточняя протоколы и предъявляя улики. Следующим к стойке подошёл эксперт-криминалист и дал показания научными терминами, диаграммами и графиками о ДНК-уликах и совпадении образцов спермы. Спустя какое-то время, Спенсер отвёл взгляд, чтобы не смотреть, как они говорят об Аароне так холодно и отстранённо. Боже, их не волновало, как сперма туда попала? Она не появилась волшебным образом. Трое мужчин жестоко изнасиловали Аарона и бросили там, как использованную коробку от Биг Мака.

Затем они прервались на обед. Долгое мгновение Спенсер сидел, прижав голову к деревянным перилам перед собой, считая плитку на полу в попытках не потерять свой чёртов рассудок. Ему на спину легла чья-то рука, и он знал, что это был отец.

Спенсер поднял взгляд и увидел на лице отца то же самое болезненное выражение.

— Идём, сынок. Давай выйдем отсюда ненадолго.

Чудовищ, которые мучили Аарона, уже увели, обратно через маленькую дверь, из которой они появились. Спенсер прошёл за отцом обратно по проходу к двойным дверям, которые необратимо изменили его жизнь. Когда они вышли, в коридоре не было ни родителей Джульетты, ни мистера Даунинга.

— Где. Аарон.? — спросил Спенсер, когда они пошли по коридору, обратно туда, откуда пришли утром.

— Он с родителями. Они принесли обед и пытаются поддерживать спокойствие Аарона. Мистер Соренсен сказал, что защита будет допрашивать техника-криминалиста, а затем вызовут Аарона, — доктор Томас приобнял Спенсера и сжал, а затем отвёл в бок коридора. — Я подумал, что тебе лучше его сейчас не видеть. Ты расстроен, а ему нужно сосредоточиться.

— Это. Хорошая. Идея... Я. Просто... Я. Не. Могу... — пробормотал Спенсер, наружу выбирался беспомощный вой. Отец обнял его обеими руками, игнорируя остальных людей в коридоре.

Спенсер прижался головой к плечу отца, сокрушаясь из-за парня, которого любил.

***

Они обедали в маленькой столовой рядом со зданием суда, где очень мало говорили и ещё меньше ели. Пока Спенсер возил сухой сэндвич с индейкой по подливе на тарелке, его сердце болело за Аарона. Он хотел уже покончить со всем этим. Хотел поехать домой, обнимать Аарона и никогда не думать о том, как он обнажённым лежал на бетонном полу, истекая кровью. Даже без фотографий, которые показывали присяжным, в голове Спенсера снова и снова всплывали тошнотворные снимки, будто винтажный стереоскоп переключали на свету.

Щёлк.

Обнажённый Аарон на полу, в синяках, порезах, в крови.

Щёлк.

Кровь растеклась по полу вокруг его неподвижного тела.

Щёлк.

Медики борются за его жизнь.

Щёлк.

Кровь размазана по бледному лицу Аарона, на его волосах.

Щёлк.

Аарон кричит, пока его насилуют.

Щёлк.

Щёлк.

Щёлк.

Бутылка с кетчупом упала на стол, когда Спенсер вскочил со стула. Он поймал проходящую мимо официантку и выдавил единственное слово «туалет». Встревоженная на вид, девушка указала в сторону конца столовой, на указатель в сторону уборных, и Спенсер рванул туда. Его не волновало пошёл ли следом отец, или посчитала ли официантка его сумасшедшим. Большинство людей так или иначе думали, что с ним что-то не так, но в этот момент они были бы правы. Спенсер сдерживал слёзы, пока не прошёл в мужской туалет и не опёрся руками на раковину. Затем он позволил им пролиться.

Используя технику визуализации, как доктор Томас учил Аарона в самом начале их совместных сеансов, на которых сидел Спенсер, он достал маленькое колёсико из паза и вставил новое. В своих мыслях, он поднял маленькую игрушку на свет и увидел, как Аарон улыбается ему.

Щёлк.

Аарон катается на коньках на пруду за домом Спенсера.

Щёлк.

Аарон смеётся, вскидывая руки в воздух, после того как выиграл очередную гонку.

Щёлк.

Макушка Аарона, которую видит Спенсер, когда парень кладёт голову ему на грудь.