Это было так… та-а-ак идеально.

Бентли опустился на пол, утягивая меня за собой. Мы целовались до ломоты в челюсти, до тех пор, пока в голове не мелькнула мысль, что еще минута, и я позорно кончу в штаны.

— Ал? — прозвучало в комнате, где, как предполагалось, находились только я и Бентли. К тому же никто не называл меня так, кроме…

Я скатился с Бентли, оттолкнув его как можно дальше, — дверь не заперта? какого хрена он не закрыл долбаную дверь? — и увидел Кейдена.

Его взгляд метался между нами двумя, пока все же не остановился на мне. Никогда прежде я не видел подобных эмоций в глазах моего лучшего друга: злость… недоумение… растерянность и… печаль.

— Кейден, — мой голос надломился. Кровь шумела в висках. Я едва был способен слышать или думать, в голове назойливо звучала лишь одна мысль: я терял его. Терял самого важного человека в жизни. Лучше бы и дальше врал о том, кто есть на самом деле, если бы альтернативой оказалась жизнь без Кейдена. — Все не так… Я напился.

— Эй, да пошел ты, — возмутился Бентли.

Покачав головой, не проронив ни слова, Кейден просто ушел.

Потребовалась пара минут осмыслить случившееся. Я впервые поцеловал парня, и это ощущалось… потрясающе. Однако теперь мой лучший друг ненавидел меня. Я чувствовал себя разбитым, уязвленным и… пожертвовал бы чем угодно, лишь бы именно он оказался на месте Бентли. Да, мне нравились парни, но любил я Кейдена.

— Прости, Бентли.

Я вскочил на ноги и бросился прочь из комнаты. Подбежав к лестнице, едва успел заметить, что Кейден уже добрался до выхода. Тяжело дыша, с грохочущим сердцем в груди, я снова рванул за ним, прямиком к машине.

Кейден… сидел на месте водителя, опустив голову на руль. Я постарался расслабиться, обнадеживая себя тем, что он не уехал, а дожидался меня. Сегодня я выпил, поэтому обратно нас должен отвезти он.

Дрожащими руками я открыл дверцу и скользнул на пассажирское сиденье.

— Кейден…

— Не сейчас. — Забрав ключи, он запустил двигатель, и мы направились в сторону дома.

Я гей. И я люблю тебя. Не оставляй меня.

По дороге никто из нас не проронил ни слова. Кейден молча припарковался, немного не доезжая до наших домов.

— Прости, — еле слышно заговорил я. — Я пытался притворяться, но это безумно тяжело.

— Что? — возмутился он, в голосе звучали нотки обиды и боли. — Считаешь, я оболью тебя дерьмом, потому что ты гей? Ну и чушь! Но… ты ничего не рассказал, не поговорил со мной, значит… не доверял.

— Неправда. Никому в целом мире я не доверяю больше, чем тебе.

— Вероятно, Бентли. — Пронизанные ядовитым сарказмом слова больно ранили сердце, и я виновато опустил глаза.

— Нет. Мне не пришлось откровенничать с ним. Понятия не имею как, но он сам догадался. Бентли первым поцеловал меня, и это было невероятно… естественно, как ни с одной девчонкой. — У меня не хватало смелости поднять взгляд, руки нервно сжимали колени. — Я ужасно боялся потерять тебя.

— Боже, ну ты и придурок. — Кейден щелкнул меня по уху.

— Ай, — дернулся я, но уже улыбаясь.

— Ты никогда не потеряешь меня. Неужели до сих пор не понял? Мы… это мы. Алекс и Кейден. Поверить не могу. Ты решил, что не можешь мне открыться? Нравятся тебе парни или нет — мне все равно. Важно лишь, чтобы ты всегда оставался моим лучшим другом. Доверял мне. Ты всегда можешь доверять мне, Ал.

Пульс снова подскочил, однако на этот раз не от страха потерять близкого друга. Конечно, он был прав. Это же мы. Алекс и Кейден. Лучшие друзья. Навечно.

— Знаю. И всегда буду твоим лучшим другом.

Договорив, я отважился повернуться к нему, Кейден не сводил с меня взгляда. Какое-то время мы так и сидели в тени уличных фонарей, молча рассматривая друг друга. Кейден склонил голову, задумавшись. Хмуря брови, словно пытаясь разглядеть во мне то, чего раньше не замечал, он запустил руку в цвета темного шоколада волосы, так идеально сочетающиеся с карими глазами.

— Значит, тебе нравится Бентли? — прервал он молчание.

Я пожал плечами.

— Не знаю. Мне понравилось целоваться с ним. Тебе нравится Эбби?

Он повторил жест.

— Не знаю. Мне понравилось целоваться с ней.

Мы рассмеялись.

Еще немного поговорив со мной, Кейден дал слово не рассказывать ни единой живой душе, пока я не откроюсь, когда сам решу. Затем мы доехали до моего дома. Я нервничал, заходя в спальню, однако, когда мы по очереди приняли душ и я забрался в кровать, Кейден, как обычно, устроился рядом.

Я наконец расслабился.

Кейден тихо заговорил:

— Поклянись… никакой больше лжи между нами, и обещай всегда оставаться моим лучшим другом, несмотря ни на что.

В его голосе слышалась печаль, я ее распознал, однако до конца так и не сумел понять. Кейден был хорош в подколках и шутках, но ему тяжело давалась откровенность. Конечно, со мной он чувствовал себя свободнее, чем с остальными, и всегда моменты слабости случались, пока мы делим постель. Множество раз за годы дружбы он просил меня давать обещания именно здесь.

— Больше никогда не совру тебе, и, да, что бы ни случилось, мы вместе навсегда.

— О-о, и держи эту огромную штуку, которую я успел заметить, при себе. Серьезно, чувак, я видел громадный бугор в штанах. Ты на самом деле стопроцентный гей, да?

На этот раз я щелкнул его по уху.

— Эй, да иди ты! Моему члену нет никакого дела до тебя, и ты просто завидуешь, что мой больше твоего. И… да, я действительно, стопроцентно, гей.

Насмеявшись до слез, мы утихомирились, и Кейден мгновенно отключился.

А я еще долго лежал без сна, размышляя о правде, которая так и осталась тайной для моего лучшего друга: я люблю его, но мне никогда не хватит смелости признаться.