— Мои люди думают, что я совершил братоубийство, — сказал Лука.

— Ваши люди умирают от чумы. Они забудут о Матиасе, если вы сможете им помочь. Мы можем помочь, но король Стефан этим не пользуется. Вы принесете им помощь в самый темный час. Вы тот, ради кого они сплотятся.

Возвращаясь к золотой крепости, Лука не мог не прокручивать в уме слова лорда Тиниана. Мог ли он быть человеком, способным объединить свой народ? Несмотря на то, что Лука был сыном короля, он никогда не считал себя особенным. Он никогда не был наследником престола, и он никогда не был здоров, пока в тот момент, когда он обрел свои силы менти, все не изменилось. По крайней мере, Стефану удалось найти хотя бы небольшое количество последователей. Был Миккел и другие странные Братья Ордена, которые считали Стефана кем-то особенным и заслуживающим внимания. Даже повстанцы-менти слушались Джеральдо, а не его.

Он волочил ноги, пока шел в крепость, его ботинки шаркали по изысканным мраморным плитам. Крепость всегда была полна слуг и придворных. Золотой Совет управлял замком как местом работы, чем замком. У его отца было много советников и послов в Крепости Несры, которые писали документы и законы, но не на том же уровне, что и Золотой Совет. Многие мужчины носили свитки и спешили по просторным залам. Он поймал себя на том, что уклонялся и петлял, чтобы не наткнуться на них.

Наблюдая за тем, как работает замок, он внезапно почувствовал себя уставшим, и ему стало интересно, о чем они пишут. Это была еще одна тайна, в которую он не был посвящен. Еще одна часть управления королевством, которую он не понимал.

Он бесцельно бродил по замку, теряясь в коридорах, обеденных залах, бальных залах и комнатах отдыха. Наконец, он остановился, когда услышал звон стали в коридорах, подозрительно напоминающий бой на мечах. Он поспешил на шум, опасаясь, что его обещание безопасности всем повстанцам-менти было проигнорировано, и что одного из его друзей убивали, пока он бродил по замку. Но когда он ворвался в комнату, там был только один человек. Таня. Она стояла и смотрела на него, ее грудь быстро вздымалась и опадала от усилий. В ее руках были кинжалы, и она стояла с напряженным телом, готовая к бою. Ее кожа блестела от пота. Увидев Луку, она опустила оружие и кивнула.

— Ваше величество, — сказала она с насмешливым поклоном.

Лука проигнорировал это пренебрежение.

— Что ты делаешь? — он оглядел комнату. Сам того не осознавая, он забрел в комнату для слуг. Кровати здесь были поменьше, с тонкими одеялами и небольшим тазом вместо большой ванны. — Тебя послали сюда? Но я ясно дал понять лордам, что они должны относиться к тебе так же.

Таня закатила глаза.

— Не говори глупостей, принц. Разве это не очевидно? Я попросила быть здесь. Я не хочу спать в тех нелепых кроватях. Здесь мое место, внизу, с крысами.

— Плохо так говорить о трудолюбивых слугах Золотого замка.

— Нет, настоящие крысы. Я помогла повару выгнать одну из кухонь ранее. Не ешь суп.

Лука сморщил нос.

— Спасибо за предупреждение, — он подошел к кровати и сел. — Так чем ты занимаешься?

— На что это похоже? Я тренируюсь. Если будет война, я не собираюсь убивать себя. Я хочу быть готовой.

Лука кивнул, но мысли его уже блуждали. Его друзья собирались принять участие в этой войне. Что, если он потеряет Таню или Нико? Или брата Аксила?

— Что с лицом? — спросила Таня.

Лука пожал плечами.

— Золотой совет показал мне людей, которыми они хотят, чтобы я командовал. Их более пяти тысяч. Те, кого я видел сегодня, были молодыми. Ненамного старше тебя или меня. Многие из них умрут.

— Многие люди все равно умрут, если истории о твоем брате правдивы. Некоторые говорят, что он убил твоего отца.

— Меня бы это не удивило, — признался Лука. — Но меня ничто в Стефане не удивляет.

Таня вернулась к борьбе со своими невидимыми врагами, рубила кинжалами с угрожающей скоростью.

— Война будет, независимо от того, командуешь ты или нет. Так что лучше соберись, принц. Если ты потерпишь неудачу, ты подведешь нас всех.

— Вот этого я и боюсь.

— Какой смысл бояться? Это ничего не изменит, — она прекратила тренировку, вздохнула, положила кинжалы на столик и пошла к Луке. — Я о том, что все боятся, но они все равно это делают. Страх — это хорошо, в каком-то смысле. Это означает, что ты достаточно переживаешь из-за того, чтобы сделать хорошую работу. Но нет смысла позволять страху управлять тобой, иначе ты ничего не сделаешь правильно. Используй свой страх, чтобы стать лучше, узнать больше, достичь большего. Ты не будешь первым трусливым принцем в битве. Ты будешь не первым командиром, который боится того, что будет, и кто погибнет, и даже боится за свою жизнь, и не поранишься ли ты. Ты не такой уж особенный, принц Лука, — она одарила его кривой ухмылкой.

Несмотря на то, что она указала на каждую его слабость, он почувствовал себя лучше. Она была права, он не был особенным, но это значило только то, что у него была работа. Внезапно то, что когда-то казалось ему туманным и недосягаемым, теперь стало совершенно ясным. Он точно знал, что делать.

— Таня, — спросил он, ободренный вновь обретенной ясностью. — Могу я задать вопрос?

— Да, — сказала она, но с предупреждением в голосе, намекавшим Луке, что она может не отвечать ему.

— Думаешь, ты когда-нибудь простишь меня за то, что я солгал тебе о том, кто я такой?

Таня уперла руки в бока и хмуро посмотрела на него.

— Глупый принц. Уже простила.

20

КАРИНА

После дождя наступили дни серого тумана, и он становился только хуже, пока они следовали за Сестрами все дальше на север, подальше от южных портов, до которых Рева долго добиралась. Карина попыталась забраться на деревья в лесу, чтобы увидеть группу, которую Сестры вели по Торговой Дороге. Она напрягала глаза, чтобы мельком увидеть подругу, идущую позади сестер. Женщины звенели, пересекая суровую местность с кандалами на лодыжках и наручниками на запястьях. Как бы высоко ни взбиралась Карина, она не могла разглядеть среди них Реву, только смесь каштановых и белокурых голов, которые могли принадлежать кому угодно.

Но они продолжали следовать за Сестрами, за которыми было легко следить благодаря их постоянному пению. Сестры не беспокоились о бандитах. У них не было денег, и они полагались на доброту жителей деревень, которые обеспечивали их едой и питьем в пути. Из-за чумы люди были более щедры, чем когда-либо, к Сестрам, несмотря на то, что у них было мало припасов. Они отдавали свою пищу в надежде на доброту Просвещенного Бога. Почему всегда самые бедные отдавали больше всего? Карина не понимала.

Когда Сестры остановились, чтобы разбить лагерь, Карина и другие сделали это, но они не могли разжечь костер, поэтому они сгрудились, чтобы согреться, пока серый туман превращался во тьму ночи, питаясь остатками еды из последней деревни. Еду делили на крошечные порции, но к тому времени Карина привыкла есть понемногу и почти привыкла к голоду в желудке. Она использовала это как мотивацию для продолжения.

После ночи сна по очереди под беззвездным небом, беспокоясь о волках, ищущих добычу, Карина и остальные продолжили следовать за Сестрами. Но в этот день они устали и потеряли надежду. Они шли молча. Эмилия споткнулась о юбку, упала в грязь и несколько секунд не шевелилась. Карина шагнула вперед, чтобы помочь ей, но Эмилия, казалось, пришла в себя и поднялась на ноги.

Она вытерла грязь с подбородка.

— Это не может продолжаться.

— Дай еще немного времени, — умоляла Карина. — Нам нужно знать.

— Рева спасла нас всех, — согласилась Лотти.

Но именно в этот день их удача, наконец, начала меняться. Сестры свернули с Торговой дороги и направились по тропинке между полями с высокой зеленой травой. Вдоль тропы не было никакого укрытия, только поля, так что Карина и остальные держались далеко позади, наблюдая, как Сестры спускаются по пологому склону к тому, что оказалось еще одним обнесенным стеной поселением.

— Это тюрьма, — сказал Рохеса.

— Еще один сад, — сказала Лотти.

— Как в тюрьме, из которой вы сбежали? — спросила Эмилия.

Карина кивнула.

— Да, но я думаю, что этот меньше. Полей для обработки не так много. Хозяйственных построек не так много.

— Это значит, что Сестер может быть не так много, — сказала Лотти. — Или рабов.

— Нам нужно туда, — сказала Карина. — Нам нужно найти Реву и вытащить ее.

— Это если она вообще в тюрьме, — заметила Рохеса. — Мы не знаем наверняка. Мы не видели ее среди заключенных, пока следили за ними.

— Она должна быть, — Карина глядела на тюрьму, пока ее глаза не защипало от ветра. Когда маленькая ладонь согрела ее плечо, она моргнула, и покатилось несколько слез.

— Карина, — мягко сказала Лотти, сжимая плечо Карины. — Тебе нужно приготовиться к худшему. Мы все надеемся, что Рева там, и если она там, мы сможем ее вытащить. Но мы не знаем наверняка. Записка в рюкзаке Ревы могла быть от кого угодно. Мы не знаем, кто следил за ней и почему, ведь она скрыла это от нас. Ты должна признать тот факт, что у Ревы были секреты. Она может даже не хотеть, чтобы ее нашли.

Карина убрала руку Лотти со своего плеча.

— Нет. Она не оставила бы нас в таком состоянии. Не когда бандиты сражались с нами. Она хороший человек и хорошая подруга, — Карина сжала кулаки. Она не могла представить себе, что Рева бросит их вот так. Рева была ее единственной настоящей подругой. Она бы не…

— Если хотите, я могу войти в тюрьму, — сказала Эмилия, немного сняв напряжение после вспышки Карина. — Я могу превратиться в ворону и пролететь над тюрьмой. Оттуда я смогу увидеть все, что происходит.

— Это блестящая идея, — согласилась Рохеса. Ты сможешь сообщить нам, есть ли здесь Рева, и обо всех возможных выходах.

— Мы вызволим рабов, даже если Ревы там нет, — сказала Карина. — Я не оставлю ни одну из этих женщин гнить в этой тюрьме.