Глава 42

Джинни

2001, Форт-Лодердейл

Недели медленно складывались в месяцы, и вскоре мы вернулись к нашей обычной семейной рутине. Ну, насколько это вообще было возможно. К работе я не вернулась, но вместо этого мои дни наполнились посещением всех мероприятий, в которых участвовали Мими и Джейсон, а также волонтерством в различных благотворительных организациях.

Алек предложил уволить своего бухгалтера в «Архитектурном бюро Диллона и Дэвиса», и если мне интересно, я смогла бы вновь погрузиться в любимую работу. Хоть он и действовал из лучших побуждений, я дала ему понять, что не хочу, чтобы вполне способный бухгалтер потерял источник дохода из-за меня. К тому же, мне необходимо было дистанцироваться от работы Томми. Это было слишком больно.

Было утро среды. Я стояла на стрельбище, тщательно целясь в мишень. С восьми метров я выпустила все двенадцать пуль, попав в пятисантиметровую окружность. Мне пришлось сражаться со своими внутренними демонами, которым хотелось представить, что я целюсь в убийцу Томми. Преступник наконец-то арестован. Убийца Томми. В эти слова просто невозможно было поверить. Они все еще казались нереальными, но по тому глубокому чувству скорби, которое я переживала со своими детьми, я знала, что все происходящее слишком реально.

Я тосковала по своему мужу, и заставляла себя не вспоминать о мужчине, который более двадцати лет назад стоял за моей спиной, а его огромные татуированные руки крепко удерживали мои, пока я делала свой первый выстрел.

Гризз.

После смерти Томми я несколько раз приезжала в дом к Картер. Я всегда старалась, чтобы один из детей или оба оставались рядом со мной. Да, было здорово, что друзья приходили на выручку и вовлекали их в свои семейные занятия, но я стремилась проводить с детьми как можно больше времени. Потому что чувствовала ответственность за их исцеление и заметила, что и сама исцеляюсь. Помощь Картер была полезна для всех нас. Особенно нравилась мне та физическая усталость, которая наступала после работы в ее зоопарке.

Однажды она застала меня за разглядыванием гаража, пока вода для лошади набиралась в корыто. Джейсон забежал в дом, чтобы воспользоваться уборной. Мими в тот день должна была работать и ее с нами не было.

Не глядя на меня, Картер сказала как бы невзначай:

— Его там нет.

— Я вообще про него не думала, — слишком поспешно ответила я.

Но солгала. Мне было интересно узнать, где сейчас живет Гризз, больше, чем я готова была признать. Хотя я и старалась о нем не вспоминать, неважно, из-за злости на него или по другой причине, которую никогда не разрешу себе озвучить. Мне казалось, что я предаю Томми.

Мы помолчали, и мое любопытство, в конце концов, победило.

— Но ведь он был там. Верно? Когда только вернулся? — Я старалась вести себя непринужденно, но чувствовала, как ускоряется пульс. Это злость, готовая выплеснуться? Или что-то еще?

— Нет, Джинни. Он не задержался здесь. Я не знаю, где он останавливался.

— Останавливался? Ты имеешь в виду, он уехал?

Она прекратила работу и серьезно посмотрела на меня.

— Ты велела мне передать ему убираться. Я отправила ему твое сообщение и с тех пор ничего от него не слышала. Полагаю, он исполнил твое желание.

Я была слегка удивлена. Конечно, подобное поведение совершенно не свойственно Гриззу, которого я знала. Он никогда не делал того, что ему говорили.

Я наклонила голову.

— Картер, ты думаешь, он действительно ушел?

— А тебе не все равно?

Тут я спохватилась, и, развернувшись, зашагала к ее сараю.

— Конечно, мне все равно, — бросила я через плечо.

Уходя, я убедилась, что она не видит моего лица. Мне не хотелось, чтобы Картер прочитала какие-то сомнения, которые могли быть в моих глазах. Я не хотела, чтобы она увидела то, что, возможно, спрятано глубоко в моем сердце, особенно если даже я сама не могла увидеть это или осознать.

Два дня спустя я сидела в компании других родителей и друзей, наблюдая за выступлением Мими на фортепианном концерте. Я говорила, что ей не обязательно выступать, но дочь была непреклонна, говоря, что хочет сделать это ради отца, и мы оба знали, что Томми не хотел бы, чтобы она пропустила это выступление. Именно он с самого начала воодушевил её брать уроки игры на фортепиано. Я пыталась научить её играть на гитаре, но она так и не смогла научиться. Томми заметил ее интерес к фортепиано в нашей церкви и на восьмой день рождения Мими привез фортепиано к нам домой.

После того, как она закончила выступление, и стихли аплодисменты, Мими встала и обратилась к зрителям.

— Мистер Долан разрешил мне сыграть ещё одну пьесу. Она для моего отца. Он любит эту песню, и ему особенно нравится конец, фортепианное соло.

И она сыграла конец песни Layla группы Derek and the Dominos с таким пылом, которого я никогда не видела прежде. Стук клавиш резонировал через весь зал, и прежде чем я опомнилась, все закончилось, зрители вскочили со своих мест, разразившись долгими бурными аплодисментами. А до меня дошло, что я слушала ее, предаваясь теплым и счастливым воспоминаниям о Томми. Я не разрыдалась и не впала в истерику.

Джейсон обернулся ко мне и сказал, радостно улыбаясь:

— Мими права. Это одна из любимых песен папы!

Я порадовалась, что ни Мими, ни Джейсон не сказали, что это была одна из любимых песен Томми, или что она когда-то была одной из любимых песен Томми. Вместо этого они говорили в настоящем времени. Они сказали так, потому что не считали своего отца ушедшим или исчезнувшим из нашей жизни. Они знали, что Томми всегда будет с нами.

Моя душевная рана наконец-то начала затягиваться. Мы все выздоравливали.

Еще до смерти Томми я заметила, что Мими все чаще предлагала проводить время вместе с семьёй Бэар. Я быстро выяснила, что она всячески скрывает тот факт, что запала на старшего сына Кристи и Энтони, восемнадцатилетнего Слэйда. Несколько раз, когда мы с ними встречались, и к нам присоединялся Слэйд, казалось, он мило общался с Мими, но я не могла сказать, переросла ли его вежливость в интерес.

Я спрашивала Кристи об этом:

— Тебе не кажется, что между Мими и Слэйдом что-то происходит? — как-то раз по телефону поинтересовалась я у нее.

— Точно не знаю, — ответила она. — Ничего такого не слышала, но он, конечно, больше не живет дома, так что вполне вероятно, что я знаю не обо всем. А ее саму ты спрашивала?

— Да. Мими сказала, что он был очень добр к ней в госпитале, и он всегда казался дружелюбным, когда мы с вами встречались, но она не знает, нравится ли ему. Кристи, думаю, возможно, она начинает влюбляться. Я не знаю, что с этим делать и нужно ли вообще что-то делать. Может, Кристиан в курсе?

Я вдруг поняла, какую чушь несу. С таким же успехом я бы могла сидеть на ланче с шестиклассниками и передавать записочки.

— Ну, если Кристиан что-то знает о том, имеются ли у его брата чувства к Мими, сомневаюсь, что он скажет. Он такой же, каким был раньше его отец, — рассмеялась она. — Ходит с какой-то болезненной обидой, ненавидя всех и вся. Я очень боюсь, что его больше тянет к той жизни, которую мы оставили позади. Заставляет задуматься, может и в самом деле что-то подобное есть в твоих генах.

Наш разговор перешел от возможной влюбленности Мими к обеспокоенности Кристи по поводу Кристиана. Я ничего не могла посоветовать. Кристиана я не видела с того дня в госпитале, и тогда совсем недолго в зале ожидания. Он не появлялся на тех нескольких встречах, что были у нас с того времени.

Через неделю я обратила внимание на изменения в настроении Мими. Я оказалась права насчет того, что у нее появились чувства к Слэйду.

— И он отверг тебя?— спросила я ее.

В это время мы были на кухне, вместе готовя ужин. Алек привез Джейсона с карнавала, и я пригласила его с мальчишками поужинать вместе с нами.

— Да, можно и так сказать, — в ее голосе сквозило разочарование, когда она бросала листья салата.

— Как он тебе объяснил — у него просто нет времени или не интересно?

Мими рассказала о том, что написала Слэйду и спросила, есть ли у него время, чтобы дать ей несколько уроков вождения. В этом году ей исполнится шестнадцать, и она сможет получить права. Я не хотела, чтобы Мими садилась за руль. Мысль о том, чтобы купить ей машину, казалась огромной ответственностью. Не с финансовой точки зрения, а с сугубо личной. Я всегда думала, что на тест-драйв ее отвезет Томми, а не я.

— Ну, сначала он, казалось, удивился, что я не умею водить. Спросил меня, почему я не брала уроки вождения. Когда я рассказала, что папа всегда обещал научить меня, но потом, конечно, учитывая твой переезд в прошлом году и все проблемы, которые у нас были, этого так и не случилось, Слэйд сказал, что сожалеет.

Мими упомянула об этом без намерения обвинить или попытки заставить меня почувствовать себя виноватой. Она просто излагала факты.

— Тогда он предложил, чтобы Кристиан научил меня. Кристиан!

Я задумчиво посмотрела на нее и поняла, что она права. Это определенно был способ Слэйда отшить Мими. Слова вырвались прежде, чем я успела остановиться.

— Что плохого в том, чтобы попросить Кристиана?

Она выдохнула.

— Я не видела Кристиана с того дня в госпитале, и Бог знает сколько до этого. Просто он какой-то, я не знаю, как будто обозлен на кого-то. Он тогда уставился на меня своими холодными голубыми глазами. Даже ни слова мне не сказал. Просто сидел и смотрел.

Я не ожидала от себя, что стану оправдывать Кристиана, особенно после того, что рассказала мне Кристи, но, кажется, ничего не могла с собой поделать.

— Может, ему просто нужен друг. Ты же помнишь, как вы с ним дружили, когда были маленькими. Ты играла с ним в свадьбу.

Она закатила глаза.

— Фу, мам! Можешь не напоминать об этом? Сколько мне тогда было, от силы лет пять? — Я начала улыбаться и уже достала из духовки запеканку, когда Мими добавила: — Интересно, если я попрошу Кристиана, и он согласится, заставит ли это Слэйда хоть немного ревновать.